Дженнифер Роберсон - Певец меча

– В аиды, почему?

Она словно не слышала моего вопроса.

– Ты там трогал что-нибудь? Что-нибудь внутри или сам круг?

– Я случайно отшвырнул камень и вернул его на место. А в чем дело?

Дел выругалась. Светлые волосы сияли в бледном лунном свете. Голубые глаза прятались в тени.

– Это кольцо локи, Тигр. Я не могу в него войти, но ты еще можешь успеть выйти. И выходи быстрее, пока они не проснулись.

– Баска, не смеши меня. Здесь никого нет.

Уже есть. Я это почувствовал.

Что-то ударило меня под колени. Меч выпал из рук, когда я шлепнулся на землю, загребая пальцами траву. Что-то держало меня, хотя рядом никого не было – ни рук, ни веревок, ни капканов. Просто сила, и эта сила затягивала меня в землю.

Я лежал пластом, на животе, пригвожденный к земле. Мое лицо, повернутое на бок, вжималось в дерн, потом глубже – в землю, в холод, в обволакивающую темноту, которая заползала в глаза, нос, рот.

Я хотел закричать, но только заглотнул землю и траву.

Корчась, я пытался вырваться. Пытался вывернуться из объятий, которые держали меня с неослабевающей силой. Где-то в другом мире кричала Дел, но я ее не слышал. Мои уши засыпала земля.

Я дернулся и кашлянул, пытаясь выплюнуть душащую влажную землю и захватить хоть глоток воздуха. Я чувствовал почти непристойное стремление моего тела войти в землю как мужчина входит в женщину. К горлу подступил комок.

Дерн был живым. Он ползал по моему телу – травинки связывали волосы, пальцы рук и ног, корни щекотали ноздри и рот, теребили ресницы, стараясь добраться до глаз. Я крепко зажмурился и снова попытался закричать, но как только я открыл рот, в него сразу полезла настырная трава. Острые стебельки заползли в горло и я уже не мог издать ни звука.

Аиды, баска, сделай что-нибудь!

Она сделала. Она сорвала с шеи янтарное ожерелье и бросила в круг.

– Возьми это! – закричала она. – Возьми и отдай мне мужчину!

Я знал, что к тому времени превратился в холмик земли и травы по форме напоминающий человека. Еще минута – и от меня не осталось бы ничего. Но оно уже не затягивало меня. Оно обдумывало слова Дел. Изучало ее подарок.

И согласилось его принять.

Я вырвался из-под слоя земли и травы, слыша как протестуют рвущиеся корни и расползающиеся стебли. Я встал, пошатываясь, упал, снова поднялся, сосредоточившись только на том, чтобы перебросить тело через кольцо камней.

– Меч! – закричала Дел. – Не оставляй им яватму!

Каким-то чудом я нащупал оружие, сжал его и вытащил из круга, где Дел схватила меня за руку. Я был слаб и не понимал, где нахожусь и что происходит. Дел потащила меня от камней.

– Баска…

– Нужно как можно быстрее собирать вещи, седлать лошадей и молиться, чтобы им подольше хватило ожерелья, – решительно объявила она. – Позже я поговорю с богами и попрошу их вмешаться.

Я выронил меч, который не догадался убрать обратно в ножны, и наклонился, чтобы поднять его.

– Дел…

– У нас нет времени, Тигр. Локи капризны настолько же, насколько и ненасытны.

– Что они такое? – я попытался стряхнуть с себя оцепенение, но не смог. От ярости и ужаса меня выворачивало. – В аиды, кому я попался?

Дел отпустила мою руку, когда мы добежали до лагеря и начали спешно засовывать вещи в седельные сумы.

– Объясню позже.

Поскольку Дел сочла, что я собирался недостаточно быстро, она выпрямилась и уставилась на меня прямым, яростным взглядом.

– На Юге ты считал, что я должна выполнять все твои требования, не задавая вопросов, потому что ты знал страну лучше, чем я. Теперь мы на Севере. Ты согласен поменяться ролями?

Возразить было нечего. Я угрюмо кивнул и пошел седлать лошадей.

По крайней мере я попытался их оседлать. Жеребец, от рождения упрямая скотина, решил, что на сегодня он свое отработал и ему пора отдыхать. Я не мог его за это винить: как и я, он поел, попил, расслабился и решил придаться размышлениям – о чем там лошади размышляют, когда им нечего делать. И тут появляюсь я с седлом.

Я думал только о беспокойстве Дел и о том, какую угрозу представляет собой пробудившееся кольцо локи, и не собирался препираться с жеребцом, хотя судя по его виду, он решил, что пора поставить меня на место.

– Тигр, ты готов?

Я набросил на спину жеребца потник и одеяло. Гнедой шарахнулся, тряпки тут же съехали на бок. Я поймал их, ловко избежав удара лошадиной морды, схватил седло и кинул на них сверху. Жеребец, сведущий в подобного рода танцах, попытался скинуть уползавшее седло. Я ухватился за луку и придержал седло, уклонившись от удара копытом.

– Подожди, – взмолился я – жеребцу, а не Дел. Ей было не до болтовни.

Гнедой танцевал, фыркал, бил меня мордой под локоть и толкался изо всех своих лошадиных сил.

– Тигр! – тревожно и нетерпеливо.

– Дел, я иду, – я выругался, пихнул гнедого локтем под ребра и отскочил. А потом повторил прием, когда его голова повернулась, чтобы предпринять соответствующие меры.

Нос и локоть соприкоснулись. Локоть оказался крепче.

– Это не шутка, Тигр.

– Конечно, конечно не шутка, – со злобным удовлетворением, я затянул подпруги и застегнул пряжки, а потом повернулся, чтобы надеть на гнедого уздечку, – но время от времени с ним приходится серьезно выяснять отношения.

Ее голос звучал настойчиво и нетерпеливо.

– Выяснишь отношения в другой раз.

Копыто опустилось мне на ногу. Я носил сандалии, так что получилось чувствительно.

– Ты сын… – но я заткнулся, увидев, что гребень холма охватило пламя. – В аиды, а это еще что?

– Локи идут за нами, – мрачно сказала Дел. – Им не хватило ожерелья.

Покрытый огнем камень скатился с гребня, оставляя за собой дорожку пламени.

– Аиды… – начал я, но не закончил. Крапчатый мерин Дел решил оборвать повод и спасаться бегством.

Мощным рывком он вырвал из земли деревце, к которому был привязан и, не обращая внимания на дополнительный груз, в ужасе пролетел мимо моего жеребца и унесся в горы.

Гнедой всегда испытывал слабость к скачкам и решил, что нашел достойного противника. Я бы его не удержал, если бы не сообразил поднять с земли одеяло Дел и накинуть ему на голову.

Обнаружив, что мир погрузился во тьму, жеребец застыл на полпрыжка и захрапел, покрываясь пеной и дрожа мелкой дрожью.

– Подожди еще немного, – попросил я его и вскочил в седло. – Дел, если ты собираешься ехать, поторопись.

Дел подбежала, таща седельную суму. Она передала суму мне наверх без панической спешки, но жеребец, почувствовав, как что-то неприятно прижалось к его плечу, когда я перекинул суму через седло перед собой, шарахнулся в сторону. Одеяло слетело с его головы и в выпуклых глазах загорелись пылающие камни.