Евгений Щепетнов - Звереныш

— А что, ты высокопоставленный вельможа, а все высокопоставленные по сути своей извращенцы. Тебе уже положено завести какое-нибудь извращение. И.

— Заткнись, а? — Лаган неодобрительно посмотрел на друга, скривил губы — И ведь какую гадость за столом говорит! Аппетит портит! И как язык поворачивается — в храме, служитель! Да тебя Создатель должен покарать, за такие слова тебе нужно мужские причиндалы на лбу вырастить!

— Если бы всем священникам-грешникам Создатель выращивал на лбу такой замечательный предмет, девяносто процентов нашей братии ходили бы с завязанными тряпкой лбами — ухмыльнулся священник — Погрязли в разврате, в роскоши, совсем обнаглели! Я хоть стесняюсь, а вот настоятель храма с Бирюзовой улицы третий особняк купил, и поселил там трех любовниц! И ничего! А только за это у него три причиндала должны были на лбу вырасти! Куда катимся, Вожак? Одни Псы в этом мире остались верными государству, и то, только потому, что. ладно, не будем об этом. Ты мне расскажи — что там у вас за шум? Мне слуги рассказали — я ничего не понял! Взахлеб про какого-то звереныша, который порвал вашего лучшего бойца, и что это твой внебрачный сын!

— Че-го?! Какой внебрачный сын?! Вот идиоты! — Лаган улыбнулся уголком рта, и задумался, нахмурив лоб — Стал бы я его распинать на кресте, если бы это был мой внебрачный сын.

— Стал бы! — серьезно ответил священник, отставляя полупустую кружку — Я тебя знаю. И всю вашу шайку знаю. Иногда мне хочется, чтобы Создатель прихлопнул эту Школу, этот грешный город, весь этот мир — как муху, чтобы кишки брызнули! И создал новый мир, чистый, где не будет грязи, где люди не будут страдать! Жаль, что это невозможно.

— Для Создателя все возможно. Вот только почему ты считаешь, что этот мир не устраивает Создателя? Возможно он специально создал его таким. Для чего? Не знаю. Это уже на его совести. Может он таким образом забавляется? Развлекается, как игрой в лис и кроликов? Переставляет нас на доске?

— Богохульствуешь.нет на тебя кары божьей! — священник грустно усмехнулся — Впрочем, как и на меня. Ведь я такой же как ты, раз потворствую творящемуся злу. Злу, которое творишь ты, и такие как ты!

— Вот зачем я тебе? Если я творю зло — зачем ты со мной дружишь? Скажи честно! — грустно усмехнулся Лаган, чувствуя, как ощущения покоя и безопасности его покидает— Ты прекрасно знаешь, что я делаю, зачем делаю. Ты ведь не дурак, не строишь себе иллюзий. Как ты можешь, осуждая то, что я делаю, дружить с таким, как я? Бывшим рабом, убийцей, который по приказу Императора убьет и тебя, если понадобится. Фактически — рабом!

— Все мы рабы.в той, или иной степени — вздохнул священник — Ты хотя бы честен. Есть в тебе то, чего нет в других. Все лгут, все изворачиваются, а ты прямой, как клинок. Одному тебе верю, хотя и знаю, что понадобится — перережешь мне глотку, и не посмотришь, что мы с тобой дружим двадцать лет.

— Что-то плохой у нас сегодня разговор, друг мой! — Лаган отложил недоеденное печенье, откинулся на спинку кресло и замер, прикрыл глаза — Грустный разговор. Никогда ты еще не был таким.злым.

— Старею, наверное — пожал плечами священник — Задумываюсь — а для чего я живу? Для того, чтобы нарисовать пять десятков картин? Чтобы испечь очередное печенье? Что оставлю после себя? Да, много лет мы с тобой обсуждали все, что угодно, не касаясь того, чего касаться нельзя. Но вот назрело, да. Когда услышал про этого паренька. Сколько их было, таких пареньков? Сколько еще будет? Сколько крови прольется, чтобы очередной вельможа купил очередной особняк? Почему в мире потоком льется зло, и нет ему конца? Ты не сердись, друг мой — я не про тебя. Ты сам жертва, я все понимаю. Но этот поток зла.ты не устал от него?

— Устал — Лаган бросил эти слова неожиданно для себя самого, и понял, что говорит искренне, от души. Слова сами вырвались из его мозга, будто ждали, когда он их освободит.

— Устал, но это ничего не значит. Завтра утром пройдет Ритуал. Один из многих, которые я пережил. Но наверное — последний. Для меня — последний. Никому не говорил, теб скажу — уйду. Надоело все. У меня есть хорошее поместье, есть земли, подаренные Императором. Хороший доход. Буду жить, любоваться закатом.может картины начну писать — как ты, например. Одобришь?

— Нет, конечно! — фыркнул священник — Твою мазню нельзя никому показывать! Вот если бы ты мечом рисовал — вот тогда бы ты выписал красивейшие пейзажи. Кистью же.ужас!

— Да ну тебя! Критик проклятый! — усмехнулся Лаган, и грохнув кружкой по столу, потребовал — Вина давай! Чего ты мне свою мочу наливаешь! Вина! Выпьем, я и расскажу тебе про Звереныша. Если интересно конечно.

— Мочу, мочу.не понимаешь ты ничего, грубый мужлан! Вот видно, что ты неученый простолюдин, и больше никто! Вина ему. Ладно, налью, но если ты скажешь, что это плохое вино — я засуну тебе в рот все эти плюшки и утрамбую ногой! И не дам запить! Давай, рассказывай о парне.любопытно, что за чудо попалось в твои сети.

— Мда.интересно. Говоришь — спятил? Все мы немного сумасшедшие, да. Я вообще считаю, что ни одного нормального человека нет на всем белом свете! Вон — Дондокс — как начнет свои лекции, хоть беги! Достанет своими рассуждениями о науке, магии, и всякой такой нудятине!

— Не хуже, чем ты — невозмутимо заметил Лаган, допивая кружку легкого красного вина — Ты где такое вино берешь? Скрываешь, мерзавец! Как-нибудь отхожу тебя плетью, тогда точно выдашь тайну!

— Не выдам. Не приставай! Там всего десять бочонком делают, к столу императорской семьи! Немножко и мне перепадает. Не хмурься! Не ворую я у твоего Императора! Вот проклятые маги, что творят с людьми. проклятый Ритуал! Ты сам-то понимаешь, что эта верность неестественна? Что это результат магии и снадобий? Молчишь? Хорошо хоть по башке не дал, и то спасибо. Ты вот что, если мальчишка выживет — пришли его ко мне, ладно? Он мне интересен, я хочу с ним поговорить. Может, и с головой улажу? Я научу его рисовать, говорят — это лечит душу.

— По тебе не видно. По-моему от рисования ты еще больше сходишь с ума! Пришлю. Если выживет. Если выживет.

— Император после полудня приедет? Один, или со свитой?

— Какая тебе разница? Это государственная тайна! Зачем спрашиваешь?

— Ой, ой — тоже мне, тайна! Вся столица знает, когда Император куда-либо едет. Разве у нас что-то скроешь? Проклятый город.ненавижу его. И службу ненавижу!

— Она приносит тебе хорошие деньги. Ты ни хрена ничего не делает, пузо наедаешь, плюшки жрешь, а тебе за это денег дают. Разве плохо? На что ты жалуешься?

— Не жалуюсь.ворчу. Сам знаю.кому я нужен, старый, толстый, нищий. Картины продать? Так известное дело — художник становится известен только после того, как умрет. А я еще не собираюсь умирать. Тебе еще вина налить?