Робин Хобб - Безумный корабль
Вернувшись к лодке, она обнаружила, что в нее успели забраться оба – не только Кикки, но и сатрап.
– Придется вылезать, – сообщила она им терпеливо. – Надо вытолкнуть лодку на глубину и тогда только садиться в нее. Иначе она не поплывет!
Кикки жалобно поинтересовалась:
– А ты не могла бы просто выгрести на глубину?
– Нет. Не могу. Чтобы грести, лодка плавать должна.
Ожидая, пока они выберутся на берег, Малта впервые задумалась о том, сколько всего ей, оказывается, известно просто по праву рождения и воспитания. В конце концов, похоже, очень даже стоило родиться дочкой удачнинского торговца!…
Были уже сумерки, так что на поиски места для причаливания лодки пришлось потратить некоторое время. И Кикки, и сатрап, похоже, натерпелись немалого страха, перелезая в утлую лодочку с древесного корня. Малта рассадила их на носу и корме, сама же устроилась посередине. Придется ей стоя действовать одной из длинных досок как шестом. Когда она была совсем маленькой, у нее была крохотная плоскодонка, на которой она плавала в садовом пруду. Та гребля очень сильно отличалась от нынешней… Малта даже усомнилась, получится ли у нее. Потом подняла глаза и увидела путеводные огни Трехога. Она обязательно доберется туда. Она твердо знала это.
Она взяла доску за конец и решительно оттолкнула лодку от берега.
ГЛАВА 38
КАПИТАН «СОВЕРШЕННОГО»
Со времени битвы с морским змеем прошло двое суток, и жизнь на корабле почти полностью вошла в колею. Хафф даже попытался вернуться к своим матросским обязанностям, но, проведя часик на солнце, потерял сознание и едва не полетел вниз со снастей. К Альтии он теперь обращался со всей должной почтительностью, и было похоже, что его примеру последовала вся остальная команда. Хафф, впрочем, так и не поблагодарил ее за спасение своей жизни, но Альтия сказала себе, что не стоило от него и ждать этого. В конце концов, она лишь выполнила свой долг. Свою прямую обязанность второго помощника. Надо удовлетвориться уже тем, что он признал: есть области, в которых она – лучше. Иногда она лениво размышляла над тем, какое деяние в большей степени вызвало уважение Хаффа. Ее намерение вышвырнуть Арту за борт или смелость в схватке со змеем. У нее все еще болели причиненные ядом ожоги, но, если они помогли ей закрепить свое положение на борту, значит, дело того стоило.
Брэшен выглядел по-прежнему жутко. Пузыри на лице полопались, и теперь кожа вовсю облезала. От этого молодой капитан выглядел усталым морщинистым стариком. А может, он и в самом деле именно так себя чувствовал.
Он вызвал их всех к себе в каюту: Альтию, Лавоя и Янтарь. Альтия косилась на старпома и плотничиху и гадала, в чем дело.
А Брэшен с очень серьезным видом объявил им:
– Похоже, наша команда действительно становится таковой. Корабль находится в толковых руках… хотя, по правде говоря, каждому еще совершенствоваться и совершенствоваться. К сожалению, далее на нашем пути может приобрести значение не столько мореходное искусство, сколько способность и умение драться. Нужно определить, чего именно мы будем ждать от матросов в том случае, если встретим еще змей… или пиратов. – И он нахмурился, откидываясь в кресле. Потом кивнул в сторону стола, окруженного стульями. На одном конце стола стопочкой лежали куски разглаженной парусины. Еще там имелись бутылка вина и четыре стакана. – Садитесь, господа, – сказал Брэшен. Они расселись, и он предложил тост: – За наши нынешние успехи… За то, чтобы удача и впредь сопутствовала нашему предприятию!
Все выпили. Брэшен наклонился вперед и положил руки на стол.
– Вот как я себе все представляю, – начал он. – Все наши матросы – далеко не новички в потасовках… Хотите верьте, хотите нет, но я весьма учитывал это обстоятельство, когда их нанимал. Теперь, однако, их следует обучить не только тому, как в таверне кулаками махать, а как биться по-настоящему. Я имею в виду создание из них правильного боевого отряда, вполне управляемого даже в минуту опасности. Они должны знать и как должным образом защищать Совершенного, и как по науке нападать на другие корабли. Кончилось время, когда каждый был сам за себя. Они должны доверять мнению вышестоящих и подчиняться приказам. Вот Хафф, к примеру, уже на собственной шкуре убедился в необходимости слушать начальствующих… И я намерен начать обучать остальных, пока у них еще жив перед глазами этот пример!
Капитан обвел глазами присутствующих, и его взгляд остановился на Лавое.
– Помнишь, – сказал Брэшен, – мы говорили об этом, когда я тебя нанимал? Настало время приступать к обучению. Каждый день должен даваться тот или иной урок. Погода покамест стоит отменная, корабль ведет себя очень неплохо… Давайте же готовиться, пока есть время и обстоятельства благоприятствуют!… Еще я хотел бы видеть в команде побольше сплоченности. Некоторые матросы продолжают относиться к своим товарищам –бывшим рабам – как к людям более низкого положения. Это недопустимо, и я намерен это искоренить. Все – члены одной команды, все – матросы. Не менее, но и не более!
Лавой согласно кивнул.
– Я буду почаще переставлять их, – сказал он. – До сих пор я позволял им работать попарно, кому с кем нравилось. А теперь буду сам составлять из них маленькие команды. Сначала они побрыкаются, конечно. Не обойдется и без нескольких расшибленных лбов, но потом все устаканится…
Брэшен вздохнул:
– Догадываюсь. Ты только присмотри, чтобы не слишком покалечили друг дружку, прежде чем подружиться.
Лавой хохотнул:
– На самом деле я имел в виду, что это мне придется лбы расшибать. Но, кэп, я понимаю, что ты имеешь в виду. И я начну муштровать их с оружием. Сперва с деревянным…
– И сразу намекни, что лучшим бойцам и оружие достанется какое получше. Так они будут усердней стараться, – посоветовал Брэшен. И перевел взгляд на Янтарь: – Коли уж мы заговорили об оружии… В общем, я хочу, чтобы ты вооружила корабль. Можешь ты придумать какое-нибудь подходящее оружие для Совершенного, чтобы он мог отгонять змей? Копье какое-нибудь, например? И как по-твоему, можно ли будет обучить его пользоваться им против других кораблей?
Янтарь удивилась, но кивнула:
– Пожалуй, это возможно…
– Тогда приступай. И еще изобрети для него крепление, чтобы Совершенный мог сам быстро схватить свое оружие, если понадобится. – Брэшен озабоченно хмурился. – Боюсь, что чем глубже мы будем забираться в пиратские воды, тем более хлопот у нас будет с этими тварями… Хорошо бы в следующий раз нас уже не застали врасплох!
Янтарь заметила неодобрительно:
– Тогда я предлагаю втолковать команде следующее. Если верно то, что сказала нам Альтия, змеи ведут себя не как обыкновенные животные. Нужно объяснить людям, что лучше просто не обращать на змеев внимания и ни в коем случае не задирать их, пока они сами не нападут. Тем более что, получив удар копьем, они не удирают, а принимаются мстить… – Брэшен недовольно свел брови, но она упрямо скрестила на груди руки и продолжала: – Ты сам знаешь, что так оно и есть. А если так, то правильно ли будет вооружить Совершенного? И дело даже не в его слепоте. Его суждения часто бывают… ну… не вполне продуманными. Он может ударить змея, подплывшего просто из любопытства… или даже настроенного доброжелательно. Я предлагаю сделать так: пусть у него будет оружие, но самостоятельно хвататься за него ему незачем. Морские змеи странно влияют на него… И, если судить по его словам, дело может быть обоюдным. Например, он утверждает, что змей, которого мы убили, много дней следовал за ним, пытаясь заговорить с ним. Поэтому я предлагаю просто избегать змеев, насколько это будет возможно. А если встретимся – делать все, чтобы не вызывать их враждебности…-И Янтарь покачала головой. – На него удивительным образом подействовала смерть последнего змея. Он по нему чуть ли не горевал…
Лавой недоверчиво и презрительно хмыкнул:
– Вызывать враждебность?… Змеи, разговаривающие с Совершенным?… Ты стала вроде нашего корабля – такую же чушь порешь. Змеи – самые обычные животные. Они не думают и ничего не затевают, у них нет чувств! Если мы будем всемерно колотить их, ранить и убивать, вот тогда-то они от нас и отвяжутся. Так что я согласен с мнением капитана. Корабль надо вооружить! – Янтарь холодно смотрела на него, и Лавой вызывающе добавил: – И не согласится с этим только последний дурак!
Янтарь не поддалась на подначку.
– А я не согласна. – И она холодно и невесело улыбнулась Лавою. – Меня далеко не в первый раз обзывают дурой и, вероятно, не в последний. И тем не менее вот что я тебе скажу. По моему глубокому убеждению, люди отказывают животным в способности думать и чувствовать по одной простой причине: так им проще не чувствовать вины за то, что они с животными делают. У тебя же, вероятно, имеется еще один повод: ты отказываешь им в разумности, чтобы не так сильно их бояться…
