Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

Наконец, Сварог поднялся и подошел к сидящей там же, где и четыре года назад, хозяйке.

– Здравствуй, матушка Вилья, – произнес славянин. – А ты совсем не изменилась, все такая же молодая и хорошенькая.

– Ох, пошутил, сейчас живот надорву со смеху, – пробурчала старуха, подслеповато щурясь на Сварога. – Что-то не припомню я тебя, парень.

– Как же, матушка Вилья, – с укоризной сказал сибиряк. – Года четыре назад мы с ребятами у тебя частенько бывали. Как-то я здесь твой любимый подсвечник из горного хрусталя разбил…

– А, Сварог! – воскликнула хозяйка, и ее выцветшие глаза заблестели. – А я-то думаю, кого ты мне напоминаешь! – оживившись, старуха ухватила Сварога за локоть. – Я-то, признаться, решила, что тебя убили давно. Как ты тогда пропал, мои-то дуры неделю ревмя ревели, думала, разорят старую подчистую. Клиенты все ругались – у тебя, говорят, не дом терпимости, а храм во время погребальной церемонии. Где ж тебя носило, сокол?

– Везде помаленьку, – туманно ответил Сварог. – Я смотрю, у тебя новые девочки?

– Да, клиенты пошли балованные, подавай им молоденьких да красивых, – проворчала матушка Вилья. – Вот и приходится свеженьких брать – а откуда у них, спрашивается, опыт? То ли дело моя старая гвардия – у мертвого поднимут! – старуха вздохнула. – Ты ведь помнишь их, Сварог? Помнишь Мару?

– Конечно, – отозвался славянин. Именно эта черноокая красавица украла у Сварога крупный алмаз, который он добыл с величайшим трудом и уже нашел для него богатого покупателя. Хитрая стерва пряталась где-то, пока у сибиряка не прошел на нее гнев, а потом еще имела наглость продемонстрировать ему обновы, купленные на вырученные за камень деньги.

– А ты, сокол, к нам за удовольствием пожаловал или по делу? – встрепенулась старуха, прерывая воспоминания сибиряка.

– По делу, матушка Вилья. Успеется оно, с удовольствием-то, – махнул рукой славянин.

Взгляд хозяйки сразу стал цепким и острым, прежнее благодушие куда-то исчезло.

– И что у тебя, сокол? – деловито поинтересовалась матушка Вилья.

– Порошок серого лотоса, – понизив голос, ответил Сварог.

– Серого кхитайского лотоса? – уважительно переспросила старуха.

Далекая и полулегендарная страна Кхитай находилась где-то на краю света, аж за морем Вилайет. Славилась эта страна белоснежным фарфором, секрет изготовления которого кхитайские мастера не выдавали даже под пытками, искусными в утонченных наслаждениях хрупкими черноволосыми рабынями и серым лотосом. Цветок этот не произрастал больше нигде, да и в Кхитае был достаточно редким, прячась в непроходимых полуночных болотах. Но смельчаки все равно добывали это растение, поскольку, продав хотя бы один серый лотос, они могли кормить свою семью в течение полугода. И дело тут было не в красоте цветка – из его лепестков изготавливали порошок, вдыхая который, человек мог перешагнуть границы возможного и познать непознаваемое, испытать сонмы невероятных удовольствий и увидеть прекрасные сны, более реальные, нежели сама жизнь. Вдохнувшие этот порошок хоть раз уже не могли представить без него свое существование, и готовы были продать все, включая душу, лишь бы вновь окунуться в незабываемые ощущения с помощью горстки серой пыли. Маги и колдуны использовали порошок лотоса для свершения своих обрядов, и вдохнувший его заурядный жрец становился на какое-то время равным богам. Правда, употребляющие порошок лотоса жили недолго, а смерть их была ужасной – но это не могло остановить вкусивших сладкой отравы.

Во многих странах, в том числе и в Немедии, порошок серого лотоса был запрещен к ввозу, в Туране за продажу и употребление лотоса отрубали обе руки, но всегда находились контрабандисты, согласные рискнуть жизнью ради баснословной прибыли, которую сулила торговля этим зельем.

– Ну, что ж… – матушка Вилья пожевала губами. – Знаю я одного человека, этой отравой интересующегося… Как раз на днях справлялся, не привезли ли чего подобного.

– А это не ищейка из Тайной Канцелярии? – на всякий случай осведомился Сварог.

– За что же ты меня так, старую! – с обидой сказала матушка Вилья. – Я что, по-твоему, клиента от соглядатая отличить не могу?! Нет, с этим парнем все чисто. Он сам нездешний, аквилонец. Думаю, зелье он не для себя ищет – на богатея не похож. Ну да ладно, нам-то что – лишь бы платил звонкими… Какова моя доля, помнишь? – старуха похлопала Сварога по плечу морщинистой ладонью.

– А как же, матушка Вилья – пятая часть от выручки, – хмыкнул сибиряк. – Ты ж последнюю шкуру сдерешь – не поморщишься.

– Ничего, сокол, ты молодой, новая нарастет, – ничуть не смутилась хозяйка. – Ты посиди пока, отдохни. Сейчас внучок мой сбегает, сигнал подаст – этот парень мигом примчится, за порошочком-то твоим…

Сварог уже устал отгонять от своего стола матушкиных девиц, заинтересовавшихся сильным голубоглазым чужеземцем – некоторые даже предлагали обслужить его с немалой скидкой – когда старая хозяйка махнула киммерийцу рукой, выразительно мотнув головой в сторону заветной двери. Сварог порывисто вскочил и, распахнув дверь и пройдя полутемным коридором, из которого предусмотрительно существовал второй выход, оказался в знакомой комнате, где в свое время совершилось немало сделок, окончившихся в ближайших кабаках.

Покупатель уже сидел за столом, ожидая Сварога. Это был худой высокий мужчина со впалыми щеками и тонкими бесцветными губами, над которыми нависал длинный острый нос. Одет он был во все черное, кутался в широкий плащ, и весь был прямо-таки пропитан таинственностью, которая, как ему казалось, должна сопутствовать предстоящему разговору. За его спиной в глубине комнаты маячил сын матушки Вильи, в чьи обязанности входило надзирать за свершением сделки и не допустить кровопролития, буде завяжется драка. Матушка была женщина практичная и знала, что кровь очень плохо отмывается.

Увидев Сварога, мужчина оживился и, быстро оглянувшись по сторонам, полушепотом произнес:

– Не буду открывать своего имени и имени господина, пославшего меня сюда, но ты можешь называть меня просто Посланец, – во взгляде мужчины засияла гордость – видимо, он был несказанно доволен результатом своих долгих творческих мук по придумыванию прозвища. – Ты и есть тот контрабандист, что имеет нужный нам товар?

Сварог, который и не думал интересоваться именем покупателя, а тем более именем его господина, лишь кивнул в ответ.

– Мой господин, – снова зашептал мужчина, таинственно округлив блекло-голубые глаза, – он великий человек… Ты, может, подумал, что он простой вдыхатель лотоса, ищущий лишь удовольствий?