Джордж Мартин - Воины

Он вглядывался в трибуны — вдруг Эгг ухитрился занять подобающее ему место среди знати? Мальчика, однако, нигде видно не было. И Баттервелла с Фреем тоже было не видать, хотя супруга Баттервелла по-прежнему была там. Молодой женщине явно было скучно и не сиделось на месте. «Странное дело!» — подумал Дунк. Это же замок Баттервелла, это его свадьба, а Фрей — отец новобрачной. Весь этот турнир проводится в их честь. Куда же они подевались?

— Сир Утор Серый Лист! — прогремел герольд. На лицо Дунка упала тень — солнце скрылось за облаком. — Сир Теомор из дома Бульвер, Старый Бык, рыцарь Черной Короны. Выйдите на ристалище и явите вашу доблесть!

Старый Бык выглядел весьма грозно в своем кроваво-красном доспехе, с черными бычьими рогами на шлеме. Ему потребовалась помощь дюжего оруженосца, чтобы взгромоздиться в седло, и, судя по тому, как он держал голову, сир Мейнард был прав насчет его глаза. Однако когда он выехал на поле, толпа разразилась восторженными воплями.

Улитку приветствовали далеко не столь восторженно — несомненно, его это устраивало. В первой стычке рыцари обменялись легкими ударами. Когда они съехались во второй раз, Старый Бык сломал копье о щит сира Утора, Улитка же промахнулся. То же случилось и в третьей стычке, и на этот раз сир Утор пошатнулся, как будто вот-вот упадет. «Он притворяется! — догадался Дункан. — Затягивает поединок, чтобы в следующий раз ставки были выше!» Оглядевшись по сторонам, он обнаружил Уилла, деловито заключающего пари в пользу своего хозяина. Только тут Дунк сообразил, что мог бы и сам пополнить свой кошелек, поставив пару монет на Улитку. «Дунк-чурбан, темный, как погреб...»

В пятой стычке Старый Бык рухнул наземь, сбитый с коня копьем, которое ловко соскользнуло со щита и ударило его в грудь. При падении его нога запуталась в стремени, и конь проволок его по полю ярдов сорок, прежде чем его сумели остановить. Снова принесли носилки, чтобы оттащить его к мейстеру. Когда Бульвера уносили с поля, с неба начали падать первые капли дождя, покрывая темными пятнами его накидку. Дунк равнодушно проводил его взглядом. Он думал об Эгге. «А что, если он попал в руки моего тайного врага?» Это звучало не менее логично, чем все остальное. «Но мальчик же ни при чем! Если кто-то в обиде на меня, мне и отвечать, а никак не ему!»

Когда Дунк отыскал сира Джона Скрипача, тот уже облачился в доспехи перед следующим поединком. Ему прислуживали целых три оруженосца. Они застегивали на нем доспехи и поправляли попону на его коне. Сир Алин Кокшоу, изрядно помятый, сидел поблизости, пил разбавленное вино и дулся. Заметив Дунка, лорд Алин поперхнулся, и вино потекло у него по подбородку.

— Почему вы еще на ногах? Улитка же разбил вам голову!

— Железный Пейт выковал мне хороший прочный шлем, милорд. А голова у меня тверже камня, как говаривал сир Арлан.

Скрипач расхохотался.

— Не обращайте внимания на Алина! Бастард Молнии вышиб его из седла, он отбил свою пухлую задницу и решил, что ненавидит всех межевых рыцарей до единого!

— Этот гнусный прыщавый юнец — никакой не сын Квентина Грома! — возразил Алин Кокшоу. — Кто его вообще пустил на турнир?! Будь это моя свадьба, я велел бы его высечь, как самозванца!

— Да кто за вас замуж-то пойдет? — фыркнул сир Джон. — А самозванство Грома далеко не так противно, как ваше нытье. Сир Дункан, вы, случайно, не в дружбе с Гэлтри Зеленым? А то я в ближайшее время вынужден буду выбить его из седла!

Ну да, конечно.

— Нет, милорд, я не знаю этого человека.

— Вина хотите? А может, хлеба с оливками?

— Нет, милорд, мне только нужно с вами поговорить.

— Поговорить? Со мной? Сколько угодно! Давайте удалимся в твой шатер!

Скрипач придержал ему занавеску у входа.

— Нет, Алин, обойдемся без вас. Вам вообще стоило бы есть поменьше оливок.

Очутившись внутри, Скрипач обернулся к Дунку.

— Я знал, что сир Утор не убил вас. Мои сны никогда не лгут. А Улитке скоро предстоит встретиться со мной. Когда я выбью его из седла, я потребую вернуть вам ваше оружие и доспехи. И вашего коня тоже, хотя вы заслуживаете лучшего скакуна. Согласитесь ли вы принять от меня в дар новую лошадь?

— Я... нет... Нет, не могу.

Дунку сделалось не по себе от этой мысли.

— Мне не хотелось бы быть неблагодарным, но...

— Если вы боитесь оказаться в долгу, можете забыть об этом. Я не нуждаюсь в вашем серебре, сир. Мне нужна только ваша дружба. Не можете же вы поступить ко мне на службу, не имея лошади?

Сир Джон надел латные перчатки и принялся разминать пальцы.

— У меня оруженосец пропал.

— Небось сбежал с девчонкой?

— Эгг еще слишком мал, чтобы бегать по девчонкам, милорд. И он никогда не оставил бы меня по доброй воле. Даже если бы я был при смерти, он оставался бы со мной, пока мой труп не охладеет. И лошадь его на месте. Как и наш мул.

— Что ж, если вам угодно, я могу велеть своим людям поискать его.

«Велеть своим людям...» Дунку не понравилось, как это прозвучало. «Турнир изменников...» — подумал он.

— Вы никакой не межевой рыцарь.

— Ну да! — Скрипач улыбнулся обаятельной мальчишеской улыбкой. — Но вы же это знали с самого начала. С самой нашей первой встречи на дороге вы называли меня милордом. Почему?

— То, как вы говорите. То, как вы выглядите. То, как вы себя ведете.

«Дунк-чурбан, темный, как погреб...»

— Вчера ночью, на крыше, вы говорили...

— Ну да, спьяну я всегда делаюсь болтлив, но я говорил всерьез. И не собираюсь отказываться от своих слов. У нас с вами общая судьба. Мои сны не лгут.

— Ваши сны не лгут, — сказал Дунк, — а вот вы лжете. Вас ведь зовут не Джоном, верно?

— Верно!

Глаза Скрипача лукаво блеснули.

«У него глаза как у Эгга...»

— Его настоящее имя скоро станет известно — тем, кому следует его знать, — лорд Гормион Пик проскользнул в павильон и исподлобья взглянул на Дунка. — Послушайте, межевой рыцарь, я вас предупреждаю...

— Да ладно вам, Горми! — перебил его Скрипач. — Сир Дункан все равно на нашей стороне — или скоро будет с нами. Говорю же вам, я видел его во сне!

Снаружи пропела труба герольда. Скрипач обернулся.

— Меня зовут на ристалище. Прошу прощения, сир Дункан. Мы можем вернуться к нашей беседе после того, как я управлюсь с сиром Гэлтри Зеленым.

— Силы вашей руке, — сказал Дунк. Это была простая вежливость.

Сир Джон ушел, а лорд Гормион остался.

— Его сны погубят нас всех.

— И почем обошелся сир Гэлтри? — помимо своей воли спросил Дунк. — Довольно ли было серебра или пришлось платить золотом?