Тиа Атрейдес - Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

— Шу, милая, — позвал он тихонько, не уверенный в том, что любимая не уснула.

— Ммм? — она потянулась и зевнула.

— У тебя есть слуги? Или какие-нибудь демоны для помощи по хозяйству? Или кто там прислуживает настоящим колдуньям?

— Зачем тебе?

— Пить хочется.

— А, понятно. По традиции, Тёмным прислуживают рабы. Кажется, где-то здесь был один…

— У меня другие обязанности.

— Ммм… это какие же?

— Ммм… ты ещё не догадалась?

— И все?

— А тебе мало?

— А завтрак в постель?

— Завтрак будет завтра.

— Ленивец. Лорнейского будешь?

— Я все буду.

— Эй, демоны страшные и ужасные, исполняйте повеление имени меня, великой и могучей, — проскрипела она замогильным голосом и состроила рожицу, протягивая руку за послушно выпрыгнувшим из воздуха кувшином. Хилл засмеялся.

— Почему ты не трепещешь, о смертный? — не выдержав, она расхохоталась и сама. Усевшись с ногами рядышком с любимым, Шу отпила глоток прямо из горлышка.

— Эй, а мне? — приподнявшись, Хилл потянулся за кувшином.

— Лежа?

— Угу, — вместо «угу» получилось «буль-буль».

— Ленивец и пьяница! Откуда ты свалился на мою голову? Отдай кувшин, я тоже хочу.

— У меня другие достоинства.

— Угу, — на сей раз «буль-буль» получился у принцессы.

— Эй, хватит! Много пить вредно! Отдай! — он потянул кувшин на себя и, хохоча, свалился обратно, когда Шу выпустила его из рук.

— Ой, — она смеялась, глядя, как он отряхивается от выплеснувшихся на него капель. — Тигренок, настоящий Тигренок.

— Не дразнись, — допив оставшееся на донышке, Хилл отставил кувшин на пол и снова растянулся на шкурах.

— Знаешь, я бы сказала спасибо твоему Мастеру, — Шу рассеяно поглаживала светлые пряди. — За такой чудесный подарок.

— Принеси ему цветы. Правда, я не знаю, какие он любил.

— Жаль, что я с ним не познакомлюсь. Мы бы славно побеседовали…

— Я уже ревную.

— Правильно делаешь, тебе такого не светит.

— Хм… следующий раз сделаем этот вместе? Возможно, я покажу тебе кое-что интересное… как-нибудь.

— Заманчиво. Я запомню… Хилл, так почему он тебя продал? И что такое с твоим контрактом? Он ведь рассказал тебе?

— А у него был выбор? — усмехнувшись, он поймал её руку и поднес к губам.

— Ну?

— Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

— И кто же?

— А вот это уже интересно, любовь моя. На первый взгляд похоже, что ты.

— Я? — Шу от возмущения подскочила. — Ты бредишь.

— Да уж. Ты могла заполучить меня гораздо проще, — юноша снова поцеловал её пальчики. — Но это был тот же самый человек, что передавал твои заказы.

— Ты точно бредишь. Зачем? Да и я бы тогда знала. Ты не находишь?

— А ты не допускаешь мысли, что его переманили? — Хилл привлек её к себе поближе.

— Допускаю. Но остается вопрос — как ты смог нарушить контракт? Или тебя продали по-настоящему?

— Конечно. Если уж серьезно, Мастер имел полное право сделать это. Я с самого начала принадлежал храму Хисса, Наставник меня выкупил и взял в обучение.

— Как это?

— Я подкидыш, Шу. Меня нашли на ступенях храма, когда мне было чуть больше года.

— О… Хилл… так ты…

— Да нет, Мастер никогда даже не вспоминал об этом. Я рос вместе с его сыном… Орис мне как брат…

— Но я все равно не очень понимаю, почему он тебя продал. Зачем? Обеспечить меня экзотической игрушкой? Сделать мне подарок можно было без таких сложностей. Да и кому придет в голову что-то мне дарить? — в голосе Шу послышалась грусть. — И вряд ли кто мог подумать, что с тобой всё будет по-другому, чем всегда…

— Прости за нескромный вопрос, милая, а как было всегда?

— Я уже говорила. Страх, ужас и паника. Моим игрушкам приятнее было умереть, чем общаться со мной. Они и умирали, здесь, в круге. Отдавали силу, кто больше, кто меньше… приятная забава, но однообразно. Даже не сопротивлялись, только дрожали и изредка умоляли. И никто из них не был мне любовником. Во-первых, неинтересно, во-вторых, не выдерживали.

— Ну, с твоим темпераментом… надо быть в хорошей форме. — Хилл опять потерся об неё животом.

— Милый, я тебе говорила, что люблю тебя?

— Да, радость моя… но можно ещё.

— Ты особенный. Знаешь, почему я так долго не решалась уложить тебя в свою постель?

— Ты скромная, благовоспитанная девушка?

— А ты что, в этом сомневаешься? — Шу захихикала и укусила его за ухо. — Я боялась, что и ты не выдержишь. Все остальные после первого же поцелуя или умирали, или впадали в беспамятство. Что ты смеёшься? Думаешь, приятно, когда мужчины разбегаются, как тараканы, или дохнут от ужаса?

— Боги, как же мне повезло! Так можно тебя не ревновать? Ты самая прекрасная людоедка на свете. Я люблю тебя.

— Это мне повезло. Славная парочка, Тёмная и наемный убийца. Гордость королевской семьи. А я-то думала, ты менестрель, твоя музыкальная магия такое творит… ещё бы ты ей пользоваться с толком научился…

— Научусь постепенно. Шу, ты действительно не догадываешься, кто и зачем тебе меня подсунул? — Хилл перестал смеяться и щекотать её.

— Да в принципе кроме Ристаны или Рональда и некому. Кто ж ещё так меня любит, чтобы наемного убийцу посылать.

— Скорее Рональд. По крайней мере, сегодня он за мной гонялся…

— От дохлого осла ему уши. Жаль, уморить его совсем у меня не до сих пор не получилось.

— Ты пытаешься?

— А то. С детства его обожаю.

— Так скажи ему спасибо.

— За подарочек-то? Ой скажу… что-то где-то наш Придворный Маг просчитался.

— Он не мог ожидать, что я полюблю тебя?

— Нет. Он и слова такого не знает.

— Именно этого он и не предусмотрел, любовь моя. И представь себе, что должно было произойти. Ты покупаешь новую куклу, только вместо обычного человека получаешь маньяка, я пугаюсь до потери соображения и убиваю тебя. Кстати, для меня убивать без разбору при смертельной опасности — естественное свойство, примерно как дышать.

— Ты бы справился?

— Шанс был.

— Но ты был связан.

— Я же Призывающий. Думаешь, веревки мне помеха?

— Ширхаб. Ширхаб-ширхаб-ширхаб! У него больше мозгов, чем хотелось бы.

— Правда, я не совсем понимаю, почему меня использовали втемную. Если бы я знал, что от меня требуется, шансы бы выросли.

— И ты бы взял заказ на меня?

— Я похож на самоубийцу? Но у Мастера было, чем на меня надавить. Я бы попытался, конечно, отбрехаться, но…

— Тогда шансов не было бы совсем, милый. Убивца по мою душу я почувствую за лигу. И Рональд об этом прекрасно знает. Уши предыдущего претендента я подарила ему, замариновав в его любимом красном лорнейском.