Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

— Например, в гнезде крыс? — насмешливо спросила девушка, застегивая последнюю золотую пуговицу на куртке с выгравированным на ней символом объединенных наций — парящего сокола. Вещь была выполнена из уникального материала похожего на кожу и идеально подходила к ее фигуре, делая акцент на ее округлостях и не стесняя движения тела.

Проводник пропустил мимо ушей сквозивший сарказм в ее словах, но все же спросил:

— Слышали о крысах?

— Да, полагаю их достаточно много возле священного озера Байкал. Мне посчастливилось побывать как-то в тех местах. Зрелище не самое приятное, в особенности, когда на твоих глазах потрошит ребенка стая тварей, размером с ладонь, и ты не можешь ничего изменить, потому что дитя на их территории.

Проводник неохотно кивнул:

— Действительно трагичный опыт, но есть из низшего класса и более ужасные особи, не так ли? Я удивлен, что Вы знаете этот вид гибрида, — искренне признался человек.

— Мне часто приходилось сталкиваться с кланом Омега, несмотря на то, что все свое детство я провела в Йоркшире. В этой области не так часто встретишь обитателей ночи, и все же мелкая утварь там водится, напоминая о том, что на нашей грешной земле живут не только люди. А к чему мне стоит быть готовой в столице Шанхая? — спросила Лира, заплетая в косички еще не высохшие волосы.

— Многое, чего Вам до начала боев знать не следовало бы. Ах да, — он на какое-то мгновенье умолк и поднял голову, рассматривая недовольное выражение лица девочки, что все еще парила над поверхностью воды, — Тереза, я хотел бы, чтобы данные о моей подопечной сегодня же появились в базе данных.

— Все?

Он не отвечает на ее вопрос, а вместо этого пожимает плечами и направляется к выходу из медицинской комнаты. В подобных ситуациях Лира привыкла полагаться на свою интуицию и незаурядную проницательность. Для нее наивная Тереза и угрюмый проводник были шутливой компанией, которой стоит не доверять и не уделять внимание словам, что выходят из их лживых уст. Лира твердо решила для себя докопаться до сути происходящего, впрочем, разгадывать загадки не всегда было ее самым любимым занятием. Слишком многое скрыто от глаз всех, включая и тех, кто преклоняет голову в низком благолепном поклоне у самих тронов Великих Рефери. Она начинала размышлять над тем, как бы добиться меньшего внимания к своей персоне. В свете недавних событий ей изрядно придется потрудиться, чтобы получить нужную информацию о каждом, кто прибыл в город и не попасть в неприятную ситуацию — ее наверняка захотят устранить. С этим возникнут некоторые затруднения. Всего лишь нелепая конфронтация может стать для нее губительной.

Через несколько минут они уже шагали вдоль высоких каменных стен и огромных створчатых арок, украшенных кружевной изящной резьбой. Колонны, поддерживающие здание были покрыты красными цветочными стеблями, и чопорный покров из лепестков устилал дорогу в неизвестность. На стенах солнечный свет соткал переливающиеся друг с другом тени, напоминающие таинственную игру шаловливых фей, снующих из одного угла в другой. Ослепляющее солнце за окнами открывало бесконечную синеву моря. Волны вздымались высоко к каменистым берегам и разлетались на миллионы частиц, вызывая в памяти силу, холод и враждебность места, в котором она находилась. Все правильно. Сейчас все уже начинают понимать, что весь этот безупречный мир испачкан форменной маской, а истинное лицо этого мира не этот солнечный пейзаж — это ледяной слой, что хоронит палящие лучи под тоннами крови. Неожиданная мощная волна, ударившая ей прямо в лицо, порезала ей щеку. Багряная слеза медленно скатилась по ее загорелой коже и ей почудилась смерть, витавшая в воздухе. Ее глаза застыли, и она прикоснулась пальцами к порезу, зачарованно наблюдая, как кровь превращается в распустившийся алый цветок. Лира резко обернулась в сторону арок и увидела внизу спускавшегося по лестнице светловолосого юношу и арену, на которой собрались прошедшую переподготовку воины. Лира слышала его шаги, отзывавшиеся гулом в ее сердце, и от каждого шага белого рыцаря, немой крик готов был вылететь из ее горла. Белоснежные полы его пальто развивались на ветру, и невидимые потоки силы окружали весь его статный профиль.

— Что происходит? — вполголоса спрашивает проводник. Он тоже подходит к уступу и его взгляд задерживает на одной из фигур, стоящих среди остальных участников.

— Они ведь все будут биться на сегодняшнем турнире? — взволнованно спрашивает девушка.

— Будь все проклято, они собираются поубивать друг друга еще до начала боев! — осознание этого, заставило ее спутника выругаться, да так, что Лира бросила на него острый осуждающий взгляд. Он быстро развел руки и в пространстве появились схемы и диаграммы, напоминающие электронные компьютерные образцы, а панель, что высветилась перед ним, была самой настоящей сенсорной клавиатурой. Его пальцы заскользили по полотну, и он что-то неразборчиво забормотал про себя.

— Что это? — спросила Лира, заметив на неоновом экране нескольких гигантов, но эхо ударов, раздавшихся внизу, заставили ее перевести взгляд на поле, где собрались все остальные воины. Кто-то безутешно рыдал, держась за окровавленную руку, и кричал, моля о помощи, но все эти люди были как в потемках в своих заляпанных грязью костюмах, в сравнении с юношей, возвышающемуся на лестничной площадке. Он с равнодушным выражением лица смотрел на своего противника, представлявшего из себя мужчину лет тридцати, у которого в руках был только осколок кинжала.

— Ублюдок, — выплюнул он герцогу, и это слово разлетелось по всему полю. Над его головой пролетела новая ударная волна, поднявшая сгусток песчаной пыли, и все скрылось за монотонным облаком. Блеск серебряного металла сверкнул в золотой тучи и полетел прямиком в голову османского герцога, совершая равномерные круговороты в воздухе. Клинок отлетел, словно столкнулся с невидимым барьером и вернулся к хозяину, который ловко увернулся от оружия и виртуозно подхватил бронзовую рукоять кинжала.

— Скай Эшфорт де Иссои, — пролепетала девушка, и его имя унес с собой поток ветра. Юноша поднял свои холодные и смертельные голубые глаза на веранду, где стояла Лира, как будто он мог расслышать ее с такого расстояния, и она отступила на несколько шагов назад, пытаясь укрыться от этого невыносимо прекрасного человека. Он не улыбался в предвкушении приближающейся битвы, однако же, его вид показывал обратное. От одного его присутствия человека бросало в дрожь, а он в своей легкомысленной позе, держал руки в карманах пальто, продолжая наблюдать за плывущими в небе облаками, будто только что обнаружил все великолепие «синевы». Присутствующие обсуждали бросающуюся в глаза высокомерность, раздражающую не на шутку безупречность манер и желание выбить из него хоть слово — полное безразличие заставляло их лоснящиеся лица раскраснеться от внутреннего жара зависти.