Токацин - Чёрная река

— Тут кто-то выпивает воду из тел, — буркнул Нингорс; его грива поднялась дыбом ещё на подлёте и опускаться не спешила. — Вы, Маги Воды, умеете так?

Кесса мигнула.

— Вайганы, — прошептала она, до боли всадив ногти в ладонь. — Повелители вод… Это был их город? Они жили тут?

— Не знаю, — угрюмо отозвался хеск. — Но зачем рыбам башни и двери?

— Зато им нужна вода, — выдохнула Речница, глядя на маленький восьмиугольный пруд, окружённый пожухшими деревцами. — Нингорс, приземлись вон там!

Взъерошенный кот выглянул из-за поваленного дерева на шум крыльев, но молнией метнулся прочь, едва Кесса повернулась к нему. Она поискала зверька взглядом, но обломки трёх башен у пруда громоздились друг на друга, и сколько там было тайных лазов и нор, знали одни боги. Речница подошла к воде, стараясь дышать через раз, — едкий горьковатый пар уже коснулся её ноздрей, и она видела, что пруд не пожелтел, — то, что в нём, уже не было водой. Над поверхностью торчали обугленные обломки дерева, громоздились битые кирпичи и осколки черепицы, — полбашни кто-то смахнул в воду, и то, что скрывалось в ней, сейчас выступало на поверхности воды маслянистыми пятнами. Выплеснув часть влаги на берега, пруд обмелел, и у краёв показались арки — широкие туннели вели от воды, кто-то вырыл их под маленьким садом и городскими улицами. Кессе вспомнились рыбные заводи у берегов Карны, эльфийские пруды под живыми крышами и странные ползучие рыбы, вырывшие в них норы. Здесь, в отравленном озерке, едва ли выжила хоть одна рыба…

— Не трогай воду, — Нингорс протянул руку к плечу Кессы. — Деревья от неё засохли.

— Тут уже не вода, — сказала Речница, отворачиваясь от мёртвого пруда. — Но зачем было её портить?!

Улицы тут мостили кирпичом — изредка целым, чаще — осколками. Каждый шаг отдавался в лиловых башнях гулким эхом, но никто не выходил из распахнутых растежь дверей, не выглядывал из узких бойниц, не шуршал среди камней. Кесса заглянула в одну из нетронутых башен, но вовремя увидела светящиеся янтарные полосы поперёк коридора и пурпурные знаки на дверном косяке.

— Тут совсем не любили гостей? — поёжилась она.

— Да что их любить, — фыркнул Нингорс. — Не лазь туда, Шинн, некого там искать…

Из кольца стен доносилось чавканье, хрустели кости, изредка кто-то сердито шипел. Войкс, отбившийся от стаи, залез на ограду, заглянул во двор, но на него зашипели, и он, недовольно фыркая, отошёл. Увидев чужаков, он вжался в стену и вздыбил все свои колючки, превратившись в истекающий ядом шар. Кесса показала ему пустые ладони, но хеск только зашипел и оскалился.

Башни расступились, освободив место для скопления глинобитных хижин. Они теснились вокруг длинного невысокого строения, из стен которого выступало что-то округлое, а местами торчали трубки. Сейчас в его боку зиял пролом, и стену и мостовую заливало что-то красноватое, вязкое. Над лужей гудел рой мошкары, мохнатые красные пчёлы слетелись сюда и ползали по сладко пахнущему месиву. Со стены сорвалась крупная капля, упала на мостовую — пчёлы устремились к ней.

— Это что за напасть? — Кесса попятилась от вязкой лужи. Нингорс, принюхавшись, сунул руку в пролом и слизал красноватую жижу с пальцев.

— Сироп, — прочавкал он. — Сироп из медовой хрулки. Варили его тут, что ли…

Он снова сунул руку в дыру и выгреб горсть сиропа. Пчёлы загудели недовольно, одна из них запуталась в шерсти на лапе хеска.

— Это едят? — изумлённо мигнула Кесса. Запах давно казался ей знакомым — так пахло от лотков с хесскими сладостями в тех городах, по которым ещё не прошлась Волна.

— Дай фляжку, — Нингорс забрался по плечи в пролом, пошарил в темноте и вернул посудину Кессе. С краёв фляжки стекали вязкие красноватые капли, и Речница осторожно слизнула их — и недоверчиво усмехнулась.

— Что же Войксы сюда не приходят? Разве мертвечина вкуснее?

Она отошла подальше от потревоженных пчёл, на ходу закупоривая фляжку, и едва не споткнулась — под ногами лежали длинные тонкие жерди. Кесса огляделась по сторонам — такие же палки торчали из соломы на крышах хижин, но у многих строений уже не было крыш. Сброшенные жерди валялись на мостовой, но соломы рядом не было — а кое-где её, не тронув опоры, посдёргивали с краёв. У тех хижин, что стояли поодаль от «сиропного дома», не было ни соломенных крыш, ни голых жердей, ни даже циновок в дверных проёмах — кто-то грубо сдёрнул их, оставив обрывки, и унёс.

— Нингорс, смотри! Кто-то утащил солому, — сказала Кесса, тронув жердь носком сапога. — А палки оставил. Войксам нужна солома?

— Гнёзда вьют, — фыркнул хеск. Он вылизывал пропитавшуюся сиропом шерсть и дул на подлетающих пчёл, отгоняя их.

Что-то прошуршало по мостовой, и Кесса, вздрогнув, шагнула к глухому переулку, зажатому меж тесными рядами башен. Звук шёл оттуда, но там никого не было — только тень скользнула по стене, да на кирпичах остались неглубокие царапины.

— Хаэ-эй! — крикнула Речница, заглядывая за угол. — Хаэй!

В переулке, растопырив высохшие плавники, лежала на брюхе мёртвая рыбина — огромный Вайган с толстыми пластинами на голове. Его броня больше не светилась зеленью и синевой, глаз не было вовсе, тело странно ссохлось и свисало из панциря, ставшего чересчур просторным. Кесса поёжилась и шагнула назад.

— Это Иссушение, вот что, — пробормотала она, поравнявшись с Нингорсом. — Речник Фрисс умеет так, но я никогда так не делала. Наверное, это Вайганы дрались между собой… Но как Волна одолела их?

Что-то неотступное тревожило её слух — не шорохи по углам, не голоса объевшихся падальщиков и не жужжание пчёл… Кесса села на мостовую, приложила руку к кирпичам — отдалённый холодок воды, текущей глубоко под землёй, коснулся пальцев. Она тихо журчала в глубине, под каждой улицей проложила путь река.

— Ты чего? — встревожился Нингорс, увидев, как Речница растягивается на мостовой и приникает ухом к земле.

— Там реки, — ответила она. — Настоящие чистые реки. Но как-то странно они текут…

Она слышала тихий плеск и шелест, бульканье размываемой грязи и пластов, сползающих в воду. Реки не было — что-то разорвало её на множество ручейков и стариц, и вода упорно просачивалась вбок от русла, разыскивая знакомый путь.

— Ты слышишь живых? — спросил Нингорс, оглядываясь по сторонам и настороженно принюхиваясь.

— Только воду, — вздохнула Кесса, поднимаясь с земли. — А ты? Ты учуял кого-нибудь?

— Тут много едкой вони, — фыркнул Алгана. — Алхимическая отрава! И много мертвецов и Войксов с их ядом. И вроде бы запах зверя — крупного ящера… запах зверя и металла. Тут плохое место для прогулок, детёныш. Кого ты хочешь тут найти? Я бы тут на лишний миг не задерживался!