Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

— И что с того? Я не собирался вас убивать, только уменьшить ваше влияние.

— И убийство Навигатора могло этому поспособствовать?

— Разумеется! Всем известно, что во время визитов этой женщины в Антрею вы всегда и всюду сопровождали ее. И если бы выяснилось, что она убита в вашем присутствии, да еще человеком, которого вы не должны были пропускать в город… Ваше влияние сильно уменьшилось бы.

Это верно. Даже не представляю, какими словами оправдывался бы перед Ра-Дьеном и Ее Величеством. А перед собой? Мог навсегда потерять уверенность, а вместе с ней и свой дар, как предполагал Джерон. И тогда намерение адмирала провезти в город свою возлюбленную стало бы крайне близко к исполнению, а может, и исполнилось бы.

— Но ваши планы потерпели неудачу.

— Вы удивительно везучи, dan Ра-Гро. Убийца должен был выполнить свою задачу, мне это обещали, почти клялись, что все удастся, но… Вы каким-то чудом помешали.

Чудом… Ценой жизни близкого мне человека. И цена эта слишком велика, чтобы остаться незамеченной.

— Почему же вы не отказались от своих намерений?

— А вы смогли бы отказаться от мечты, которая на расстоянии вытянутой руки?

Не знаю, не пробовал. Может, смог бы, а может, вел бы себя еще покруче адмирала.

— И какую роль вы отводили мне? Зачем надоумили Сойнера устроить похищение?

Ра-Кими скривился, словно презирая всех вокруг и самого себя.

— Мне нужна была ваша кровь, вся до последней капли.

— Кровь?

— Оставалось последнее средство: пока ребенок не покинул чрево, можно влить другую кровь в его жилы. Ваша кровь уберегла бы его от безумия и позволила бы…

Старый дурак, вот уж точно! Моя кровь? Если вспомнить откровения предка, я — самый большой безумец этого города. Но если меня учили справляться с недугом, то ребенок… Боюсь представить, что бы из него получилось. И попади он в город… О, тогда месть Кариссы нашла бы самое полное из воплощений!.. Стоп. Почему я об этом подумал? Неужели основной целью было именно это — создание чудовища, способного уничтожить Антрею, а подсылка убийцы и все прочее служило только для отвода глаз? Да, точно! И стоит порадоваться, что планы мстительницы оказались разрушенными. На сей раз.

— Ничего хорошего бы не вышло.

— Откуда вам знать?

— Поверьте на слово, адмирал… Я понимаю вас и ваши действия, но скажите: неужели вы так ненавидите этот город, что едва не привели его к гибели?

Он поджал бескровные губы.

— Нет, dan Ра-Гро, я люблю Антрею. Но и ту женщину я тоже люблю. А ради любви можно сделать многое… Даже невозможное. Я попытался. Не получилось? Что ж, я приму поражение. А вот вы… Что бы вы смогли сделать ради любви?

Действительно, что? Все годы прошедшей жизни я не думал о своих обязанностях перед любимыми — и перед городом, и перед собственной супругой. Я защищал обеих в меру своего понимания защиты, заботился о них так, как мне казалось должным. Но разве хоть раз спросил, а в нужном ли направлении двигаюсь? Хоть раз задумался, приносят ли мои действия действительную пользу Антрее? Хоть раз попытался поговорить с Наис по душам, без шуток и гримас? Знаю ли я, в чем на самом деле нуждаются мои женщины?

— Я сделаю доклад Ее Величеству, адмирал. Не могу не сделать. Но я не хочу допускать публичного разбирательства… Понимаете, о чем идет речь?

Он понял и благодарно кивнул:

— Все будет устроено должным образом.

— Еще кое-что, адмирал. Та женщина, которая родит вашего наследника… Оставьте мне сведения о ней.

— Зачем? Вы собираетесь найти ее и…

— Убить? Вовсе нет. Не хочу обнадеживать вас, но… У меня есть идея, как можно обеспечить пребывание в городе тем, кто способен заболеть безумием.

— О чем вы говорите?

— Мне кажется, есть средство, способное при постоянном приеме защитить разум человека от помешательства. Осталось только его получить.

Морщины на адмиральском лице мелко затряслись:

— Это означает, что мой сын…

— Сможет жить в Антрее, как ваш полноправный наследник.

Ра-Кими опустил голову, впервые за весь разговор, а когда снова поднял и посмотрел на меня, в светлых старческих глазах стояли слезы:

— Вы обещаете?

— Если я прав в своих предположениях, все получится.

— Страж Антреи никогда не ошибается.

Эти слова были произнесены тем же голосом, которым адмирал принимал парады: торжественным, звучным и полным надежды.

Я поклонился, коротко, по-военному: в конце концов, ношу ведь звание капитана и Морской стражи тоже, помимо всех прочих.

— Вы позволите мне сказать несколько слов племяннику наедине?

— Разумеется. Не буду вам мешать.

Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Дожидаться окончания беседы двух родственников прямо у них под носом показалось мне непристойным, потому место вынужденного времяпрепровождения было перенесено на двор форта, под пронзительные лучи весеннего солнышка.

Дагерт вернулся быстро, не прошло и десяти минут. Молодой человек выглядел опечаленным, но предельно собранным и серьезным, а также настроенным на разговор. Догадываясь, о чем пойдет речь, я поспешил заявить:

— Вы можете забрать прошение сегодня же.

— Dan Ра-Гро…

— Ввиду сложившихся обстоятельств не смею требовать от вас исполнения какой бы то ни было службы.

— Это означает, вы отказываете?

— Ну да.

Лицо Дагерта застыло маской отчаяния. Неужели я ошибся? Снова? Впрочем, пора привыкнуть к собственной дурости.

— Вы же все равно собирались уйти, разве нет?

Отчаяние дополнилось удивлением:

— Почему вы так решили?

— После моей беседы с адмиралом трудно предполагать, что вы будете настаивать на прежнем. Поступки вашего дяди…

— Едва не привели к вашей гибели! Я не могу считать себя в полном праве отвечать за весь род, но… Если моя служба сможет хоть отчасти искупить вину адмирала перед вами, я буду подавать прошения до тех пор, пока вы их не примете!

О-хо-хо. Кажется, я влип. Надеялся отделаться от парня под предлогом дурных родственных связей последнего, а нарвался на обратное. Дагерт желает оплатить долг дядюшки? Похвально. Но почему опять за мой счет? Хотя, телохранитель мне все-таки нужен. Придется…

— Смотрите!

Кто это крикнул? А, караульный офицер. И показывает куда-то наверх. На окно… адмиральского кабинета, в котором появляется что-то белое, на долгий вздох замирает, а потом… Летит вниз, на каменные плиты.

Только двое людей, находящихся во дворе, не бросились к разбившемуся адмиралу. Я и Дагерт. Но мы оба, не сговариваясь, вытянулись струной и прижали сжатые кулаки к бокам, слегка опуская подбородки. Отдавая последние почести воину, сражавшемуся и ушедшему непобежденным.