Неклассический некромаг (СИ) - Двинская Мария
До порта оставалось идти максимум дня три, а накопленной суммы едва хватит на несколько дней ожидания подходящего судна, что уж говорить об оплате проезда. Поэтому Андин на очередном перекрёстке свернул в сторону. Там, в полудне пути можно разжиться и золотом, и некоторыми другими полезными вещами.
Глава 3
Когда Андин свернул с дороги, мне захотелось ругаться. Я понимаю, он избегает крупных поселений, это и ёжику понятно. Не может большая страна состоять сплошь из мелких хуторков. Но особо не возражала. Так меньше проверок, что, учитывая моё нелегальное положение в этой стране и мире, а также особенность знакомства с личем, даже лучше. Мы шли лесными тропами и просёлочными дорогами от деревни к деревне, ночуя в стогах, под кустами или в сараях, если хозяева оных нанимали нас избавить их от нечисти. Сначала я возмущалась столь бродяжьему поведению, желая спать по-человечески, в кровати под крышей, но, как вышли из окраинных районов ближе к центральным, быстро поняла, что уж лучше под кустом выспаться, чем всю ночь страдать от храпа за стенкой, ора из едального зала и от блошиных укусов. Этого же мнения придерживались многие путники, экономя несколько ошлей, и сараи с сеновалами частенько бывали заняты. А вот в лесу ночевать рисковали немногие, боялись. Даже на полянах со статуями-стражами чаще всего останавливались только караваны и то, только потому, что поляны благоустроены, стражи-то тут почти все поголовно разряжены. Хотя за всё время пути ночью на нас нечисть и нежить выходила только пару раз.
Не зарасти грязью при таком образе жизни помогали бытовые заклинания. Чистка, сушка, мойка, подобие глажки — это я освоила в первые же дни, как стали получаться заклинания. Несмотря на это, раз в пять-семь дней, всё-таки заходили в поселения для того, чтобы нормально помыться в горячей воде. От долгого и частого использования заклинаний начиналась чесотка, а волосы приобретали проволочную жёсткость. Одежде магическая чистка тоже не пошла на пользу — джинсы потеряли почти весь изначальный цвет и стали слишком мягкими, словно собирались протереться до дыр по всей поверхности.
И теперь, по вине то ли сильно мнительного, то ли страдающего охлофобией мага, горячая ванна явно откладывалась. Спрашивать объяснений смене маршрута было бесполезно. По опыту знаю — не отказывая по вопросам магии, жити-нежити, устройству мира, Андин всегда ловко обходил темы, связанные с объяснением поступков. Нет, на что-то он честно отвечал, но в целом всё равно отмалчивался.
Хотя, может и зря я на него волоку — дорога вывела к очередной деревеньке. На этот раз достаточно крупной, в ней даже была собственная кузница, выставленная почти за ограду, подальше от остальных домов. Ну да, пожароопасность и всё такое.
Ванна всё-таки накрылась медным тазом. Это я сначала поняла по разговору с местным пьяницей («А что, воронье гнездо всё ещё стоит?» «А куда оно денется? Путники туда часто полюбопытствовать заглядывают. А, давайте, я вам его историю расскажу?»). Потом убедилась, шагая в указанном направлении на это самое воронье гнездо. От услуг проводника и сказителя Андин отказался, самостоятельно выдав историческую справку. Чем ближе подходили к восточному побережью, тем всё чаще в посёлках не ставили охранный контур от нежити, и там Андин не изображал тупого поднятого слугу. Если не смотреть на его ауру, то признать в нём нежить можно только с перепугу или обладая богатой фантазией.
Вороньим гнездом называлась старая, почти разрушенная временем и местными жителями сторожевая башня-крепость. Построенная, когда империя Иддо активно расширялась, она сначала служила частью пограничной системы. Потом граница сместилась, башня очутилась почти в центре провинции и стала символизировать имперскую власть, служа одновременно казармами гарнизона и хранилищем казны. Когда империя в одночасье развалилась, крепость посередине страны стала никому не нужна, особенно после массового грабежа, оставившего в ней только каменные стены. Да и те подверглись вандализму со стороны искателей сокровищ — утверждали, что казну из неё не успели вывезти при развале, да и некуда и некем было вывозить, вот и накинулись на Гнездо многочисленные кладоискатели.
Сейчас Гнездо представляло из себя жалкое зрелище в виде упорядоченного нагромождения камней. О размерах крепости легко можно было догадаться только взглянув на огромный квадрат мощёной площади, на которой так и не смогла зацепиться зелёная поросль травы и кустарника. Стены, защищавшие башню, то ли сравняли с землёй, то ли, что более вероятно, растащили на нужды своих строек местные жители. Величественную даже в виде развалин башню пощадили. Подозреваю, что энтузиасты-расхитители не справились с крепкой кладкой, так как стены не особо пострадали и от времени. А, может, банально побоялись разбирать древнее строение. Сверху камни не выломать — перекрытия сгнили и обвалились, а таскать блоки из кладки снизу, когда над головой нависает многотонная громада, храбрецов и идиотов не нашлось. Так что башня преобразовалась в огромную трубу и возвышалась на макушке холма над всей округой.
Любителей автографов развалины тоже не оставили равнодушными, и камни пестрели надписями от банального «здесь был я», до признания в любви, выраженного в пошлых стихах с обсценной лексикой.
Что здесь забыл Андин, я не понимала. В башне не устроил логово ни один зверь, нечисть тоже не ощущалась. Про нежить можно промолчать — столь посещаемое место давно от всей нехорошей живности вычистили. Оставался только вариант с привидением, но и его, немного подумав, я отклонила. За прогон привидения, ежели такое тут водится, местные заплатят разве что оглоблями по хребту. Это же золотая жила — водить туристов по подобным местам, нервы пощекотать. Не на экскурсию же лич сюда привёл? Историческую справку по дороге прочитал, и ладно. Что тут делать в этих развалинах?
Башня стояла на вершине высокого и пологого с трёх сторон холма, с четвёртой круто, почти обрывом, спускавшегося к реке. Если остаткам башни добавить метров пять всё-таки разрушившейся кладки, а потом ещё столько же деревянного навершия для наблюдения, то с её вершины в хорошую погоду можно увидеть очень далеко, на дневной переход точно. Но и без башни с холма многое удалось рассмотреть. В основном зелёное море леса, перемежающееся многоугольниками возделанных полей и проплешинами селений. Сильно же Андин старался, обходя лесами всё это многообразие. Ладно, я не в обиде, и без этого холма давно поняла про обходные манёвры.
Полюбовавшись равниной, я подошла к личу, изучающему крутой спуск к реке.
— Ну, и что мы тут забыли?
— Нам же нужны деньги? — Андин ответил вопросом на вопрос.
— Хочешь сказать, здесь всё-таки спрятано золото партии? — я скептически оглядела развалины.
— Насчёт партии не знаю, а имперской провинции должно быть, — Андин сделал вид, что не заметил иронии в голосе.
— И что же, за сколько там империя рухнула?
— Около пятиста лет назад, — подсказал лич.
— За полтысячи лет казну так и не нашли, и не разграбили? Да тут только ленивый не искал!
— Если бы нашли, то в слухах она упоминалась бы. К тому же, я здесь надеюсь найти не только казну. Тут, почти семьдесят четыре года назад, пропал мой ученик с товарищами. Они как раз золото империи искали.
— Мало ли, — я еле удержалась, чтобы не фыркнуть. — Нашли ценности и сбежали. Или их прибили по дороге. Или сами добычу не поделили.
— Не мог он сбежать. Он наследник герцога был, сюда поехал в надежде состояние улучшить. А что до дележа добычи… Подозреваю, до этого дело и не дошло. Слуга с лошадьми их десяту ждал, никто отсюда так и не вернулся.
Пока говорил, Андин сориентировался, и отмерил несколько шагов от угла двери.
— Кажется, это здесь.
Вопреки логике, Андин не обращал внимания на плиты под ногами, а вглядывался куда-то вниз по склону. Определившись с ориентирами, он проворно начал спускаться.
