Охота на Странника (СИ) - Ульяна Муратова
Сам он отвесил бы Гаэре пару оплеух, поставил на колени и кончил ей на лицо, чтоб знала своё место. Но Эже?й Йо?нас предпочёл пресмыкаться перед ни во что не ставящей его сучкой.
Она тем временем воспользовалась поводом и выпалила:
— Вы совершенно испортили мне аппетит! Подобные манеры за столом вы позволяете не только себе, но и поощряете сына вести себя так же. Это просто отвратительно! А ещё вы совершенно не цените моих усилий! Реннард вон даже пирог свой не попробовал! А я специально посылала слуг за ревенем, зная, как он его любит!
Гаэра вскочила со стула и стремительным шагом покинула комнату, громко хлопнув дверью на прощание.
Старший Йонас тяжело вздохнул, поднялся на ноги и последовал за супругой, бросив на ходу:
— Гаэра так расстроена моим отъездом, что сама не своя. А пирог всё же попробуй.
Оставшись наедине с изобилием на столе, Кристас плотно поел, завернул пирог в полотенце и взял с собой. В дороге проверит свою догадку по поводу яда на каком-нибудь случайном встречном.
Закончив с трапезой, он ещё раз пересмотрел все собранные вещи, убедился, что сундук с ценнейшим зеркалом тщательно закреплён, и размял мышцы, готовя тело к долгой дороге.
Всё было готово к отъезду. Отряд хмурых охранников собрался у парадного крыльца, слуги заканчивали грузить сундуки в экипажи, запряжённые местными копытными — то ли антилопами, то ли безрогими оленями. В скорости марчи не сильно уступали магомобилям, однако не требовали больших энергетических вложений и были неприхотливы в еде. Прожорливые и крутобокие, солнца они не боялись, поэтому по ночам их использовали как тягловых, а днём отпускали на луга или подкармливали фуражом в стойлах при гостевых домах.
Привычный к седлу, Кристас без удовольствия взобрался на своего марча и с неприязнью отметил характерный запах и сонм мух, окружающий животных. Те тревожно взмахивали длинными хвостами, мотали головами и фыркали друг на друга.
Понятно, что поездка не доставит ему удовольствия, но позволит в конце концов остаться без удушающе навязчивого присутствия старшего Йонаса и его шлюхи-жены.
Специально для неё Кристас оставил сюрприз.
Двадцать четвёртое юнэля. На рассвете (10.2)
Странник
Наконец Кристасу улыбнулась удача.
Изменчивая богиня в последнее время частенько отворачивала вздорный нос от своего некогда любимого мага. На вторую ночь пути в замызганной одинокой таверне он встретил жреца, да не простого, а именно такого, какой требовался для осуществления плана по переселению духа.
Досточтимый служитель Гесты носил на расплывшемся лице явные следы пороков — любви к вину и еде. Да и обнаружился «святой» отец за крайне предосудительным занятием — за партией в Чарту — местного подобия покера, требующего чётного числа игроков.
Простая, азартная игра увлекла дородного жреца настолько, что когда карты соперника легли на стол в победной комбинации, тройной подбородок недовольно затрясся, а пухлые пальцы задрожали от негодования.
— Что ж, запишите этот проигрыш на мой счёт, — плаксивым, высоким голосом протянул жрец, но сидящий перед ним полуденник заартачился:
— Нет уж! Выкладывай арчанты на стол! Или удумал играть с пустыми карманами?
— Позвольте, вы сами не потребовали предъявить деньги, и мы не условились, когда проигравшая сторона обязана уплатить ставку — сейчас или потом. Я же не отказываюсь от долга чести, я — порядочный человек. Просто мне ещё не выплатили подъёмные на новом месте службы, а в дороге я порядочно поиздержался.
— Проигрался, ты хотел сказать, — процедил жилистый полуденник, вставший не с той ноги и презиравший всех одарённых разом, особенно таких — мягкотелых, с заплывшими жиром глазками и трусливо сгорбленными покатыми плечами.
— У каждого благородного мужа бывают затруднительные обстоятельства, — попробовал сохранить достоинство жрец, но горячее презрение в чёрных глазах полуденника заставило его осечься и стушеваться.
Это ли не идеальный момент, чтобы вмешаться и заручиться расположением жреца?
— О какой сумме идёт речь? — спросил Кристас, подходя к столу, и положил по-женски узкую ладонь на округлое плечо служителя Гесты.
— Двести арчантов, — покаянно опустил голову жрец.
— Вы что, всю ночь играли? — удивился Кристас такой сумме, порадовавшись, что знакомство складывается именно таким образом. — Впрочем, неважно. Позвольте мне рассчитаться от вашего имени. Куда вы направляетесь, досточтимый отец?
Жрец, воодушевившись перед лицом внезапного покровителя и спонсора, залился соловьём:
— В Араденнад, это такой крошечный городок в предгорье, в трёх днях пути отсюда.
— Знаю-знаю, — обрадовался Кристас. — А мы с отцом держим путь в Глоан, это небольшое поселение по пути в Араденнад. Вы можете присоединиться к нам, если желаете.
Старший Йонас наблюдал за действиями «сына» с интересом, а на этих словах одобрительно кивнул. Всё же жрецам везде оказывали почёт и уважение. Им запрещалось жениться и владеть недвижимым имуществом, а службу они несли до самой смерти. Небольшое жалование, получаемое из пожертвований, многие тратили на приюты или помощь обездоленным.
В памяти Кристаса сохранилось почтение Реннарда к священнослужителям, но чутьё подсказывало, что в благопристойном стаде завелась дурная овца.
Полуденник, судя по всему, остался не в восторге от полученных денег — скандал и возможность начистить толстую рожу жрецу прельщали его куда сильнее скромной суммы в двести арчантов. Кристас не без удовольствия выложил последние деньги и считал, что инвестирует в будущее.
Утылый до одышливости жрец выглядел идеальным кандидатом на задуманную Кристасом роль, осталось лишь расположить его к себе да поманить состоянием и возможностью самому занять другое тело — молодое и стройное, не связанное обетом безбрачия.
— Пожалуй, и правда присоединюсь к такой достойной компании. Вы уж извините меня за такие обстоятельства знакомства, есть за мной слабость к Чарте этой проклятой… — посетовал жрец, однако всем окружающим было понятно, что слабость эта у него далеко не одна. — Позвольте представиться, Тэв Белег.
— Рады знакомству, ваша праведность, — подошёл ближе старший Йонас. — Я — лардон Эжей Йонас, а это мой сын — Реннард. Мы будем рады вашей компании в пути.
— Какое чудесное стечение обстоятельств, — обрадовался тучный жрец и окончательно расплылся в довольной улыбке.
Компания путешественников двинулась на выход.
Кристас дошёл до своего экипажа, достал из холодильного сундука пирог с ревенем и вернулся в таверну. Положил сомнительный дар на стол перед полуденником и сказал:
— Прошу прощения, господа, за доставленные неудобства. Мачеха приготовила для меня пирог, надеюсь, вы им насладитесь сполна.
Не то чтобы полуденник сделал ему нечто плохое — просто под руку подвернулся и не понравился непочтительностью к магам.
Неодарённая шваль должна знать своё
