Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Но Ашамаэль не слышал этих криков и грохота, ибо всё ещё был оглушен. Он даже голоса своего почти не слышал. В оцепенении он сделал шаг в сторону, где только что были тёмные эльфы. Тихий стук его шагов разлетелся по каменному залу, маг прошёл там, где сидели беглые дроу. Не было ни следа… Неужели заклинание незаметно для самого мага уничтожило столько живых существ, стерев все следы их пребывания?

«Такого не может быть!» — думал озадаченный падший эльф.

Тем временем светлая кровь дошла до чаши, и тут же весь храм содрогнулся от внутреннего удара. С первой же каплей в чёрное углубление, вспыхнула вспышка яркого синего света, и ледяной ветер прокатился по залу. Словно раскат грома раздался треск, и повисла тишина. Ошеломлённый тёмный маг, которого толкнула вперёд ударная волна, потрясённо обернулся на чашу. В углублении алтаря пылало синее пламя, а где-то дальше лазурью сверкало тело погибшего героя, помешавшего заклинанию. Его тело медленно растворялось в мистическом сиянии, словно в блеске звёзд и тьме космоса. Вновь раздался краткий треск, и чаша разделилась надвое. Синее пламя холодным столбом взмыло вверх. Вновь грохот, и вот уже чётко обрисовалась трещина, делящая храм на две части. К ногам эльфа рухнул обломок потолка, пол наклонился и задрожал, Ашамаэль ощутил, как медленно опускается вниз. Пол начал медленно разваливаться, открывая под собой безбрежную бездну темноты. Вот тёмный маг ощутил, что находится в свободном полёте, и вокруг него летят обломки некогда великого храма…

«Неужели такой бесславный конец?..» — промелькнула отрешённая мысль. Магу показалось, что она прозвучала откуда-то со стороны. Впрочем, тут же всё поглотила темнота, и усталость взяла своё.

Хотя король и числился без вести пропавшим, сиралионскими полководцами война была объявлена выигранной. Поскольку не было приказа удерживать завоёванные города, эльдар начинали покидать подземелья, и путь их лежал через могильники разорённых цитаделей. Пустых, мёртвых… Словно с укором пустые глазницы импровизированных гробниц смотрели на эльдар, проходящих мимо. Подавленные воины шли быстро, стремясь как можно скорее покинуть места побоищ. Число сторонников Ашамаэля вновь падало, ибо сейчас многие эльфы поняли, к чему привёл их новый король, и какой ценой он вырвал победу из сердца империи Мортис. И многие в тайне были рады тому, что король-чародей вместе с маршалом сгинул в глубине мрачных подземелий. Но законы говорили о том, что стоит ждать ещё несколько месяцев, хотя дворяне, до которых дошли вести о гибели — именно такие слухи пришли в столицу — Ашамаэля, уже начинали готовиться к освобождению Кайириана Сиралионского, который по-прежнему был погружен в магический сон вместе со своей женой. Втайне от верных королю дворян, эльфы соединились с отрядом магов, прибывшим в столицу Сиралиона, и первое, что они собирались сделать, это освободить Падаана Файона и призвать на помощь других паладинов. Сам архимаг и несколько верных магистров готовили официальный визит в королевство.

Тем временем под небесами Чистых Звёзд в бескрайних мёртвых пустынях из роскоши и пресыщенности вставало новое царство. Старый султан Хаанфа-Шид III, чудом выживший во время покушения тёмных эльфов, в начале зимы умер своей смертью. И на трон взошли двое, брат и сестра. Жестокий и беспощадный Джатрад, принц асималийский, и мягкая духом Аираайна, принцесса асималийская. Изначально предполагалось самим отцом, что Джатрад станет силой и мечом страны, а Аираайна её умом и духом, но вышло всё иначе. Амбициозный принц презрел праздность и богатство малой Асималии, и решил возвести на песках великую империю, которая сможет бросить вызов даже Талании и Сиралиону. Джатрад быстро подмял по себя сестру, взвалив на ту всю административную работу, а так же проблемы церкви и верующих. Хотя, был ещё один мужчина, муж Аираайны, претендующий на трон. Но по странным обстоятельствам тот погиб именно в день смерти старого султана — на несчастного обрушились двери собственных покоев. А зная тягу Асималии к золоту и серебру, несчастный получил серьёзные увечья, но помощь ему оказать не успели. Мало кто видел в этом событии совпадения. Но кто же будет противиться столь амбициозному и жестокому диктатору, раз у него есть права на престол? К тому же, мало кто желал видеть дочь султана реальной правительницей Асималии. При Джатраде же её правление было фиктивным.

Рост Асималии был стремителен, ибо кроме самой пустыни, больше не было у неё здесь соперников. Когда-то разбойники Раша могли стать значительной угрозой, но после гибели их главаря прямо в султанском дворце, кочевники и бандиты вновь разрознились. Огромные богатства подзвёздного царства позволили новому султану закупить столько материалов, сколько потребуется. А рабочей силой стали бывшие кочевники, самоназванные Дети Ветра и дикари с равнин за песками. Проще говоря, асималийская империя начала превращаться в рабскую империю. Жестокую и беспощадную.

Джатрад оторвал глаза от свитка, который держал в руках. Во дворце среди вельмож ходил страшный слух, что султан увлекается тёмной магией, иначе как же ещё он мог добиться столь оглушительных успехов. Тем не менее, юноша, по меркам более опытных правителей, никогда не показывал свои записи и книги, лишь доверенные советники знали, что же там таится. Но те держали язык за зубами, ибо были беспрекословно верны своему юному султану. Пристальный взгляд карих глаз скользнул по сутулому, высокому старику, мнущемуся на пороге.

— Я слушаю, — холодно произнёс Джатрад.

— Госпожа вернулась во дворец… Вы просили доложить, — старик раболепно склонился перед султаном.

— Да, верно, — молодой человек кивнул. — Можешь идти.

Тонкие, длинные пальцы, обтянутые чёрными перчатками пробежались по резной шкатулке. Резким движением Джатрад закинул свой свиток в неё и быстрым шагом направился прочь из своих покоев. Молодой правитель не признавал тронов и корон, пёстрых королевских одеяний. Аскетичный султан почти не бывал в своём знаменитом тронном зале, о котором ходило столько прекрасных легенд. В одежде же он предпочитал чёрные цвета и ткань военного покроя. Несколько смазливое, но широкое лицо обрамляли чёрные вьющиеся волосы, спускающиеся до плеч. Как только султан вышел из своих покоев, за спиной тут же громыхнули золотые двери, которые правитель так не любил, но всё никак не находил времени приказать сменить это «убогое подобие красоты» — так отзывался Джатрад о большинстве того, что наполняло дорогие дворцы Асималии. По обе руки султана зашагали королевские гвардейцы, облачённые в пышные золотые латы с плюмажами и шёлковыми тканями.