Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— С-скоро… Как только некромант доберётс-ся до его чертогов и разорвёт узы Бездны… Ооо, ему придётс-ся нелегко… Без тебя. Ведь ты, Ашамаэль, ключ к Бездне. Некромант не должен этим заниматься. Запомни мои с-слова, чернокнижник. Дартазаэль, возможно, и с-сам до конца не понимает, кому и какую мощь подарил. Но он думает, что всё контролирует, и он боитс-ся… Боитс-ся, что боги вновь объединятьс-ся. И для этого ему нужны с-сторонники в мире с-смертных. С-сеять с-смуту, раздор…

— Довольно! — прервал богиню Ашамаэль. — Я… Понял… Хорошо. Пропусти нас.

— Нас-с-с? — протянула Шаардараз. — Кого это, нас-с? Ты пойдёшь один! С-сразишьс-ся с-со жрицей, и пус-сть с-судьба твоя ведёт тебя!

— Хорошо… Я готов, — кивнул Ашамаэль, выступая вперёд. Тут же он увидел, как размеры змеи начали сокращаться. Она становилась всё меньше, медленно выползая на площадку, и кольцами своего тела окружая эльфов. Она всё сокращалась вокруг воинов, плотнее обвивая их, но при этом становясь тоньше, но не менее опасной. И вот огромная змея развеялась чёрной дымкой. Ашамаэль ощутил, как тьма поползла по его плечам, залезая в сознание и цепляясь за волосы. И тут же он ощутил, как энергия обрела форму, оболочку. Прямо перед его лицом возник лик девушки, бледный, тонкий и хищный. На чёрных губах играла опасная улыбка, а зелёные глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо в душу. Густые, чёрные волосы ниже пояса словно развевались от ветра. Тонкие руки женщины обвили шею чародея.

— Конечно ты готов… — рассмеялась Шаардараз. — Дерзкий эльф, готов бросить вызов всем нам… Или пасть на колени. Но ты ещё и сам не знаешь, к чему тебя приведёт собственное тщеславие. Знаешь… Я ведь могу подарить тебе бессмертие. О, у тебя глаза загорелись… Но не сейчас, — Шаардараз подошла к магу вплотную, и эльф мог ощущать её дыхание. Хотя богиня и обрела человеческий облик, её обнажённое бледнокожее тело всё равно было похоже на змею. — Ступай… Твои гвардейцы подождут здесь.

Богиня повернулась и указала стройной рукой во тьму. Ведя во мглу, вырастали ступени… А за ними падшего эльфа ждал последний противник в этой войне.

Глава 3. Часть 22 «Знамения»

Ашамаэль медленно вступал во тьму, и бездонный мрак вел его все глубже. Но скоро тень вокруг сменилась физически ощутимыми стенами, вспыхнули огни в подвешенных к потолку чашах. В черно-оранжевом мраке виднелась древняя резьба, в глубоких желобах играли неверные тени, складываясь в ужасающие силуэты. Вскоре света стало меньше, а по полу и стенам поползли мелкие пауки. Арахниды словно провожали чародея, следя, чтобы тот никуда не сбежал. Впрочем, подобные мысли были бы оскорбительным для Ашамаэля. Тёмный чародей был преисполнен холодной решительностью. Обожжённые пальцы, пронзаемые болью, сжимали посох.

И вот перед магом предстали витражные чёрные врата в форме огромного паука. Дальше виднелись лишь тусклые огни и безграничная темнота, скрывающая стены кровавого храма.

— Я ждала тебя, эльф. Так войди и умри! — прозвучал искаженный, шелестящий голос. Но не богине Ллос он принадлежал.

Врата распахнулись, и эльф шагнул в неизвестность. В воздухе витал отчётливый запах стали и крови, переплетающихся с другими неописуемыми ароматами, кружащими голову. Между огнями в черноте вспыхнули алые глаза. В тени виднелись что-то огромное.

— Я ждала… — медленно и задумчиво произнесла жрица из тьмы. Но тут же голос её возвысился. — За моей спиной — мой народ! Будущее моей расы, которая пала в интригах богов. Но после твоей смерти она возродится из праха наперекор всем врагам, — голос жрицы становился резким и жестоким, в нем клокотала злоба зверя, загнанного в угол. — Повелительница Ллос покинула меня, но мощь её со мной, знай это. Я не позволю жалкому изгою уничтожить моё детище!

Наконец-то Верховная Жрица выступила из тьмы. Её оголенное тело на несколько метров возвышались над королём. Кожа её была сера, словно пепел, а в седые волосы была вплетена сталь. В красных глазах не было ничего кроме злобы. Но в ужасе замер тёмный король не от взгляда жрицы. Когда она пришла в движение, камень под ногами эльфа завибрировал, и под жрицей показалось паучье тело. Правительница империи не была всадницей, она была частью огромного чёрного арахнида. Её лапы были подобны клинкам, тело было способно раздавить целый отряд. С громкими хлопками вспыхивали костры вокруг жрицы и короля. Жрица взмахнула руками, и те словно раздвоились, и ещё две пары рук пришли на помощь тёмной владычице. Чёрные губы её неестественно растянулись, искажая лицо и обнажая клыки. Чернокнижник замер в отвращении, взирая на повелительницу империи. Впрочем, арахниды мага уже давно не пугали. Жрица тем временем испустила скрипучий, пронзительный визг и ускорилась. Вспыхнул круг пламени вокруг сражающихся, отрезая пути к отступлению. Ашамаэля обдал со всех сторон токсичный жар, поднимая в воздух слипшиеся от пота и крови волосы.

В каждой из рук жрицы появилось чёрное копье, и паучиха кинулась в атаку, подавляя короля-чародея своей массой. Вспыхнул ледяной свет, зазвенела тёмная заклятая сталь. Шесть копей скрестились с магическим посохом. От неимоверно сильной отдачи колдун пошатнулся, чувствуя, как по рукам растекается тупая, давящая боль. Вновь холодно-голубая вспышка разрезала арену, и на сей раз отшатнулась жрица, издав оглушающий вопль. Но тут же вновь перешла в яростное наступление, не позволяя чернокнижнику сконцентрироваться для нового заклинания. Неистово били острые паучьи лапы, грозя принести смерть тёмного мага в любой миг. Оглушенный Ашамаэль вынужден был тратить все свои силы на защиту. Вспыхивали лазурные и белые вспышки, ревело ядовитое пламя.

И вот копья паучихи вспыхнули жгучим огнём, начало заниматься огнём и тело Верховной Жрицы. В воздух взвилось пламя, волнами своими покрывая всю арену. И был лишь один островок холода среди адского океана — искаженец выставил перед собой посох, выкрикивая могучие заклинания, сплетая магическую песнь. С рёвом пламени сплёлся треск льда, и сверкающий лазурный свет остановил огонь. От напора стихий затрещал камень под ногами сражающихся. Шквальный ветер закрутил в смертельный танец огонь; голоса стихий, жрицы и Ашамаэля слились в единый магический хорал. Ашамаэль при помощи магии вырывал целые камни из ослаблено пола. Утягиваемые неодолимой силой, булыжники вплетались в вихрь, нанося удары по жрице. Впрочем, паучиха была столь сильна, что могучие удары почти не наносили её паучьему телу урона.

Казалось, бессмысленное противостояние могло длиться вечность, но тут прогремел оглушительный взрыв. В гуле послышался грохот камня и яростный визг Верховной Жрицы. Взрыв озарил арену сине-оранжевым светом, осколки вырванных валунов разлетались во все стороны, словно снаряды. В воздух поднялся густой слов пара и дыма, от чего Ашамаэль потерял жрицу из вида. К тому же, навалилась непроглядная темнота, нарушаемая короткими всполохами магической энергии. Падший эльф оказался в центре обширной воронки. Её стены были оплавлены и покрыты инеем и трещинами. Ашамаэль, тяжело дыша, опирался на свой посох, взглядом выискивая врага. Вот в пыли и тьме зловеще вспыхнули два алых глаза. Поднимаясь, они злобно смотрели на чернокнижника.