Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга пятая

— Я иду сам с тобой. Хочу убедиться, что ты не лжешь. Денег не беру. Если не наврал, то по возвращению обратно получишь свои шесть золотых. Слово барона!

— Я тоже даю слово, — добавил барон Тристок. — Если с милордом что — то случится, то мы прочешем все леса вокруг. Развесим на деревьях всех, но до тебя и твоих дружков доберемся.

— Но, ваша милость, если мы отведем вас к себе, то что стоит вам после того, как вернетесь обратно, деньги не платить, а послать солдат взять барона силой?

— Глупый. Тогда барон может пострадать, даже будет убит. Я не буду так рисковать.

— Тогда пошлете солдат после того, как выкуп состоится.

— Я даю слово, что с моей стороны все будет честно. И если с вашей стороны тоже будет честно, то никаких солдат посылать не буду.

— А другой милорд?

— Я тоже даю слово.

— Хорошо. Но глаза вашей милости я все — таки завяжу. Так будет спокойнее.

— Тогда едем сейчас же.

Глава 5

В тот самый час, когда Хелг разговаривал с Риумом, начальник графской стражи барон Равсан, точнее, теперь владелец замка Паймар, во главе отряда из трехсот солдат, выступившего рано утром в сторону Снурского графства, встретился с отрядом маркиза Ильсана, отправившегося в том же направлении сутками раньше. Ильсан, не добившись поставленной цели — разыскать раненого и исчезнувшего Ксандра, вел свой отряд обратно.

Отряд Ильсана за первые сутки похода зашел далеко вглубь земель неприятельского графства, но никаких следов Ксандра не обнаружил. Не встретились ему и пиренские гвардейцы. Маркиз решил, что похищенного Ксандра уже успели отправить в сам графский город, а то и в Лоэрн. Это было ему на руку. Поэтому он утром второго дня повернул свой отряд в обратную сторону. Однаку Равсану свое предположение маркиз озвучить не мог. Тот обязательно потребовал бы возвращения и продолжения движения к графской столице. Поэтому Ильсан постарался убедить Равсана, что исчезнувшего Ксандра в Снури никто не увез. Кстати, это было правдой, но маркиз этого не знал.

Равсан, хоть и с трудом, но вынужден был поверить словам Ильсана. Ведь тот не поленился подробно описать свои вчерашние действия. Одних только путников и зазевавшихся крестьян было схвачено, допрошено, а затем повешено более двух десятков. Но никто похитителей не видел. И Равсан с тяжелым сердцем тоже повернул обратно. Однако на случай, если похитители не успели выбраться на дорогу и поэтому могли везти раненого пленника через лес, приказал двум своим сотням прочесать лесной массив по обе стороны дороги.

Обратно двигались не столь быстро, а прочесывающие лес солдаты и того медленнее. По этой причине Риуму, ведущего с завязанными глазами Хелга, удалось уйти с дороги до того, как по ней проедут четыре сотни Ильсана и Равсана. А прочесывающие лес ларские солдаты еще только приближались с южной стороны к местам обитания лесных разбойников.

Когда Риум вернулся домой, оставив Хелга на опушке, Ламинт, зло прищурив глаза, набросился на сына.

— Кто это?

— Барон Краст, отец.

— Ты зачем его привел?

— Отец, он сам так решил. Я не могу ему перечить. Он сказал, что хочет убедиться, что наш барон здесь. И еще, отец, денег с собой он не взял.

— Почему?

— Он сказал, что если убедится, то вернется обратно и заплатит за выкуп.

— А сам не боится, что мы его схватим? Настоящий барон, да и целый и невредимый.

— Отец, я на обратном пути дал слово. Он тоже поклялся, что с его стороны будет всё честно.

— Поклялся… Этим аристократам верить на слово нельзя. Не зря народ говорит, что они люди слова: дали слово, потом забрали слово. Но мы — то не аристократы. Я всегда свое слово держу. А ты мой сын. Поэтому придется поступить с ним честно. Ах, сколько золота ты своим словом потерял!

— Что теперь, отец?

— А что теперь? Раз привел, веди его к раненому. Пусть поглядит, что у нас все без обмана.

— А как он? Не лучше?

— Да все также. Акси говорит, что шансов все больше и больше. Только трясти его нельзя. Рана откроется и тогда может быть все плохо. Если больше воспалится, то тогда уже не спасти.

В самый разгар беседы с южной стороны леса выскочили двое местных жителей и бросились к их главарю.

— Ламинт, — запыхавшись, выпалил один из них, — солдаты! Лес прочесывают. С гербом Ларска.

— Сюда идут?

— Не совсем, немного к восходу.

— Вот, сынок, тебе и слово аристократа.

— Но, отец…

— Молчи… Солдаты мимо пройдут или могут нас заметить?

— Вроде не должны. Стали больше заворачивать к дороге, если так дальше пойдет, то пройдут, не заметят. Бран и Самай остались. Если будет опасно — дадут знать.

— Ясно. Этого в сторожку. К тем двум.

— Аристократ, отец. Кровная обида.

— А слово нарушать? А солдат прочесывать лес посылать? В сторожку, пока голосом весточку не подал…

Эйгель и Серри Хелга встретили в сторожке удивленно.

— Милорд, вы?!

— Я жду объяснений. Где Ксандр?

— Милорд, он здесь. У лесовиков. Его светлость ранен. Тяжело.

— Здесь?!.. Вот оно что… Насколько тяжело?

— В спину. Рана воспалилась, милорд в горячке. Лекарка помогает. Хорошая она или плохая, не знаю, но его светлости хуже не становится. Но он без сознания. Мы с Серри ей помогаем.

— А зачем ты назвался бароном? Или этот парень перепутал?

— Нет, милорд. Бароном Севир я назвал его светлость, иначе они могли продать его в Лоэрн. За сто или больше золотых монет. Они так и сказали: хорошо бы захватить графа и продать. А от вашего выкупа они откажутся. Сколько бы вы не предложили. Они такие. Милорд, нельзя им говорить, что он граф Каркел. Милорда нужно выкупить, как барона Севир. Но только его светлость нельзя везти, его никак нельзя тревожить. Только сразу хуже будет, и…

— Я понял. Спасибо Эйгель. И тебе, Серри.

— Милорд, разрешите вас спросить?

— Говори.

— А вы почему здесь? Ну, в темнице. Вас пленили?

— Не знаю. Может, и пленили. Я побоялся, что они обманут, и решил денег не отдавать, а прийти самому. И вот теперь…

— Милорд… деньги у вас отобрали?

— Я их не взял. Так и сказал. Наверное, теперь тоже выкуп будут требовать. Хотя клялись. Но разве можно верить словам разбойников?

— Милорд. Я слышал, что главный среди них, Ламинт, человек слова. Если сказал, то его слово — железо.

— Нет, мне давал слово другой. Молодой. Риум.

— Риум — сын Ламинта.

— Даже так… И…

— Можно как — то повлиять на Ламинта. Дескать, твое слово — золото, а у твоего сына нет.