Роберт Сальваторе - Проклятье хаоса

Декан пискнул и отскочил к винной полке. Он взобрался на нее, как паук, с проворством, которого престарелый иссохший человек не проявлял уже несколько десятилетий. Он уже достиг верха и легко соскользнул бы на ту сторону, но зазвеневший в его голове необоримый приказ вынудил Тобикуса остановиться.

Очень медленно Тобикус повернул голову и увидел сидящего в гробу Кьеркана Руфо с широкой издевательской улыбкой на губах.

– Тебе не нравятся мои новые игрушки? – спросил вампир.

Тобикус не понял. Он вгляделся в ближайшего к нему, Фестера Рампола, и увидел, что горло жреца по-прежнему разорвано клыками Руфо и кровоточит. Этот человек просто не мог бы дышать: он мертв.

Тобикус спрыгнул со своего насеста, пролетев по воздуху десяток футов и опустившись на каменный пол с грацией кошки. Брон Турман, стоящий рядом с местом приземления декана, протянул негнущуюся руку и крепко схватил его.

– Вели ему отпустить тебя, – небрежно бросил Руфо, но показное терпение мгновенно испарилось, сменившись решительным, даже опасным выражением, с каким он обратился к декану: – Возьми над ним контроль!

Не сказав ни слова, Тобикус сосредоточился, придал, по его мнению, взгляду стальной твердости и мысленно приказал Турману отпустить его. Декан испытал истинное облегчение, когда тот разжал пальцы и отступил, замерев в стороне.

– Зомби, – выдохнул Тобикус, догадавшись, что Руфо пробудил изуродованные трупы к жизни не-мертвых, превратил их в неразумных слуг, самую низшую форму нежити в иерархии преисподней.

– Те, кто покорятся, обретут и разумное существование, как ты, – торжественно провозгласил Руфо. – Те же, которые изберут смерть во славу своего бога, останутся тупыми слугами, безвольными зомби, и будут мучиться во веки веков!

Словно в ответ из-за угла показался улыбающийся Тобикусу Баннер. Баннер подчинился, он отрекся от своего бога перед лицом Кьеркана Руфо.

– Мои приветствия, Тобикус, – сказал Баннер, и, когда жрец открыл рот, декан увидел, что и он, как и Руфо, отрастил пару клыков.

– Ты вампир, – прошептал старик, констатируя очевидное.

– Как и ты, – отозвался тот.

Тобикус недоверчиво взглянул на Руфо и, повинуясь очередной мысленной команде, потянулся к собственным зубам, нащупав у себя острые выступы клыков.

– Мы оба вампиры, – продолжил Баннер, – а с Кьерканом Руфо нас трое.

– Не совсем так, – перебил его Руфо.

Оба бывших человека с любопытством взглянули на него, при этом глаза Баннера переполняло подозрение, а декан Тобикус пребывал в замешательстве.

– Вы еще не всецело принадлежите к царству вампиров, – объяснил Руфо, зная, что говорит правду, хотя откуда он взял эту осведомленность о статусе не-мертвых, он понятия не имел.

Наверное, знание проникло в него вместе с Проклятием Хаоса.

– Ты пообещал мне, что я стану вампиром, – возразил Баннер. – Мы так условились.

Руфо поднял руку, успокаивая его.

– Ты и станешь им, – заверил он бывшего жреца, – со временем.

– Ты вошел в полную силу сразу после смерти, – напомнил Баннер.

Руфо улыбнулся, подумав о Проклятии Хаоса, вихрящемся у него внутри, снадобье, вселившем в него эти силу и понимание. «У меня преимущество, глупый Баннер», – подумал он. Но вслух лишь повторил обещание:

– Со временем.

Затем Руфо повернулся к ошеломленному Тобикусу.

– Этой ночью ты испытаешь жажду крови, – объяснил он выпучившему глаза декану. – Ты разыщешь одного из низших жрецов и насытишься. Я разрешаю это тебе, но будь осторожен. Посмей только помыслить что-то против меня – и я лишу тебя жертв. Нет пытки страшнее, чем неутоленная жажда, – ты поверишь в это, когда она настигнет тебя.

У декана Тобикуса голова закружилась от всех этих неожиданных новостей. Он превратился в вампира!

– Этой ночью, – снова проговорил Руфо будто в ответ на безмолвное восклицание декана. – И остерегайся солнца – отныне и навеки оно твой враг. После того как поешь, найди темное местечко для сна, Тобикус.

Декан хватал воздух короткими захлебывающимися глотками, и когда он осознал это, то серьезно задумался, а не последний ли это день, когда он вообще дышит.

– Ты сделал то, что я велел? – спросил его Руфо.

Старик поднял взгляд на вампира, обескураженный внезапной сменой темы. Он быстро собрался с мыслями.

– Пятеро жрецов Огма на пути в Кэррадун, – доложил Тобикус. – Они хотели подождать до утра, объяснив это тем, что у них останется только час или два светлых, а потом все равно придется останавливаться и разбивать лагерь на ночь.

– Но ты убедил их.

– Я их отослал, – поправил Тобикус тем дерзким тоном, которым он всегда говорил с вампиром. – Но я не понимаю, какую выгоду мы получили, позволив им покинуть Библиотеку. Если бы Друзил… – Острая боль в голове оборвала фразу, едва не свалив декана с ног.

– Ты сомневаешься во мне? – поинтересовался Руфо.

Тобикус обнаружил, что стоит на коленях, сжимая виски. Ему казалось, что голова сейчас взорвется, но так же внезапно, как началась, боль прекратилась. Ему потребовалось немало времени, чтобы набраться смелости вновь посмотреть на Кьеркана Руфо, а когда он все же сделал это, то обнаружил вампира стоящим в расслабленной позе с притулившимся у него под боком Баннером.

В этот момент Тобикус, сам не понимая почему, ненавидел Баннера.

– Жрецы Огма могли почуять осквернение, – объяснил Руфо. – Или могли вскорости догадаться, кем ты стал. Но когда они вернутся в Библиотеку, они полностью смирятся с осквернением – и будут приветствовать его.

Тобикус взвесил его слова и не стал сомневаться в утверждении Руфо. В Библиотеке осталось меньше шестидесяти живых жрецов Денира и Огма, и никто из них не обладал достаточной силой, чтобы восстать против господства вампира.

– Жрица Сьюн в своей комнате? – неожиданно спросил Руфо, отрывая Тобикуса от его размышлений.

Декан кивнул, и Руфо, взглянув на Баннера, тоже наклонил голову.

Два часа спустя, когда солнце скрылось за горизонтом и плотная тень накрыла землю, Кьеркан Руфо вышел из парадных дверей Библиотеки во всей красе – черный балахон развевается за спиной, на плече восседает озорной бесенок.

А на высоком суку ближайшего дерева съежившаяся от страха белая белка наблюдала за шествием вампира с чем-то большим, чем мимолетное любопытство.

Костры

– Видишь что-нибудь? – спросила Даника Шейли, приближаясь к границе лагеря, где тихо стояла эльфийка. Шейли вытянула тонкую руку, показав на мигающий на далеком горном склоне огонек Сердце Даники подпрыгнуло – она подумала, что, может быть, наконец-то показалась Библиотека Назиданий.