Сергей Солдатов - Клан Рысей

— Смирно!

— По своим местам — разойтись! Всем молчать! Метрдотеля ко мне!

Все приказания бравого капитана гвардейцев были исполнены с замечательной быстротой. Даже метрдотель, подбежав к нему, изобразил нечто, отдаленно напоминающее военную выправку.

— В приватных залах тоже гвардейцы? — спросил его капитан.

— Так точно, господин граф!

— Пройдите с лейтенантом в самый уютный из них, на Ваш взгляд, и освободите его от моего имени. Лейтенант поможет Вам это сделать. Затем с максимально возможной скоростью наведите там порядок и сервируйте лучший стол для этих господ — он кивком указал на Илику и Питера.

— Все расходы, включая те, которые они уже произвели, запишите на мой счет. Какое вино предпочитает госпожа? — осведомился он у Илики.

— Я вообще не пью спиртного — несколько растеряно ответила Илика.

— Убедительно прошу не отказывать себе сегодня ни в чем, опустошите все кладовые в этом заведении — продолжил капитан, обращаясь к Илике.

— А Вы — он опять повернулся к метрдотелю — после того как господа закончат ужинать, сколько бы это ни продолжалось, отвезите их в вашей лучшей карете по адресу, который они укажут и соберите им с собой лучший ваш завтрак, а так же, заодно, обед и ужин. Не забудьте положить и Ваше самое хорошее вино. Надеюсь, дома у молодых людей все же найдутся его ценители, счет перешлите мне.

— Пока Вам готовят стол, я хотел бы от своего имени извиниться за поступки моих подчиненных — снова обратился он к Илике — достаточно ли Вам моих извинений прекрасная госпожа?

— Недостаточно — с улыбкой произнесла, уже оправившаяся от замешательства Илика.

— Я понимаю, что у Вас праздник и уважаю традиции офицерских возлияний в праздники, но извинения от пьяного мужчины слушать не желаю. Если хотите действительно извинится, то найдите меня, когда будете в состоянии принести настоящие извинения, я с удовольствием их приму от Вас. А пока, до свидания.

— Но где Вас найти? — спросил граф.

— Стыдитесь капитан, Вы же офицер самого элитного Имперского полка, неужели Вам требуются подсказки, чтобы отыскать в своей Столице даму? А как же Вы отыщите врага на чужой территории? Нет, подсказок я Вам не дам, это же будет просто неуважение Ваших аналитических способностей. Я буду ждать. Еще раз до свиданья.

Стол для них сервировали по высшему разряду. Большинства блюд, они никогда не пробовали и решили в полной мере восполнить этот пробел.

— Впервые видел тебя в замешательстве — сказал Питер, когда, наконец, отвлекся от поедания вкусностей.

— И увидел, что тебе могут нравиться мужчины. Я ведь тоже умею видеть оттенки ауры — со смешком продолжил он.

— Что-то ты слишком проницательный сегодня — осадила его Илика — думай о своей Маринке, в себе я и сама разберусь.

— Разберешься конечно — продолжил Питер — не зря же ты предоставила графу прекрасный повод вновь встретится с тобой. Вместе и разберетесь.

— Ну хватит уже — взмолилась Илика — и вообще, я о другом думаю.

— Догадываюсь, я тоже. У меня появилась новая цель. Но все наши планы по-прежнему в силе, конечно — поспешно поправился Питер — они же прекрасно согласуются с новыми идеями.

— А у меня сегодня исчезли сомнения на свой счет. Я успокоилась внутренне.

— Илика, да ты что? У тебя, предмета зависти всех красавиц и мечты всех красавцев, были сомнения на свой счет. А почему я не знаю?

— А думаешь приятно чувствовать себя не человеком среди людей? Жизнь это не соревнование, кто кого победит, кто быстрее всех пробежит или точнее попадет. Я иногда чувствую себя диковинкой, на которую все смотрят с любопытством, все восхищаются, все любят и все считают красивым сильным зверем, но никак не человеком, таким же, как сами. Я не о тебе, конечно, а о посторонних. Они же на меня смотрят как на моего Киса. Он ведь тоже красивый, сильный, ловкий, смелый, умный. А я еще забавнее, потому что на человека немного похожа. Вот так на меня смотрят, что на меня, что на Киса, одинаково.

— Прости Илика, я как-то не задумывался.

— Да ты как раз не при чем, ни ты, ни остальные домашние, там я чувствую себя нормально и очень рада всем. Но вот иногда у меня появлялось чувство, что меня просто боятся, как боятся дикого непонятного им очень сильного зверя. Я же и по ауре это вижу. Повторюсь, я не о домашних. Наверно поэтому у меня и парня нет до сих пор. Ни они мне неинтересны, ни я им.

— Да ты-то интересна, зря уж совсем на себя наговаривать.

— Ага, интересна. Смотрят на меня, слюнки пускают и как петухи все перья распускают, начинают хвастать какие они ловкие да сильные, а потом им кто-нибудь расскажет, что мне все их подвиги, как игра котят с мячиком, дураками себя чувствуют и пропадают. Думаешь, я не вижу, что многие мужчины просто меня бояться?

— А сегодня ты поняла, что ты человек и даже человечнее остальных. Что ты здорова, а остальные приболели. Так?

— Примерно так. И я хочу всех вылечить, но не знаю как. У тебя же тоже такое желание возникло?

— Да — ответил Питер, у меня появилась стратегическая цель в жизни.

— Тогда уж у нас — поправила Илика.

— Я буду очень рад, если тот красавец капитан, разубедит тебя и докажет, что не все мужчины тебя боятся.

Илика предпочла промолчать.

А в общей зале, разгул постепенно набирал прежние обороты.

— Господин капитан, Вы знаете эту даму? — спросил тот лейтенант, который столь неудачно пытался пригласить Илику за офицерский стол.

Вместо ответа, граф бросил на него такой взгляд, который прояснил лейтенанту и всем офицерам, уловившим его, что тему эту поднимать больше никогда не нужно, и лучше не пытаться предпринимать попытку более близкого знакомства с этой красавицей. Она уже занята!

— Девчонка с рысью — еле слышно прошептал капитан самому себе — Илика из Каменки.

Глава 9. Это уже судьба

Все утро следующего дня, капитан Императорской гвардии, граф Ван Дрик Весейский, посветил поискам девушки, которая всего за одну минуту, смогла произвести на него самое яркое впечатление в его жизни. Впервые, блестящий офицер, образованный аристократ, наследник одной из самых богатых семей Империи, ощутил неуверенность рядом с женщиной. Конечно, она была такой красавицей, каких Ван Дрик еще не видел, хотя повидал их множество, не только в Империи но и тех странах, которые посетил за свою бурную жизнь путешественника. Но было в ней еще нечто особенное, то неуловимое, что ставило ее как бы выше остальных. У животных он назвал бы это породой, но граф гнал это определение из головы, тщетно пытаясь придумать что-нибудь более красивое и возвышенное.