Девочка и звезды - Марк Лоуренс
— И как долго он здесь останется?
— Не знаю. Его не должно было быть здесь.
— Город? — Яз подняла глаза, внезапно осознав, что Турин упомянул город. — Какой еще город? — У людей были города до того, как лед смел их. Так говорили легенды.
— Город Пропавших, — сказал Турин. Он откинулся назад и покачал головой. — Ты действительно не знаешь, что здесь происходит, не так ли?
— Да! — Внезапно она рассердилась. — И ты тоже не знал, пока тебя не столкнули в яму, так что не задирай так высоко нос!
— Меня никто не толкал. — Турин произнес это так тихо, что она подумала, не ослышалась ли она из-за лязга охотника. Он бросился вниз, как и она?
Као фыркнул, немного приходя в себя:
— Конечно толкнул, ты, лживый мешок с дерь…
— Я здесь родился.
8
— СКОЛЬКО НАМ ЕЩЕ здесь оставаться? — Као расхаживал по пещере, казалось, уже несколько часов. Один шаг, два шага, поворот. Один шаг, два шага, поворот.
— Не знаю. — Турин уже несколько раз давал один и тот же ответ, но, похоже, он не задерживался в голове Као.
— Попробуй сесть, — предложила Яз со своего места.
Као ничего не ответил. Он, казалось, больше боялся тесного пространства, чем охотника снаружи, хотя и его он очень боялся. Яз Као не винила. Никакие мускулы не помогут против железного существа с ножами вместо когтей. Но страх замкнутых пространств не был чем-то, что было известно Икта. Любой, кто не может провести три месяца в палатке, не продержится долго среди ее народа.
Снаружи продолжался скрежет, как и все это время.
— Он, что, прокапывает себе путь к нам? — спросила Майя, широко раскрыв глаза в темноте.
Яз сказала бы «нет», но звуки, казалось, стали громче, как будто зверь действительно продвигался вперед. Безусловно, когда он время от времени протягивал руку, его когти каждый раз скребли камень гораздо ближе к их укрытию. То ли он роет лед с поразительной скоростью, то ли его конечности удлиняются!
— Остальные придут, — сказала Яз. — Куина им расскажет.
— Если только эта тварь не добралась до нее, — сказал Као.
Яз покачала головой:
— Тогда бы Арка уже послала бы кого-нибудь проверить нас. Арка сказала, что надо торопиться.
— Они уже все знают, — согласился Турин. — Тем путем или другим.
— Значит, они придут, найдут нас и… — Яз все еще удивлялась, что на них напала масса железа, которая перевесила бы весь металл, принадлежащий даже самому большому из кланов. Ее жизнь скоро может оборваться из-за когтистой груды сокровищ неисчислимой ценности. — И как же вы побеждаете этих тварей?
— Никак. Мы прячемся, и в конце концов они уходят.
— А если нет?
— Тогда кто-то их отвлекает. Но в конце концов они всегда уходят, и, если ты доберешься до длинного склона, они почти никогда не последуют за тобой мимо ворот.
— Тогда… почему же никто не отвлек этого? — спросила Майя. Теперь, когда они попали в настоящую беду, ее голос звучал совершенно спокойно, никаких признаков нервной девочки с широко раскрытыми от испуга глазами.
Турин помолчал немного, а потом, словно решив быть честным, сказал:
— Мне кажется, они пытались отвлечь его, но он просто хочет нас больше, чем их. Иногда такое случается. Это одна из причин, почему среди Сломанных так мало людей с седыми волосами.
Као перестал ходить.
— Я должен выбраться, — пробормотал он себе под нос, как будто к нему пришло внезапное озарение. — Надо выбраться. — Он упал на четвереньки и пополз к щели.
— Не глупи. — Турин схватил мальчика за плечо и попытался оттащить назад. Он почти ничего не мог поделать с силой Као, но мальчик все равно набросился на него, отбросив Турина назад к стене маленькой пещеры.
Яз встала между Као и щелью как раз перед тем, как он успел войти:
— Эта тварь разорвет тебя на части!
Као не подал виду, что услышал ее. Каким-то образом страх оказаться в такой тесноте заглушил страх перед охотником. Со сдавленным криком он вскочил на ноги и потянулся, чтобы схватить Яз, словно намереваясь отшвырнуть и ее. Прислонившись к стене, она схватила его за запястья. Мальчик зарычал и попытался вцепиться руками ей в плечи. Он был выше шести футов ростом, его руки бугрились мускулами, а сила пугала.
— Что? — Као с усилием крякнул и надавил еще сильнее.
Яз стиснула зубы, тяжело дыша, и удержала его там, где он был, руки всего в нескольких дюймах от того, чтобы сомкнуться на ней. В главной пещере раздался страшный грохот.
— Как… ты… это… делаешь? — Изумленный, он ослабил давление.
Позади них раздался болезненный смех. Турин снова вскочил на ноги, держась за бок:
— Она — Икта. Северяне — совсем другая порода.
— Слушай! — Яз отпустила запястья Као. Второй сильный грохот раздался снаружи вместе с неземным воем, более леденящим, чем любой, когда-либо издаваемый ветром. Свет потускнел; до них не доходило ничего, кроме слабого свечения окружающего льда.
— Обычно так не бывает. — Голос Турина прозвучал рядом с ней, ближе, чем она думала. — Даже когда охотники забираются в город, они держатся окраин. Я никогда не слышал, чтобы какой-нибудь заходил так далеко. Мы практически в поселке.
Яз пожала плечами, пытаясь скрыть свое беспокойство.
— В последнее время такое случается со мной постоянно. — Охотник пугал ее меньше, чем Хетта, хотя, казалось, одолеть его было еще труднее. Почему-то голод Хетты пугал ее больше, чем железные когти и шипы.
— Ха. — Турин фыркнул. Они стояли лицом друг к другу, всего на расстоянии двух ладоней, но все еще недостаточно близко, чтобы разглядеть выражение лица друг друга.
— Это прекратилось. — Майя пригнулась и заглянула в щель. — Он исчез!
Као наклонился, чтобы присоединиться к девушке, но Яз отвернулась от Турина и с ворчанием оттолкнула Као.
— Это может быть трюк. Мы ждем!
Као выпрямился, но передумал снова испытывать свою силу против ее. Яз была этому рада. Руки болели. Ей всегда говорили, что Икта сильнее южных племен, но она думала, что это означает только то, что они лучше переносят холод. Однако какой бы сильной ни были Икта, Яз знала, что еще пара лет роста — и Као сможет без труда отмахнуться от нее.
— Что там происходит? — Она адресовала вопрос Майе, все еще лежащей на животе и выглядывающей наружу.
— Я вижу только лед. Выход заблокирован. Но я слышу, как копают.
— Чудовище?
— Я так не думаю…
Все четверо ждали, пригнувшись и
