Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

— А в Сеть пустили информацию, что башню взорвали террористы из Восточного Сектора.

— Да, в течение последних четырехсот лет три четверти всех терактов якобы совершают они.

— А на самом деле?

— На самом деле любой теракт — ход в тонкой политической игре. Знаете о самом большом скандале начала двадцать первого столетия? Изучали историю?

— Это когда на одну из тогдашних империй уронили несколько пассажирских летательных аппаратов? — Ним поморщилась.

— Именно. — Вампир подмигнул девушке. — Первоначально тогда все также свалили на террористов Восточного Сектора. А помните, что было потом? Война с тем государством, в котором вроде бы прятался главный подозреваемый. До трагедии имперская промышленность переживала упадок, а после инцидента военные просто завалили заводы заказами, поскольку для проведения военных кампаний необходима просто куча всего. — Бывший агент КОБ поднял вверх указательный палец. — Империи этот теракт был необходим, как электрический разряд для реанимирования промышленности, а маленькая восточная страна просто подвернулась под горячую руку. Налицо подъем экономики целого сектора с помощью всего-навсего одного теракта.

— Если я тебя правильно понял, то Кейс взрывал для Единого Совета. — Олег был просто ошарашен.

— Скажем так: он был наймитом одного из Блоков Единого Совета.

Этот разговор помог Олегу избавиться от назревавшей истерики, и теперь, посмотрев по сторонам, Дегтярев увидел, что каждый спасался от нее по-своему: кто-то впал в апатию и с совершенно безразличным видом пялился в стену; кто-то в кабине пилота пытался наверстать упущенное в тесном общении с противоположным полом; кто-то со зловещей улыбкой сжимал-разжимал кулаки, представляя себя героем несостоявшейся еще битвы; кто-то тихо рыдал на плече соседа; кто-то с яростью кромсал ножом стенку каюты; Чен напрягал всю свою силу воли, чтобы не чесать культю — ему вообще было не до посадки; Ним с невозмутимым видом ножом чистила ногти; Вампир просто молча сидел, смежив веки; Розовый Слон шепотом молился.

Олег внезапно осознал, что находит какое-то странное садомазохистское удовольствие в созерцании чужой безысходности и даже в том, что сам он является собратом по петле этих несчастных.

Дегтярев мысленно улыбнулся и, поражаясь собственному спокойствию, — разве не он совсем недавно корчился, пытаясь совладать с истерикой? — подошел к мальчишке лет пятнадцати, скрючившемуся в углу и что-то царапающему на мятом-перемятом клочке бумаги невесть откуда взявшейся авторучкой.

— Привет, — миролюбиво начал Олег. — Ты-то как сюда попал? Я не помню твой рассказ о себе.

— Это, наверное, потому, что я ничего о себе не рассказывал. — Мальчишка в упор посмотрел на Дегтярева глазами, постоянно менявшими свой цвет. Голос был поразительно тверд.

— Почему?

— Не захотел. — Пожатие плечами. — Я вообще не люблю моральный стриптиз. Зачем обнажать свою душу перед незнакомыми? Тем более что умрут-то после этого не все, а в живых обычно остаются подонки и подлецы.

— Да-а, умеешь ты поднять настроение — зарядил меня оптимизмом на всю оставшуюся жизнь.

— Не очень длинную, кстати говоря. Ты сам начал этот разговор. Меня упекли сюда за «подстрекательство к мятежу и пропаганду антисоциальных настроений», а я всего лишь написал книгу.

Олег молча смотрел в каждое мгновение менявшиеся зрачки пятнадцатилетнего старика, гадая, что могли они видеть за свою короткую жизнь такого, чтобы превратить обычного мальчишку в черствого циника. Вспомнив о возрасте своего собеседника, Дегтярев решил поинтересоваться, почему Альберт — так звали мальчика — не поднял руку в то время, как Вампир спрашивал о боевых имплантантах и прочем. У мальчика не было гипертрофированных мускулов, и он ну никак не смахивал на серьезного бойца какого-нибудь вида единоборств.

— Ну, во-первых, в меня действительно кое-что вживили, во-вторых, я достаточно неплохо кое-чем владею, а в-третьих…

Мальчик пристально посмотрел в глаза Олегу, и того закружило в водовороте эмоций и грез, почему-то постоянно изменявших свой цвет. Дегтярев тонул в этих радужных кружевах — захлебываясь, он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.

А потом так же внезапно все кончилось, и Олег осознал себя лежащим на полу с чьим-то ножом у своего горла. Чужой нож держала своя(!) рука. Глаза абсолютно всех находящихся в каюте были устремлены на него; за частоколом ног валялся кто-то окровавленный.

— Прямо-таки день сюрпризов. — Вампир присел на корточки рядом с окончательно растерявшимся Олегом, неуловимым движением отобрав нож. Затем, резко обернувшись, посмотрел на по-прежнему сидевшего в неудобной позе и что-то записывавшего светловолосого мальчишку-подростка. — Ну надо же! Вот уж кого не ожидал здесь встретить! Значит, тебя все-таки поймали — спустя столько лет и жизней. Чужих. Дамы и господа, позвольте представить вам Альберта Лейбена — самого молодого и одного из самых искусных и жестоких охотников за людьми последнего поколения, поэта, ценителя искусств и просто очень умного человека. — Вампир отвесил поклон. — Его тело где-то на семьдесят процентов состоит из искусственных органов, имплантантов и прочих полезных в хозяйстве вещей. КОБ пытался поймать его с тех пор, как господину Лейбену исполнилось тринадцать. Сейчас ему восемнадцать и на его счету смерти четырех лидеров различных Блоков Единого Совета, тридцати двух крупных банкиров и президентов корпораций и целых две — специальных агентов Комитета Общественной Безопасности.

— Ты держишь в руках нож из моего набора. — Охотник за людьми посмотрел Вампиру в глаза, и тот отвел взгляд. — Ты можешь оставить его этому парню — мне он ни к чему.

В этот момент челнок начало нещадно трясти — летательный аппарат вошел в атмосферу Луны, искусственно созданную людьми лет через двадцать после основания на спутнике Земли первой колонии.

Первая колония, само собой, располагалась под куполом, сооруженным наподобие подводных ячеек, с той разницей, что строили его люди намного более квалифицированные, да и технология хоть и немного, но все-таки отличалась.

Первоначально из Луны собирались сделать что-то вроде курорта, позже отправить астрономов, построить несколько баз для подготовки космонавтов — в общем, сделать Луну цитаделью науки.

Этим благородным планам не суждено было сбыться, потому что какой-то умник решил, что гораздо дешевле превратить спутник Земли в хранилище радиоактивных отходов, тем более что все больше людей переселялись в подводные ячейки, а морское дно в то время уже давно выполняло функцию этого самого хранилища. Отправлять радиоактивный мусор на Луну показалось тогда гораздо безопаснее. В общем, предложение прошло на ура.