Джо Аберкромби - Красная Страна

Дети были разные, ни одного старше десяти. Двадцать один, пока тот мальчик по имени Кейр не попытался сбежать, и Блэкпоинт не вернулся после погони за ним весь в крови. Так их стало двадцать, и больше сбежать никто не пытался.

Была женщина, которую они звали Би[15], она была ничего, даже несмотря на шрамы от сифилиса на руках. Она иногда обнимала детей. Не Ро, поскольку ее не нужно было обнимать, и не Пита, потому что у него для этого была Ро. Но некоторым младшим это было нужно, и она шептала им, чтобы успокоить, когда они плакали, потому что до усрачки боялась Кантлисса. Он бил ее время от времени, и после этого, вытирая кровь с носа, она выдумывала оправдания для него. Она говорила, какая трудная у него была жизнь, что от него отрекались его люди, что его били как дитя и все такое. По мнению Ро, от такого бить других не захочешь, но она догадывалась, что у всех есть свои оправдания. Пусть даже и невнятные.

Как по Ро, так в Кантлиссе не было ни черта стоящего. Он скакал впереди в его модно сшитой одежде, будто он был каким-то большим человеком с важными делами, а не похитителем детей, убийцей и худшим из худших, который, чтобы выглядеть особенно, собирал вокруг себя даже худшие отбросы в качестве фона. По ночам он разводил огромный костер, потому что любил смотреть, как что-то горит, напивался, и, напившись, горько кривил рот и жаловался. О том, какая жизнь несправедливая, и как банкир лишил его наследства, и как ничто никогда не идет так, как он хочет.

Они остановились на день перед широкой рекой, и Ро спросила его:

— Куда вы нас везете?

И он просто ответил:

— Вверх по течению.

Лодку отвязали от берега, и они поплыли вверх по течению. Несколько жилистых мужчин отталкивались шестами и гребли, пока равнина проносилась мимо, и плыли, плыли на север, туда, где в тумане виднелись три голубых пика на фоне неба.

Ро думала, что будет милостью не скакать больше на лошадях, но теперь все, что они могли делать, это сидеть. Сидеть под навесом и смотреть на воду, на то, как проносится земля, унося их старые жизни все дальше и дальше; лица тех, кого они знали, все сложнее вызвать в памяти, пока прошлое не станет ощущаться как сон, а будущее как неведомый кошмар.

Блэкпоинт слезал — сейчас и снова — вместе со своим луком, еще пара других вместе с ним, и они вернутся позже, с мясом, которое подстрелят. Остальное время он сидел и курил, и смотрел за детьми, и скалился часами напролет. Когда Ро увидела отсутствующие зубы в этой ухмылке, она подумала, что это он застрелил Галли, и оставил его, утыканного стрелами, качаться на дереве. Когда она об этом подумала, она захотела плакать, но она знала, что нельзя, потому что она была старшей, и младшие смотрят на нее, и она собиралась быть сильной. Она полагала, что если не заплачет, то это ее способ победить. Маленькая победа, но Шай всегда говорила, что выигрыш есть выигрыш.

Через несколько дней на лодке они увидели, как что-то горело вдалеке, столбы дыма струились вверх и опадали в этой безбрежности высоты, и черные точки птиц кружились и кружились. Главный лодочник сказал, что им надо повернуть, и что он волнуется насчет Духов, а Кантлисс только рассмеялся, заткнул нож за пояс, и сказал, что есть о чем беспокоиться и поближе, и на этом беседа закончилась.

Тем вечером один человек растолкал ее и начал говорить, как она напоминает ему кого-то, улыбался, хотя у него было что-то с глазом, и от него воняло спиртным, и он схватил ее за руку и Питу пришлось ударить его так сильно, как он только мог, а мог он не сильно. Би проснулась и закричала, Кантлисс подошел и оттащил мужика, а Блэкпоинт бил его, пока тот не прекратил двигаться, и столкнул его в реку. Кантлисс крикнул остальным, чтоб они оставили товар в покое и не тянули свои ебаные руки, потому что иначе ни один ублюдок не будет стоить денег, можете на это поспорить.

Он знала, что ей не следует ничего говорить об этом, но она ничего с собой поделать и вспыхнула:

— Моя сестра идет за мной, на это можешь поспорить, если хочешь спорить! Она тебя отыщет!

Она думала, что Кантлисс ее ударит, но все что он сделал, это посмотрел на нее, словно она была последней из множества бедствий, посланных ему судьбой, и сказал:

— Малышка, прошлое прошло, утекло, как та вода. Чем быстрее ты вобьешь это в свою булавочную головку мозга, тем счастливее будешь. У тебя теперь нет сестры. Никто не идет за тобой. — И он ушел и встал на носу, чертыхаясь, пытаясь оттереть влажной тряпкой пятна крови со своих модных одежд.

— Это правда? — спросил Пит. — Никто не идет за нами?

— Шай идет. — Ро никогда в этом не сомневалась, потому что лучше верить. Но Ро не сказала, что наполовину надеялась, что Шай не идет за ними, потому что не хотела, чтобы ее сестру проткнули стрелами, и на самом деле не знала, что поделать со всем этим, поскольку даже с теми тремя, что ушли, и двумя, что взяли большинство лошадей для продажи, и одним, которого убил Блэкпоинт, у Кантлисса все еще было тринадцать человек. Она не знала, что кто-нибудь может с этим поделать.

Ей хотелось, чтобы Ламб был с ними, потому что он мог бы улыбнуться и сказать: «Все в порядке. Не волнуйся», — как он делал, когда был ураган, и она не могла уснуть. Это было бы здорово.

II СООБЩЕСТВО

Что за дикая жизнь, и что за свежий вид жизни! Но, ах, эти неудобства!

Совесть и Триппер

— Молишься?

Сафин вздохнул.

— Нет, я стою здесь на коленях с закрытыми глазами, потому что готовлю кашу. Да, я молюсь. — Он со щелчком открыл один глаз и сфокусировал на Темпле. — Хочешь присоединиться?

— Я не верю в Бога, забыл? — Темпл заметил, что снова теребит край рубахи, и остановил себя. — Можешь ли ты честно сказать, что Он хоть раз пошевелил пальцем, чтобы помочь тебе?

— Бог не должен нравиться, чтобы в него верить. Кроме того, я знаю, что я последний в списке на помощь.

— Зачем же ты молишься?

Сафин покрыл лицо покрывалом для молитвы, глядя на Темпла через бахрому. — Я молюсь за тебя, брат. Похоже, тебе это нужно.

— Я чувствовал себя… немного нервно. — Темпл заметил, что теребит рукав, и отдернул руку. Бога ради, неужто его пальцы не успокоятся, пока не распустят все его рубашки? — У тебя было чувство, что чудовищный вес давит на тебя…

— Часто.

— … и может упасть в любой момент…

— Постоянно.

— … и ты просто не знаешь, как убраться из-под него?

— Но ты знаешь. — Последовала пауза, они смотрели друг на друга.