. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

-- Хамсин говорит, со всех сторон к нам стекаются люди, -- наконец хрипло предупредил Сунгай.

-- И среди них есть мариды, -- добавил Острон. Обвел остальных взглядом, с горечью понял, что их осталось всего семь: четверо Одаренных, Сафир, Лейла и Леарза. Их бледные лица отвечали ему встревоженными взглядами. Все были готовы к бою, от напряжения перестав даже ощущать усталость и голод, терзавшие их в последние несколько дней.

"Как же мы будем возвращаться отсюда?.." подумалось Острону, а потом он горько рассмеялся про себя: надо же, он думает о дороге обратно...

Когда черное сердце Эль Габра ждет его впереди.

Незачем возвращаться, сказал ему темный бог. Все равно здесь все закончится. Кстати, только что мой верный слуга зарубил предателя.

Острон вздрогнул и видел, как резко обернулся Леарза, шедший позади всех: но Исана уж давно не было видно, и никто из них не мог сказать наверняка, правда это была или очередная ложь темного бога.

-- Вперед, вперед, -- крикнул Сунгай, поднял ятаган -- и вовремя: в это самое мгновение на дорогу вновь вылетел улюлюкающий одержимый, который оказался разрублен клинком джейфара, да только он был не один.

Они набрасывались со всех сторон, и путники поневоле замедлились, почти остановились.

-- Они пытаются задержать нас!

-- Значит, нужно как можно скорее идти вперед!

-- Прорываемся!..

Леарза слышал эти крики, но не видел кричащих; он уже даже не думал, хорошо ли, правильно ли орудует ятаганом, хотя до того нет-нет да и вспомнит Ворона: ему было интересно, что бы тот сказал... некогда, не до того. Маленький рост китаба на этот раз шел ему на пользу: разобрав, что остальные его спутники действительно понемногу продвигаются вперед, на юг, он поднырнул точно под ноги бросившемуся на него безумцу и в считанные мгновения, скользя между телами врагов, отыскал Острона и Элизбара, сражавшихся бок о бок.

-- Я отвлеку их, -- услышал он голос Сунгая где-то позади. -- Уходите!

-- Сунгай! Ты с ума сошел?! -- рявкнул Острон. Посреди безумцев резко вспыхнула волна пламени, и их ряды поредели; Сунгай оглянулся на нари.

Новые и новые одержимые скалились на него.

-- Никто ведь не сказал, что мы вшестером должны одолеть темного бога, -- сказал он, грустно улыбнувшись. -- Я думаю, может, это твоя задача. Как Эль Масуди, ворваться с победой в сердце Эль Габра и уничтожить его... А мы лишь должны помочь тебе.

-- Сунгай!

-- Уходите, -- повторил джейфар; в тот момент одержимые снова кинулись на него, и с клекотом ринулась в их толпу с неба Хамсин.

-- Я... -- начал было Острон, но осекся: пламени не было. -- Проклятье! Проклятье!!!

-- Пошли, -- резко сказала ему Сафир и поймала его за локоть. -- Быстрее! Уважай решения других людей, дурак!

И они побежали.

В груди у Леарзы все болело. И от усталости, и оттого, что они неслись по разрушенной дороге уже так долго; он не слушал не смолкавший голос, не смотрел по сторонам.

-- Даже если ты останешься совсем один, -- задыхаясь, крикнул Элизбар, -- ты все равно должен идти! Ты понимаешь меня, Острон?

-- Ты -- последняя надежда этого мира, -- добавила Лейла.

Леарза в этот момент все же поднял голову и заметил, что на высокой стене разрушенного здания стоит чей-то черный силуэт. Он раскрыл рот: он видел, что в руках у этого человека поднято копье, он знал, что тот наверняка целится в Острона, а Острон не замечал угрозы, Острон...

Китаб был не единственным, кто увидел атакующего безумца; Острона сшибло с ног, и он покатился по дороге, больно оббив себе локти. Что-то очень тяжелое навалилось на него, мешая дышать. Он чуть не задохнулся, чувствуя, как давит на ребра, как что-то мокрое стекает по плечу.

-- Иди вперед... -- услышал он сиплый голос сверху. -- Иди... вперед...

Он не сразу сумел выбраться, все еще не понимая, что это, голова кружилась, легкие горели. Чья-то нога ступила на дорогу возле его головы, но быстро убралась; поднимая взгляд, Острон обнаружил, что вокруг него кипит драка. Безумцы набрасывались на них, как животные, и Сафир сражалась, закрывая его собой. Это придало ему сил, он кое-как отодвинул тяжесть со своей груди, а потом замер.

На него смотрело лицо Хансы; тело марбуда скатилось под собственным весом и легло навзничь посреди дороги, только как-то криво, и Острон не сразу понял, что в спине Хансы торчит длинное копье.

Острый его кончик вышел точно посередине груди.

-- Ханса!..

-- Иди вперед! -- заорал Элизбар, которого Острон видеть не мог. Тут к нему подскочил Леарза, весь в крови, но будто бы целый, резко схватил его за локоть и буквально оттащил в сторону; вовремя: на это место в следующую секунду прыгнул брызжущий слюной безумец.

-- Идем, -- позвал китаб. Острон поднялся на ноги, и с другой стороны к нему подбежала Сафир. Пыльная дорога была залита черным. Острон снова попытался вызвать пламя и не смог.

-- Быстрее, -- повторила Сафир, хватая его за второй локоть. Они тронулись с места, но Острон попытался остановиться, крикнул:

-- Элизбар!

-- Да иди же ты, ублюдок! -- ответил ему тот.

И они побежали вперед. Острон смотрел перед собой, чувствуя страшный холод в груди, и не замечал, что по щекам катятся слезы; ему не было до них никакого дела. Он еще слышал дикий крик Лейлы, будто девушка бросилась на врага с яростью, и лязг оружия. Потом все стихло.

Леарза решился обернуться только спустя добрый десяток касаб. Дорога, видимо, вела по холмам; ничего не было видно. Они наконец остановились, тяжело дыша. Острон стоял, будто потеряв всякий смысл происходящего, и пустыми глазами смотрел перед собой; с одной стороны от него была Сафир, с растрепавшимися волосами и в порванном бурнусе, с другой стороны -- Леарза. Темный бог продолжал что-то вкрадчиво говорить, но никто из них уже не слушал.

-- Неужели все потеряно, -- пробормотал Острон.

-- Нет, -- твердо ответила ему Сафир. -- Нет! Не смей сдаваться, слышишь? Ты хочешь, чтобы все эти люди пожертвовали собой ни для чего?

Он сглотнул и кивнул ей.

-- Пойдемте скорее, -- поежился Леарза. -- ...Смотрите, кажется, сияние совсем близко.

Они подняли головы: все это время никто из них не смотрел вперед, лишь себе под ноги, и с легким содроганием они обнаружили, что видят его.

Черное сердце Эль Габра.

Это было огромное здание, наполовину обрушившееся, и изо всех его окон исходил пугающий алый свет. Леарза кожей чувствовал и странную дрожь: казалось, сам воздух подрагивает, как умирающее животное.

Подрагивала и земля под ногами.

Сафир первой тронулась с места, решительно сжав зубы, в ее руке по-прежнему был ятаган, которым она умела пользоваться хуже лука, -- но стрелы давно вышли, -- и Острон по инерции пошел следом, а за ним и Леарза.