Джордж Мартин - Воины

— Быть может, по жребию вам достанется другой противник.

Сир Утор вскинул бровь.

— Косгроув любит серебро не меньше любого другого. Уж поверьте мне на слово, следующим мне достанется Старый Бык, а потом мальчишка. Хотите побиться об заклад?

— Мне нечего поставить на кон.

Дунк даже не знал, что огорчает его сильнее: известие о том, что Улитка подкупает распорядителя турнира, чтобы заполучить устраивающих его противников, или мысль о том, что он, Дунк, устраивает его в качестве противника. Он встал.

— Что ж, я сказал то, зачем приходил. Мой конь и меч принадлежат вам, как и мои доспехи.

Улитка сложил пальцы домиком.

— Быть может, можно решить дело иначе. Вы по-своему не лишены дарований. Падаете вы просто восхитительно! — сир Утор улыбнулся, и губы его маслено блеснули. — Я верну вам вашего скакуна и доспехи... если вы согласитесь поступить ко мне на службу.

— На службу? — не понял Дунк. — На какую службу? Оруженосец у вас есть. Вам нужен гарнизон для замка?

— Был бы нужен, будь у меня замок. Но, по правде говоря, я предпочитаю хорошую таверну. Замок слишком дорого содержать. Нет, мне потребуются услуги иного рода. Мне хотелось бы, чтобы вы стали моим противником в еще нескольких турнирах. Двадцати будет достаточно. Вы ведь можете себе это позволить, верно? Вы будете получать десятую долю моей прибыли, а я вперед обещаю бить вас в вашу широкую грудь, а отнюдь не в лоб.

— Вы хотите, чтобы я ездил вслед за вами, чтобы вы вышибали меня из седла?

Сир Утор хохотнул.

— Вы такой могучий экземпляр, никто ни за что не поверит, что сутулый немолодой человек с улиткой на щите сумеет повергнуть вас наземь!

Он потер подбородок.

— Кстати, вам лучше придумать себе новый герб. Висельник — это, конечно, достаточно мрачно, но... ну, ведь он же повешенный, верно? Мертвый, потерпевший поражение. Нет, вам требуется что-нибудь более грозное. Медвежья голова, может быть. Череп. А еще лучше — три черепа! Младенец, пронзенный копьем. И еще, вам стоит отпустить волосы подлиннее и отрастить бороду. Чем более лохматую и неухоженную, тем лучше. Знаете, сколько вокруг таких вот мелких турниров? С такими ставками, на которые мы можем рассчитывать, мы заработаем достаточно денег, чтобы купить драконье яйцо, прежде чем...

— Прежде чем сделается известно, что я безнадежен? Я лишился доспехов, но не чести! Вы получите Грома и мое оружие, но не более того.

— Гордость нищим не к лицу, сир. Возможно, вас ждет куда худшая участь, чем служба у меня. Я, по крайней мере, мог бы научить вас кое-чему касательно турниров — ведь пока что вы разбираетесь в поединках не лучше, чем свинья в апельсинах!

— Вы выставите меня на посмешище!

— Я уже выставил вас на посмешище. И даже шутам надобно кушать.

Дунку хотелось врезать ему по морде, чтобы согнать с его лица эту гнусную улыбочку.

— Теперь я понимаю, отчего у вас на щите слизняк. Вы не настоящий рыцарь!

— Речи настоящего олуха. Неужели вы так слепы, что не видите, какая опасность вам грозит? — сир Утор отставил в сторону свой кубок. — Вы понимаете, почему я нанес вам такой удар, сир?

Он поднялся на ноги и коснулся середины груди Дунка.

— Наконечник, нацеленный сюда, сбил бы вас на землю так же верно. А голова — маленькая мишень, в нее труднее попасть... но при этом удар в нее с большей вероятностью окажется смертелен. Мне заплатили за то, чтобы я ударил вас именно в голову!

— Заплатили? — Дунк отшатнулся. — Что вы имеете в виду?

— Шесть драконов вперед, и обещали еще четыре, когда вы умрете. Согласитесь, жалкая сумма за жизнь рыцаря. Скажите спасибо, что мне не заплатили больше. Не то я вогнал бы наконечник копья в глазную прорезь вашего шлема.

У Дунка снова голова пошла кругом. «Отчего кому-то вздумалось платить за то, чтобы меня убили? Я никому тут, в Белых Стенах, ничего дурного не сделал!» И вообще, никто не испытывает к нему настолько сильной ненависти — кроме Эйериона, брата Эгга, а Пламенный Принц сейчас в изгнании за морем.

— Кто же вам заплатил?

— Слуга принес золото на восходе, вскоре после того, как распорядитель турнира вывесил списки бойцов. Его лицо было скрыто капюшоном, и он не назвал имени своего хозяина.

— Но почему?! — воскликнул Дунк.

— А я не спрашивал, — сир Утор снова налил себе вина. — Думаю, у вас больше врагов, чем вам кажется, сир Дункан. А почему бы и нет? Найдутся люди, которые могут сказать, что вы — причина всех их бед.

Дунк почувствовал, как холодная рука сдавила ему сердце.

— Объясните, что вы имеете в виду!

Улитка пожал плечами.

— Меня, может, и не было на Эшфордском турнире, однако же турниры — это мой хлеб. Я наблюдаю за турнирами, даже теми, на которых не бываю, так же пристально, как мейстеры наблюдают за звездами. И мне известно, что некий межевой рыцарь сделался причиной испытания Семерых, в результате которого Бейелор Сломи Копье пал от руки своего брата Мейекара.

Сир Утор уселся и вытянул ноги.

— Принца Бейелора многие любили. У Пламенного Принца тоже немало друзей, друзей, которые не забудут причины его изгнания. Подумайте о моем предложении, сир. Улитка, может, и оставляет за собой скользкий след, но немного слизи еще никому не повредило... а вот тот, кто танцует с драконами, рискует сгореть в пламени.

Выйдя из шатра Улитки, Дунк обнаружил, что снаружи стало заметно темнее. Тучи на востоке сделались еще больше и чернее, солнце клонилось к западу, бросая через двор длинные тени. Дунк увидел оруженосца Уилла, осматривающего копыта Грома.

— А где Эгг? — спросил он.

— Лысый мальчишка? А я откуда знаю? Убежал куда-нибудь.

«Наверное, не выдержал прощания с Громом, — решил Дунк. — Небось сидит в палатке со своими книжками».

Однако в палатке его не было. Книжки были на месте, аккуратно связанные стопочкой рядом с тюфяком Эгга, а мальчишки не было. Что-то не так. Дунк чувствовал это. Эгг не имел обыкновения уходить без разрешения.

Двое седых стражников пили ячменное пиво рядом с полосатым шатром в нескольких футах от него.

— Да ну его в задницу, одного раза с меня хватило! — буркнул один из них. — Когда солнце встало, поле было зеленым, ага.

Второй ткнул его в бок, он осекся, и только тут заметил Дунка.

— Да, сир?

— Вы моего оруженосца не видели? Его Эгг зовут.

Стражник почесал седую щетину под ухом.

— Как же, помню. Волос меньше, чем у меня, а рот втрое шире него самого. Другие ребятишки его малость помяли, но это было вчера. А с тех пор я его не видел, сир.

— Небось напугался и прячется где-то, — сказал второй.