Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя

Сэры Диттер Кристиансен, Коллинс Нортстедт и Харальд Оустейнсон стоят с той стороны стола, зато леди Пернила Оскарссон и леди Маделина уселись в кресла справа и слева, Лоенгрин видел их блестящие от любопытства глаза.

Сэр Перигейл зашел с другой стороны ложа, он старается смотреть поверх, у него недостало смелости отказаться участвовать в таком обряде, да и не считает правильным, но зато хватает деликатности не пялиться.

Эльза наконец легла, лицо бледное, глаза испуганно вытаращены, смотрит в потолок. Лоенгрин наклонился к ней, она поспешно раздвинула ноги.

Он шепнул ей на ухо:

- Не торопись...

Она ответила так же шепотом:

- Как же мне страшно...

- Это все они, - ответил он шепотом, - неправильно это. Мы должны быть одни.

- Но они должны знать точно, - прошептала она, - иначе мы все еще не муж и жена.

Он стиснул челюсти, вообще-то консумация, как говорил его мудрый отец, была придумана потому, что монархи нередко заключали браки между своими малолетними детьми, которым до вступления в возраст оставалось еще лет десять, а то и больше, так что церковный брак, пусть и заключенный по всем правилам, все равно еще не полноценный брак, если не подкреплен консумацией.

Со стороны стола донесся негромкий мужской голос:

- Ну что, они уже?

На него зашикали, одна из женщин прошептала сердито:

- Нет еще, тихо!.. А то пропустим!

- Да что они тянут, - прошептал мужчина, - я бы уже...

- Тихо, - донесся женский голос, - еще успеешь за стол...

Лоенгрин наклонился к Эльзе и нежно поцеловал в ее полураскрытый в испуге рот.

- Ладно, - шепнул он, - только бы они убрались...

Эльза закрыла глаза и задержала дыхание. Она чувствовала, как Лоенгрин поднимает подол ее рубахи, стало ужасно стыдно, она сильнее зажмурилась и стиснула кулачки.

За столом никто не шевелился, затем от ложа донесся слабый вскрик, и сразу наблюдавший за происходящим сэр Перигейл отвернулся и деревянными шагами пошел к столу.

- Все, - произнес он коротко, - брак консумирован.

Женщины задвигались, на лицах появились улыбки. Пернила Оскарссон поспешила к новобрачным и с веселой игривостью, похохатывая, попросила Эльзу передвинуться ближе к Лоенгрину, теперь уже мужу.

Эльза послушно прильнула к рыцарю Лебедя, а Пернила вытащила из-под нее свернутую вчетверо простыню, с ликованием бросилась к столу.

- Все, - сказала она с облегчением, - вот доказательство! Брак подтвержден!

Послышались смешки, все с торопливостью начали пятиться к двери, впереди на вытянутых руках гордо несли испачканную кровью простыню.

Дикари, подумал Лоенгрин с досадой, нет такого в Библии, нет. Но ему такое суеверие не переломить, это можно разве что изнутри самой церкви...

- Эльза, - сказал он нежно, - все ушли пировать. Теперь мы наконец-то одни, не считая ангелов.

Она прошептала, не открывая глаз:

- Мой господин, вы довольны мной?

Он рассмеялся свободно и раскованно.

- Счастье ты мое! Я буду доволен, только если ты будешь довольна и счастлива.

Глава 12

Утром Эльза поразила служанок веселым щебетом, никогда она не выглядела такой счастливой, довольной и радостной. Челядь радовалась тоже, кто тихонько, кто бурно: когда хозяин доволен, то все довольны.

Завтрак им подали в ее малую комнату, за длинным столом только они двое, не считая молчаливых слуг, что приносят еду и питье, тут же исчезают.

Эльза прощебетала:

- Весь замок в вашем распоряжении, сэр Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Он высок и огромен, как видите, но мой отец признавал, что он весьма грубоват. Строили для войны, и потому он весь - крепость, которую трудно, а то и невозможно захватить.

Лоенгрин расхохотался.

- Вам кажется, что мне до сих пор няньки утирают нос?

- Ой, я что-то не то сказала?

- Мне нравится замок, - объяснил он. - Его суровая простота радует глаз. Я не очень люблю ту вычурность, что обязательно приходит с достатком.

Она вскрикнула счастливо:

- Ой, а я боялась, что вам здесь будет неуютно!

- Эльза, - ответил он нежно, - мне с тобой уютно везде. Такое везение, у меня самая лучшая в мире жена!

После завтрака он взялся разбирать седельную сумку, Эльза охнула, широко распахнув глаза и раскрыв хорошенький ротик, когда Лоенгрин вытащил оттуда толстую книгу.

- Что это? - воскликнула она. - Зачем это вам, мой господин?

- Не мне, - ответил он весело, - тебе, милое существо.

- Мне?

- Да, милая.

- Но мне-то зачем?.. Да и вообще... вы что, мой господин... грамотный?

Он шутливо поклонился.

- Имею честь им быть.

Она в испуге оглянулась.

- Ой, как стыдно... Вы в самом деле умеете читать и писать, словно не рыцарь, а какой-то там монах?

Он посерьезнел, глаза потемнели, а кожа на скулах натянулась.

- Милая, нет позора в том, чтобы уметь читать и писать.

- Но... как же... - пролепетала она, - никто из рыцарей не умеет! Даже король! У знатных сеньоров есть люди, которые читают им, а также составляют под их диктовку письма!

Он кивнул.

- Я не хочу, чтобы мои письма читали. Вовсе не потому, что там нечто постыдное, но, например, могут быть военные секреты...

- Вы собираетесь на войну?

Он покачал головой.

- Просто я не хочу зависеть от чужого человека там, где могу не зависеть. Кроме того, это же такое удовольствие - читать книги!

На ее личике промелькнуло отвращение, но тут же с плачем бросилась ему на шею.

- Простите!

- За что?

- Простите, - вскричала она сквозь слезы, - что подумала про вас такое!.. Конечно же, все, что вы делаете, правильно и прекрасно. И хотя другие не умеют ни читать, ни писать, то это они все не правы, а вы один - правы!.. Я вас безумно люблю, мой господин, властелин моего тела и души!.. Вы сегодня еще побудете здесь со мной или же отправитесь на охоту?

Он удивился:

- На охоту?

- Ну да, то же ваше мужское...

- А почему так сразу?

Она объяснила кротко:

- За время смут в Брабанте развелось слишком много дичи. Волки заходят среди бела дня в деревни и воруют овец, да что там о волках, когда стада оленей свободно вторгаются из леса на поля, где пожирают молодые посевы!.. А барсуки, что прямо там роют норы? Такого еще не было!

Он сказал озадаченно:

- Ну, конечно, я, наверное, тоже смогу и на охоту... Только как-то с оленями и зайцами я еще не дрался.

Она расхохоталась.

- Но это же просто охота!

- Понимаю, - ответил он с сочувствием, - мужчины слишком много времени проводят на охоте. Они настолько привыкли убивать людей, что сейчас уже не могут остановиться... и убивают бедных зверей, что не могут за себя постоять.

- Это точно, - сказала она весело, - зато они какие вкусные!.. Пойдем, покажу тебе нашу гордость - брабантских соколов!