Сергей Солдатов - Клан Рысей

Совет, поменять место, отнюдь не был лишним, столь масштабного армейского разгула, молодым людям видеть еще не приходилось. Столы были заставлены винами и фруктами, в центре залы, на особом столе был размещен зажаренный целиком на вертеле кабан, от которого своим кинжалом, каждый гвардеец отрезал себе кусок и ел его прямо с лезвия.

— Это что у них, традиция такая? — наивно спросил Питер официанта — есть прямо с ножа.

— Не могу знать — вежливо ответил официант, подавая меню — мы не спрашиваем господ гвардейцев, зачем они это делают, хотя услуги официантов входят в счет, а все необходимые столовые приборы были им предоставлены.

— А привратник-то, пожалуй, прав — с сомнением оглядев зал, сказала Илика — наш скромный праздник утонет в этом пьяном разгуле. Может быть, и правда пойдем в другое место.

— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор — произнес официант, ловко расставляя на столе приборы — но сегодня вы вряд ли найдете хоть одно тихое заведение во всей Столице. День окончания больших маневров, и выдача армейского жалования. Гуляет вся армия Империи.

Пришлось смириться с ситуацией, салатики Илики оказались дороже спокойной беседы. Но если не замечать окружающих, это не значит, что они тоже не замечают вас. На Илику всегда и все обращали внимание, правда, обычно это не выходило за рамки восхищенного созерцания.

Повсеместное присутствие грозной городской стражи приучило горожан к терпимости и вежливости. Ну а кто забрел за Кольцо, в порт или за конский рынок, сам должен был понимать куда идет. Красивым девушкам на улицах, обычно ничего кроме почтительного внимания не грозило, во всяком случае, днем в чистой части города. Но сегодня, гвардейцы праздновали окончание больших маневров, которые устраивались самим Императором раз в два года. А как отмечают гвардейцы свои праздники, горожанам лучше не видеть, особенно горожанкам и в особенности молодым и красивым горожанкам. Всякое может приключиться в этот день. На офицерском суде, конечно, потом воздадут должное «отличившемуся», но девушке от этого легче не станет, в моральном плане. В материальном же плане она приобретет многое, если, конечно, ее это обрадует. Многие сознательно шли на рискованные авантюры с подгулявшими офицерами. Гвардейские офицеры люди не бедные и натуры широкие, скупиться не привыкли. И горожанки знали, что несколько минут позора, их вполне могут обеспечить, если на всю жизнь, то на многие годы.

На этот раз отмечали не только окончание маневров, но и награждение полка грамотой от самого Императора, а, следовательно, гуляли с особым размахом. Императорская Гвардия всегда была самым привилегированным полком. Родословных в ней не признавали, отбор был строжайшим чуть ли не с младенчества, а на карьерный рост влияли только личные достижения человека, но не богатство и знатность рода. Отсюда и некоторое высокомерие, которое всегда чувствовалось со стороны Императорских гвардейцев к солдатам и офицерам других полков, не говоря уже о простых горожанах, хотя бы и знатных.

Был и печальный повод отряду гвардейской разведки собраться за пиршественным столом. Их любимый командир, живая легенда гвардии, подал в отставку и сегодняшний ужин, был последним, на котором он присутствовал в качестве официального командира отряда. Конечно, они встретятся, и не раз и не два впоследствии, но уже никогда он не будет чувствовать заботы гвардейцев как свои собственные. Что бы там ни говорили о дружбе и единстве, которые не стареют, но та невидимая стеночка между тем, кто ушел и теми, кто остался, возникает очень быстро и только укрепляется со временем. Одно дело встретится и строить планы на будущее, и совсем другое дело встречаться, чтобы вспоминать былые дни. Уже через день Ван Дрику назначена аудиенция Императора, где он официально сложит свои полномочия капитана Императорской Гвардии и пополнит ряды ветеранов. И этот печальный повод сильно омрачал все радости сегодняшнего дня. Как Ван Дрик объяснил на прощание, причины отставки были глубоко личные, связанные с его семьей в Весейске. Это и оградило его от лишних вопросов, которые он был вправе посчитать бестактными.

Не прошло и получаса, как от одного из офицерских столов, отделился красавец, гвардейский лейтенант и покачиваясь, хотя он был трезвее остальных, подошел к Илике.

— Прекрасная незнакомка — высокопарно начал он свою речь — позвольте мне предложить Вам разделить с нами торжество по случаю награждения полка Императорской Гвардии, благодарственной грамотой Императора.

Последние слова лейтенанта утонули в восторженном реве нескольких десятков глоток и хлопках откупориваемых бутылок. Питер поморщился, благоразумно не вступая в разговор. Молодые люди уже поняли, сколь опрометчиво было их желание именно сегодня посетить трактир.

— Эй, красавица, перебирайся к нам — донесся пьяный возглас.

— И этот пусть идет и выпьет с нами — разглядели наконец и Питера.

Питер порывался вскочить, но Илика удержала его еле заметным жестом и встала сама.

— Господа офицеры, кто здесь самый старший по званию? — Спросила она неожиданно звучно и как-то по-особому властно. Питер догадался, что она ментально усиливает эффект слов. Сомнительно, правда, что на закаленную психику боевых офицеров гвардии, это могло оказать отрезвляющее действии, но заставить их хотя бы слушать Илику, вполне могло помочь.

— К Вашим услугам, граф Ван Дрик Весейский, капитан Императорской Гвардии. С кем имею честь?

— Вы имеете честь беседовать с молодой дамой, которая пришла со своим давним другом отметить свой скромный праздник. Он для них, не менее значим, чем ваши празднества для вас. Но Ваши подчиненные видимо считают свои праздники гораздо важнее наших, раз позволяют себе бесцеремонно приставать к незнакомым людям и мешать их праздничному обеду. Мы смирились с тем, что Ваши люди заняли весь трактир, с производимым ими шумом, который мешает нашей беседе, но никак не можем терпеть полного нарушения наших планов на сегодняшний вечер. Если Вы командир, то командуйте своими людьми, они, по-видимому, стали видеть в нас то ли врагов, то ли своих подчиненных, раз так ведут себя с нами. Разубедите их, объясните, что мы граждане Империи которых они должны защищать не щадя своих жизней, а уж никак не презирать. Или Вы разделяете их взгляды?

Гвардейцы оторопело уставились на девушку, силясь пьяным рассудком, понять тот витиеватый монолог, который они никак не ожидали услышать от столь юной особы. Замешательство самого графа длилось недолго и, надо отдать ему должное, он с блеском вышел из ситуации.