Стивен Эриксон - Сады Луны

Она распознала огонь в его глазах — ярость, смешанную с триумфом.

— Я сама не знаю, — медленно проговорила она. — Да, было что-то.

Та холодная, отрешённая часть её сознания, которая бодрствовала во время битвы, кричала в голове Снасти, когда погиб Калот, кричала в ответ на волны магии — кричала, что атака пришла с равнины. Она прищурилась и посмотрела на Локона.

— Аномандр Рейк вообще не целился. Он разил всех без разбора. Те волны силы были прицельными, так ведь? Они прикатились с другой стороны. — Она задрожала. — Но почему? Зачем бы Тайшренну так поступать?

Локон поднял изуродованную руку и вцепился в плащ Быстрого Бена.

— Используй её, маг. Я рискну.

Мысли Рваной Снасти неслись вскачь. В тоннели Локона послал Дуджек. А Скворец и его взвод были там, внизу. Они заключили договор.

— Локон, что происходит? — требовательно спросила она, мускулы на шее и плечах окаменели от страха. — Что значит «использовать» меня?

— Женщина, протри глаза!

— Тихо, — сказал Быстрый Бен.

Он положил свёрток на развороченную грудь мага, вдоль грудины. Верхний конец оказался у Локона под подбородком, а нижний выступал на несколько дюймов за тем, что осталось от торса. По неподвижной поверхности шкуры безостановочно плясала паутина чёрной энергии.

Быстрый Бен провёл рукой над предметом, и паутина растеклась в стороны. Блестящие чёрные нити выписывали хаотические узоры по всему телу Локона, пронзали его насквозь, рисунок постоянно менялся — всё быстрее и быстрее. Локон судорожно дёрнулся, выпучив глаза, а потом уронил голову. Дыхание вырвалось из его лёгких с долгим шипением. Когда оно стихло с влажным бульканьем, маг больше не дышал.

Быстрый Бен сел на корточки и оглянулся на Скворца. Сержант теперь смотрел на них с непроницаемым выражением лица.

Рваная Снасть утёрла пот со лба закопчённым рукавом.

— Значит, не получилось. Ты не смог сделать то, что пытался.

Быстрый Бен встал на ноги. Калам поднял свёрток и шагнул к Рваной Снасти. Убийца сверлил её лицо тёмным, острым взглядом.

Быстрый Бен заговорил:

— Погоди, чародейка. Забери это в свой шатёр и разверни там. И ни в коем случае не позволяй Тайшренну это увидеть.

Рваная Снасть нахмурилась.

— Да ну? Вот просто так? — Она посмотрела на свёрток. — Я даже не знаю, что принимаю. Как бы там ни было, мне это не нравится.

Резкий и обвинительный голос девушки зазвучал прямо за спиной у Снасти:

— Я не знаю, что ты сделал, маг. Я почувствовала, что ты меня не подпускал. Это было некрасиво.

Рваная Снасть обернулась к девушке, а потом бросила взгляд на Быстрого Бена. Да что же это такое? Лицо чернокожего мага было ледяным, но она успела заметить проблеск в глазах. Проблеск, похожий на страх.

Скворец тут же одёрнул девушку.

— Тебе есть что сказать по этому поводу, новобранец? — сурово спросил он.

Тёмные глаза девушки скользнули к сержанту. Она пожала плечами и отошла.

Калам протянул свёрток Рваной Снасти.

— Ответы, — тихо сказал он с мелодичным и округлым акцентом выходца из Семи Городов. — Ответы нужны всем нам, чародейка. Высший маг убил твоих товарищей. Взгляни на нас. Мы — всё, что осталось от «Мостожогов». Ответы не так-то просто… получить. Ты готова заплатить за них?

Бросив последний взгляд на безжизненное тело Локона — так жестоко изувеченное — и его безжизненные глаза, она приняла свёрток. Он показался ей лёгким. В шкуру завернули что-то небольшое; у предмета внутри были подвижные части, и она нащупала какие-то твёрдые выпуклости и черенки. Она посмотрела на грубое лицо убийцы.

— Я хочу, — медленно сказала она, — чтобы Тайшренн получил по заслугам.

— В этом мы сходимся, — улыбнулся Калам. — И тут — начало всему.

У Рваной Снасти что-то сжалось в животе от этой улыбки. Ох, женщина, во что же ты ввязалась? Она вздохнула.

— Договорились.

Повернувшись, чтобы спуститься по склону в главный лагерь, Рваная Снасть перехватила взгляд девушки. По её телу прокатился холод. Чародейка остановилась.

— Эй, новобранец, — позвала она. — Как тебя зовут?

Девушка улыбнулась, словно это была какая-то шутка для своих:

— Жаль.

Рваная Снасть хмыкнула. Всё сходится. Она сунула свёрток под мышку и медленно заковыляла вниз по склону.

Сержант Скворец пнул ногой шлем и проследил за тем, как тот, кувыркаясь и подпрыгивая, скатился вниз с холма. Затем сержант резко развернулся и уставился на Быстрого Бена.

— Готово?

Маг быстро взглянул на Жаль, а потом кивнул.

— Ты привлечёшь ненужное внимание к нашему взводу, — сказала Скворцу девушка. — Высший маг Тайшренн заметит.

Сержант приподнял бровь.

— Ненужное внимание? Это ещё что значит?

Жаль не ответила.

Скворец хотел выругаться, но прикусил язык. Как там её назвал Скрипач? Жутковатая сучка. Он это ей сказал прямо в лицо, а девушка только посмотрела на него своими каменными, мертвенными глазами. Скворцу приходилось помимо воли признать, что он согласен с грубой оценкой сапёра. Хуже того: эта пятнадцатилетняя девчонка пугала Быстрого Бена чуть не до потери сознания, и маг отказывался об этом говорить. Что же за подарочек подбросила ему Империя?

Скворец перевёл взгляд на Рваную Снасть. Она шла внизу по полю боя. Вороны с криками взлетали у неё из-под ног и кружили над головой, оглашая равнину тревожным и испуганным карканьем. Сержант почувствовал рядом с собой надёжное присутствие Калама.

— Худов дух, — пробормотал Скворец. — Эти птицы, кажется, вообразили, что чародейка — просто нечестивый ужас во плоти.

— Не в ней дело, — сказал Калам, — а в том, что она несёт.

Скворец прищурился и поскрёб бороду.

— Дурно пахнет. Ты уверен, что это необходимо?

Калам пожал плечами.

— Скворец, — сказал у него за спиной Быстрый Бен, — они нас держали в тоннелях. Думаешь, Высший маг не знал, что случится?

Сержант обернулся к чародею. В дюжине шагов от них стояла Жаль, ей наверняка было хорошо слышно. Скворец поморщился, но ничего не сказал.

После недолгого, но тяжёлого молчания сержант перевёл взгляд на город. Последние легионы морантов входили под арку Западных ворот. За искорёженными стенами поднимались столбы чёрного дыма. Он знал кое-что о жестокой вражде между морантами и жителями некогда Вольного города Крепи. Свары за караванные пути, два торговых народа, всегда готовые вцепиться друг другу в глотку. И Крепь побеждала чаще, чем проигрывала. А вот теперь облачённые в чёрную броню воины из-за западных гор, воины, которые скрывали лица за хитиновыми забралами шлемов и переговаривались на языке щелчков и жужжания, наконец-то готовы были сравнять счёт. Еле слышно за карканьем падальщиков зазвучали вопли мужчин, женщин и детей, которых предавали мечу.