Робин Хобб - Кошачья добыча

Мармелад немного понаблюдал за ним, примечая, как высоко тот задирает ноги, — и оценивая темп. После рывком (от которого не сбежала ещё ни одна мышь) метнулся поперёк дороги, взвыв перед самым носом добычи. Ошарашенный, человек подпрыгнул, спутав коленки, и тяжело обрушился на карачки. Но Мармелад уже шустро юркнул во мглу. Я хочу убить тебя, сообщал кот незваному гостю.

Человек поднялся на ноги, обтирая содранные до крови ладони о ткань штанов.

— Просто кошка, — проговорил он, добавив затем: — Обычный клятый кошак. — Задумавшись на секунду, рявкнул вслед во весь голос: — Ты ничего не сделаешь мне, кот! А я пришибу тебя, попадись только мне!

Он постоял так недолго, озираясь вокруг в полумраке. Мармелад не испытывал ни крохи страха. Когда мужчина вновь двинулся вперёд, кот призраком заскользил позади. Когда же тот перестал то и дело оглядываться через плечо, обождал ещё на дюжину шагов. А потом, безмолвно, как весенний ветер, ринулся сзади, взмывая на загривок. И расцарапывая мимоходом лицо, увы, не так глубоко, как хотелось бы, — ибо был шанс, что мужчина вновь его сцапает. Человек с пронзительным воплем разразился бранью, хватаясь за лоб и щёки. Мармелад же, сиганув на обочину, припал к земле, скрывшись в травяных дебрях.

— Ты, проклятая тварь, звериное отродье Уита! Чтоб тебя побери! Теперь я точно прибью тебя!

Попробуй. Безмолвно пригласил его Мармелад. Просто попробуй. Хлестнул хвостом. Он видел, как человек, ссутулясь, нащупывает камни. Где бы ему найти их на тропинке, поросшей травой? В глотке Мармелада зародился рык. Забавно было наблюдать, как незваный чужак распрямляется. И куда забавнее — следить, как тот корчит вид, что отнюдь не намерен подкрадываться к коту, отважась подобраться ближе.

Стоило мужчине вскочить, Мармелад отпрыгнул назад, но лишь на десяток шагов. Кот вновь припал к земле, ворча и с недвусмысленным вызовом хлеща по бокам хвостом. Топай дальше. Поймай меня. Убей меня.

Теперь человек уже впал в ярость. Подскочив, грохнулся там, где только что был кот. Мармелад победоносно взвыл и бросился наутёк. Кое-как вскарабкавшись на ноги, человек помчался следом, выкрикивая на ходу угрозы.

Рычи, что хочешь! Словами меня не достать!

— Ты у меня попляшешь, демоническая зверюга, и словами дело не обойдётся, когда я поймаю тебя!

Дважды кот дразнил добычу, и дважды добыча подскакивала. На третий раз Мармелад стрелой дал стрекоча, метнувшись в глубокие травяные кочки и засел, сжавшись. Но не прячась. Он видел, как человек обнаруживает его тайник, и напрягал каждый мускул, в отчаянной нужде быть готовым к… Человек вскочил, и Мармелад бросился назад, под ноги мужчине, подсекая, так что Пелл оступился на краю отвесного обрыва, поросшего травой. Человек взревел, когда земля прямо под ним вдруг обвалилась; отчаянно зацеплялся за кочки. Но те увёртывались из-под рук, и шлёпались вниз вместе с ним, свободно разваливаясь прямо в воздухе, — рушась вниз, к скалистому пляжу внизу, ухватываемые волнами, накатывающими на берег. Падая, мужчина истошно заорал.

Мармелад, с глухо колотящимся сердцем, рискнул подобраться ближе к скале и выглянуть за край обрыва. Поначалу даже его кошачьим зрачкам было не под силу проникнуть вглубь клубящейся ночи. Он мог разобрать лишь белое кружево прибоя, с которым на каменные булыжники накатывали клубящиеся под утёсом волны.

— Я убью тебя, кот! — провопил снизу человек. — Я выслежу, затравлю и убью тебя!

Не сработало. Грохнувшись вниз, мужчина не улетел слишком далеко, а земля, обвалившаяся с ним, смягчила падение заместо подушки. Человек отчаянно цеплялся за скалистый обрыв, свирепо вглядываясь вверх. Кот был вполне убеждён, что тот не видит его. И протолкнул голову немного дальше, чтобы открыто глянуть самцу в лицо.

Может, ты и убьёшь меня. Но не сегодня.

А после Мармелад развернулся, ретируясь вглубь травяных зарослей. Присев на лапы, принялся выжидать. Кот прислушивался к доносящемуся гомону звуков: со скрипом и хрустом человек вскарабкался было на ноги, шлёпнулся на землю и потащился вперёд вновь. Ночь торопилась удрать прочь; время охоты истекало. Что крайне раздражало. Это было не его делом. Самка сама должна защищать свою территорию. Что с ней случилось?

Прошло время, прежде чем мужчина дополз до вершины скалы. Он ещё долго лежал там, просто пытаясь отдышаться, прежде чем кое-как, взявши себя в руки, вскарабкался-таки на обе конечности, пошатываясь и трясясь. Попробовал было, но без толку, стрясти мокрые комья грязи, что полосами испещряли перед прекрасно (некогда) скроенного костюма. Наконец, бросил это пустое занятие.

— Будь ты проклят, кошак! — заорал в ночь, распахнувшуюся мраком. Мармелад по-прежнему предпочитал отсиживаться в кустах, и мужчине не оставалось ничего иного, как продолжить дорогу в город. Кот последовал за ним.

Он бывал в городе и раньше. Порой увязывался вслед за женщиной, когда та ходила туда по чужим поручениям или подённой работе. Повернувшись, она бы тряхнула на него передником и сказала идти домой, — оттого кот попросту прятался и тишком следовал за ней по пятам. Город был интересным местом. Под лавкой торговца рыбой водились жирные крысы. А рядом крутились кошки, одни — лощёные и прилизанные, другие — обтрёпанные и ободранные; и все они завывали для него, когда Мармелад вступал в схватку, и после — спариваясь с ним. Вклад в поголовье деревенских котят был его личной заслугой. Кроме того, там водились псы, и это кот тоже знал преотлично. Днём те бродили туда-сюда по улицам, но ночью — прибивались поближе к родному крыльцу, охраняя хозяйские дома. Как только человек (и кот за ним) вступили в деревню, Мармелад ужался бледнее тени, чутко поводя носом, принюхиваясь и чуя, по всему пути вдоль сеней и крылец — и заросшими сорняками переулками. Кой-какие из деревенских домов и лавок, что огораживались дощатыми настилами и тротурами, служили превосходным пристанищем для множества мелких зверьков, стремящихся остаться незамеченными. Улицы были затемнены (в основном). Меж ставен тянули искривлённые пальцы лучи света от ламп, ложась решёткой через всю улицу. Но кое-где перед домами владельцев торчали порожние телеги, скрывая всё под собой в глубоких тенях. Завеси рыбацких сетей свисали то тут то там, ожидая починки и безмолвно предлагая коту длинный отрез пятнистой тени.

Кот как раз перебегал улицу, следуя за человеческим самцом, когда жёлтомазая псина положила на него глаз. С восторженным рыком это бросилось за ним. Мармелад спасся бегством. Деревянное крыльцо манило к себе. Ешё одна крупная, явно охотничья, собака дрыхла, свернувшись клубком перед дверью, что охраняла. Но ничего не поделать, то было единственное доступное прибежище поблизости, и кот рысью нырнул под низ, — лишь чтобы обнаружить, что темнота упрятывает от глаза ветшалый, того и гляди грозящий обвалиться, настил, преграждая отступление. Чуть позже на крылечную ступеньку налетела, столкнувшись загривком с настилом, псина, суя что есть силы огрызающуюся оскалом морду прямо под брусья. Мармелад прижался к развалюхе прохода, почти сливаясь со стенкой, лишь бы оказаться подальше от собачьих челюстей. Скрючившись, он хлёстко полоснул бритвенно острыми когтями по чувствительному собачьему носу, оставляя кровавую отметину. Зайдясь шумным визгом, пёс дёрнулся назад.