Александр Тестов - Варяги.Книга первая.

– Друг, оставь покурить! – а в ответ – тишина: Он вчера не вернулся из боя…

Потом мысли съехали в сторону, и Вадим вспомнил глаза убитых им викингов. Он где-то слышал раньше, что нельзя смотреть в глаза – потом всю жизнь будут преследовать лица убитых и мучить кошмары. Он прислонился к жерди, что служила каркасом шалашу, и сам не заметил, как уснул. Но зато он тут же увидел сон, в котором реконструкторы на фестивале бились стенка на стенку, ломая друг другу шлемы, пальцы, шеи. Вадим хотел крикнуть им – «Зачем?» Но не смог, его словно кто-то держал за горло… «Кровавые мальчики» ему так и не приснились.

На следующий день он проснулся поздно – его ни кто не тревожил, не будил. Протерев глаза и оглядевшись, Вадим понял, что в шалаше только он и старый. Он выполз наружу, встал, размялся. Вправленный бородачом-Валуем нос, не болел. Рядом сидел молодой. Лагерь был почти пуст – остались только раненные и еще два десятка конников у дороги, казалось, они кого-то ждут.

– А где все? – спросил Вадим парня с раненной ногой.

– Ушли; еще на заре, – ответил тот, повернув голову. Из-за соседнего шалаша вышел Валуй, неся два котелка, наполненных водой.

– А вот и наша мамка пришла, молочка принесла, – обрадовано пошутил парень.

Из соседних шалашей раздался сдержанный смех. Валуй поставил котелки рядом с Вадимом, подошел к молодому бойцу и вкатил ему увесистую оплеуху.

– Мамка, поди, такого олуха давно уже ждать перестала! Смех раздался громче.

– На кой он ей, такой квёлый?! – услышал Вадим из соседнего шалаша.

– Идите, хлебайте, соколики! – громко скомандовал Валуй.

Раненные, кто мог ходить, вылезли из шалашей и потянулись к котелкам с водой.

– А тебя поутру сам князь спрашивал, – тихо произнес бородач, – приходил с ипатом. Но я им доложил, что ты спишь.

– Больше ничего не сказали? – поинтересовался Вадим.

– Ну-у, – протянул Валуй, – спросили про твою рану, но я их успокоил, сказал, что все у тебя хорошо. До свадьбы заживет.

– Спасибо, – поблагодарил Вадим.

– Щас подводы придут и поедем.

– И ты?

– И я. Князь наказал при вас оставаться, – он обвел рукой раненых, – приглядывать.

Как и обещал Валуй, вскоре пришли подводы в сопровождении трех десятков вооруженных вепсов. Встретив их, новгородские конники ускакали по дороге догонять ушедшую дружину.

Погрузились не все – нескольких умерших ночью раненных пришлось закопать тут же на поляне, в том числе и старого, с которым ночевал Вадим. Мысль о том, что он всю ночь провел с мертвяком, Вадим отогнал за ненужностью. Один день, один бой, зеленые мухи в лужицах крови, сердце сжалось, но лишь на миг. Внутри что-то затвердело, или это такая адаптация к истории?

Тронулись. Подъезжая к реке, Вадим оглядывался по сторонам, не лежит ли где Сигурд. Может, забыли, не нашли? Но нет. Все трупы были еще вчера собраны и приданы земле. Заметив, что он крутит головой, бородач указал в сторону леса.

– Вон там всех и схоронили.

Посмотрев в указанном направлении, Вадим заприметил свежий холмик и водруженный по центру камень – братскую могилу. Вадиму захотелось перекреститься, но он сдержался – еще не поймут, или поймут, но так, как у язычников принято – потом не объяснишь. «Упокой, Господи, душу раба твоего Андрея», – едва шевеля губами, пробормотал Вадим и тяжело вздохнул, – «Поиграли, мать ети, в реконструкцию!»

Обоз с ранеными переправился на плотах и вышел на лесную дорогу. Однако Вадим помнил, что им удалось не так далеко уйти от Каргийоки. По дороге юного бойца одолевали странные философские мысли, что за ним раньше наблюдалось не часто. Думалось об Андрее, о его гибели, о жизни, смерти и почему-то о листве, которая нашептывала что-то у дороги под легкими дуновениями ветерка. Вспомнились слышанные некогда, наверное, еще в институте стихи:

Умрет листва, умрут цветы, И одинокий лист увидит голые просторы, И будет радостно – всем нам! Ему, тебе и мне… Вот только мысли о судьбе, Все точно так же, как и прежде. О жизни, смерти, о листве… Вот бы еще знать к чему бы все это…

Через три часа или что-то около того их уже встречали в Каргийоки. Вадим увидел Конди и одетого в историческое Павла, а также приметил, что другу весьма шел этот вепсский наряд. Паша тоже заметил друга и кинулся к нему.

– Сильно задело? – с тревогой спросил он, указывая на перевязанные плечо и руку.

– Не очень.

– А что с носом?

– Сломали немного, но тут есть один бородатый лекарь – вмиг вставил на место, – попытавшись улыбнуться, ответил Вадим.

– Будешь жить у меня, – утвердил Павел.

Вадима поселили в большом доме, который он про себя назвал «главным» в поселении вепсов, собственно, так же его называл и Павел. В этом доме жил Конди – глава рода вместе с семьей, членом которой накануне, стал Павел. Он рассказал другу о том, что вчера ночью Конди на общем собрании рода назвал его сыном.

Вадиму отвели просторную комнату с удобной кроватью, там не было ничего лишнего – стол, две скамейки и два небольших оконца, затянутых бычьим пузырем, сквозь который едва проходил дневной свет. С дороги его тут же перевязали, намазав раненную руку душистой травяной мазью, и заставили выпить какую-то горькую настойку. После этой процедуры Павел повел Вадима в большой зал, туда, где недавно они впервые встретились с Боривоем. За столом, уже поджидая их, сидел Конди. Из кулинарных изысков Вадиму пришлись по вкусу «калитки» с начинкой из ячменной каши. Конди показал им, как следует правильно заворачивать в них куски вареного мяса – оказалось на удивление вкусно. Медовуху Вадим пробовал и раньше – постоянно варили на фестивалях и играх – но такую, как подали тут, он раньше никогда не пил. Душистая, слегка терпкая медовуха бодрила, почти не пьяня. Только после того, как раненый гость насытился, Конди позволил себе задать несколько вопросов. Вадим осушил сладкий напиток до последней капли и начал свой рассказ. Про их короткий поход, про переправу, про нападение викингов и про то, как прогиб Сигурд. Павел, услышав о смерти реконструктора, наотрез отказался верить в такой факт и только после того, как Вадим сказал, что лично видел убитого Андрея, загрустил и притих. Вепс, облокотившись спиной на высокую спинку стула, впал в задумчивость. Друзья прекрасно понимали, о чем задумался глава рода – викинги могли явиться и сюда, в Каргийоки. В любой момент можно было ожидать нападения, вот-вот, со дня на день.

– Будем созывать соседей, – решительно, по-словенски произнес Конди, – и готовиться к обороне, надеюсь, у нас есть в запасе еще несколько дней. Он встал и подошел к Вадиму.