Таль: Шаг навстречу (СИ) - Егорова Наталья

-То есть во мне все же что-то должно было измениться из-за домового? — скептически поинтересовалась я.

— Если так, я не против, — загадочно улыбнулся жених.

— Не против чего?

— Единственное, на что влияют домовые — это плодовитость. Так что теперь шанс родить сразу двойню или тройню у нас значительно выше обычного. И как я уже сказал, я совершенно не против.

— А почему ты тогда сказал, что домовые только относительно безобидны? — не желала отставать я от жениха.

— Во-первых столь значительное пополнение семейства далеко не для всех является благом, а во-вторых, не поладившим с домовым хозяевам иногда бывает проще сменить дом, чем терпеть пакости разбушевавшегося нечистика. Но это довольно редкий случай, все-таки домовые как минимум условно разумны и понимают, что и на них управа найтись может.

— Тэль, а вся нечисть разумна? Ну, то есть условно разумна, — поправилась я.

— Неизвестно, — пожал плечами эльф. — К однозначно разумным отнесены только вампиры, а большинство нечисти слишком опасно, чтобы проводить исследования.

— То есть как, вампиры?! — опешила я. — Почему это они нечисть?

— Потому что обращают людей, а иногда и другие расы в вампиров, а это тотальное изменение постоянного характера, в данном случае еще и наследуемое.

— А если маги то же самое при помощи заклинаний делают? — не желала сдаваться я.

— Это невозможно, Таль. Существенно изменить естественное для организма состояние защитный магический рефлекс не позволит, а незначительные изменения можно не принимать в расчет. Тех же домовых в общем-то к нечисти и относят условно, не то что бестелесных, любая встреча с которыми чревата изменениями зачастую не совместимыми с жизнью. Изменяются внутренние органы, появляются странные вздутые наросты, однажды в животе у погибшего нашли росшие там волосы и зубы, именно росшие, Таль.

— То есть к нечисти относят всех, кто может обойти защитный магический рефлекс, -задумчиво произнесла я. — А черная магия?

— Тут все на грани, — неохотно признался Тэль. — Поэтому применение ее строго ограничено.

— Но вампиров вы к нечисти относите, а черных магов нет.

— Последствия применения черной магии не передаются по наследству, во всяком случае таких случаев официально не зафиксировано. Вампиры тоже как бы обособлены, но для большинства эльфов они хуже нечисти. Так сложилось исторически.

— Но для тебя ведь это не так, — повернулась я к жениху не спрашивая, но все же надеясь на подтверждение и он кивнул.

— Вампиры враги, Таль. И я говорю в целом о расе, а не конкретном вампире, — поспешил уточнить эльф, видя, что я собралась возмутиться. — А враги могут быть подлыми, а могут быть благородными, могут быть жестокими, а могут милосердными. Вампиры разумны и значит возможны переговоры, а какие переговоры могут быть, например, с проснувшимся вулканом? Такой беде можно пытаться противостоять, но с ней невозможно договориться. Мы несколько раз оправляли разведывательные отряды в дикие земли, из последнего похода вернулись только трое после того, как группа столкнулась с бестелесными. С ними работали наши лучшие врачи, но так ничего и не смогли сделать. Организм воспринимает происходящие изменения как естественный процесс, противясь любому вмешательству в него. Дольше всех прожил телепортист, открывавший портал в стороне от основной группы и оказавшийся дальше всех от этих чудовищ. По сути, вся информация, которой мы сейчас владеем о бестелесных, получена от этих троих. Все они страшно изменились за те дни, что провели в больнице. Первые двое довольно быстро потеряли сознание и вернулись в лоно света, не приходя в себя, последний же изменялся медленно и мучительно, постепенно теряя разум и умоляя о смерти. Я не смог и дальше обрекать его на эти муки, хотя некоторые посчитали это ошибкой.

— Погоди, то есть этот последний даже не соприкасался с бестелесными и все равно изменился? — уточнила я.

— Да. Видимо они излучают энергию вовне.

— И нет никакой возможности защититься? — Больше всего описанное им напоминало мне радиацию, вызывающую ускоренные мутации организма или даже не мутации, а какую-ту дикую форму рака клеток.

— При такой силе воздействия это невозможно. — Тэль невесело усмехнулся. — Нет, неправильно, не хочу больше использовать это слово. На данный момент эффективных средств защиты не найдено.

Прозвучало это ничуть не лучше.

— А до обжитых земель они не доходят? А до гарнизона? — Я невольно поежилась, всматриваясь в воздух перед стеной. — Если у них нет тела, как вообще узнать, что они рядом?

— Визуально они похожи на заклинание "воздушная рябь". Бывали случаи, когда за бестелесных принимали перегретый воздух в жаркий день. Не знаю, как это воспринимают люди, а те трое говорили, что аура как будто раскаляется и начинает жечь тело изнутри. Но по эту сторону скал их ни разу не встречали, так что можешь не присматриваться.

Я поняла, что до сих пор напряженно всматриваюсь в воздух, на всякий случай прислушалась к себе, пытаясь понять, не предчувствие ли это беды, но ничего кроме усталости после интенсивной тренировки и желания хорошенько поесть после нее же не обнаружила.

— А всего в той группе сколько человек было?

— Восемь, — ответил Тэль, не став уточнять, что людей в группе не было вообще.

— Остальные погибли сразу?

— Двое сразу. Еще троих не было возможности эвакуировать, думаю они умерли быстро. Все они знали о риске, Таль, все восемь имен вписаны в свитки доблести.

Несколько минут мы молча всматривались в далекую скальную гряду.

— А черная магия тоже не помогла? — тихо поинтересовалась я.

— Тогда у нас не было черного доктора, вообще не было черных магов. Теперь понимаешь, почему он так ценен?

— Да, но ему от этого не легче. Люди, насколько я понимаю, тоже изучением бестелесных не занимались.

— Как ты это себе представляешь? — поинтересовался Владыка.

— На расстоянии. Это у вас они за скалами, а в Остии во время нашествий первой категории последней волной идут бестелесные. Я, правда, подробностей не знаю, но, если понимать откуда они вообще берутся, куда идут и как часто, можно попытаться избежать встреч с этой нечистью.

— В Остии не хватает магов даже на патрули. Я подумаю насчет отслеживания миграции, но обещать ничего не буду, Таль. На старом континенте мы никогда не сталкивались со столь ярко выраженным воздействием нечисти, обычно даже при продолжительном контакте абсолютника для защиты было достаточно.

— При продолжительном контакте? Это как с домовым? — заинтересовалась я.

— Нет. Домовые встречаются не особо часто и их при желании можно выселить. Для выведения новых видов животных мы использовали ковруна. В дикой природе они достигают четырех метров в длину и трех в ширину, выглядят как мшистая поляна, передвигаются очень медленно и питаются насекомыми. Его энергии вполне хватало чтобы в течении нескольких часов превратить прилипшее к похожим на траву клейким волоскам насекомое в кашеобразную массу, которая впитывалась через кожу.

— Фу, ну и запах от него, наверное, был, — сморщилась я.

— Насколько я знаю, по запаху их и находили, чтобы отлавливать, — усмехнулся эльф. — А пойманных отмывали и дальше кормили молоком, так что проблем с запахом не возникало. Так вот, для защиты от воздействия ковруна фермеры пользовались абсолютником.

— Они его к животным запускали, чтобы те изменились? — предположила я.

— Не совсем. Уже сформировавшееся животное изменить сложно, воздействие должно быть слишком сильным. Обычно к клетке с ковруном приводили самку животного через пару декад после оплодотворения и привязывали рядом на час. Примерно в одном проценте случаев потомство появлялось с разного рода изменениями. Стоящие особенности появлялись редко, но подобными экспериментами занимались достаточно многие, чтобы результаты все же оказались существенными, благо при таком способе выведения новые свойства почти всегда передавались потомству. Риатные собаки появились именно так.