Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Я догадывался, что с внезапностью на нашей стороне, Мартен сможет попасть более, чем в трех или четырех из лука, прежде чем мы будем вынуждены бежать.

Была вероятность того, что он не сможет убить всех из них, но каждый человек, раненый стрелой, будет меньшей угрозой для нас в ближайшие дни.

- Еще варианты?

Долгая пауза.

- Другие варианты не Летани, - сказал он.

Насмотревшись, я осторожно сполз на несколько футов вниз, пока не скрылся из виду.

Я дрожал, так как дождь продолжал лить.

Чувствовалось холоднее, чем несколько минут назад и я начал беспокоиться, что простужусь, как Мартен.

Это было последнее, что мне было нужно прямо сейчас.

Я увидел приближающегося Мартена и уже собирался объяснить ему план, когда я увидел его испуганное выражение лица.

- Я не могу их найти! - прохрипел он отчаянным голосом.

- Я проследовал назад, где они должны были быть.

Но их там не было.

Так что либо они уже повернули назад, что они бы не сделали, или они были слишком близко позади нас и в конечном итоге неправильно выбрали следы в этом плохом свете.

Я почувствовал холод, который не имел ничего общего с постоянным дождем.

- Ты не можешь отследить их?

- Если бы я мог, я так бы и сделал.

Но все отпечатки в темноте выглядят одинаково.

Что мы будем делать? - Он схватил меня за руку и я мог сказать по его глазам, что он был на грани паники.

- Они не будут осторожными.

Они будут думать, что мы впереди все разведали до них.

Что нам теперь делать?

Я полез в карман, в котором был симулякр Дедана.

- Я могу найти их.

Но прежде чем я смог сделать что-нибудь, возник шум со стороны восточной окраины лагеря.

Секунду спустя за ним последовал крик ярости и проклятия.

- Это Дедан? - спросил я.

Мартен кивнул.

За холмом послышались неистовые передвижения.

Мы втроем перебрались так быстро, как могли, выглядывая сверху.

Мужчины выскакивали из низких палаток, как шершни из гнезда.

Их было сейчас по крайней мере дюжина, и я увидел четверых со взведенными луками.

Из ниоткуда появились длинные участки изгороди и были прислонены к столбам, образовав сырые стены около четырех футов высотой.

Через несколько секунд уязвимый, широко открытый лагерь стал настоящей крепостью.

Я насчитал по меньшей мере шестнадцать человек, но теперь целые секции лагеря были отрезаны от просмотра.

Освещение ухудшилось, а временные стены закрыли костры и отбросили глубокие тени среди ночи.

Мартен разразился сплошным потоком ругательств, поскольку его лук был почти бесполезен сейчас.

Он быстро надел стрелу словно подмигивал и возможно выстрелил так же быстро, если бы я не положил руку ему на плечо

- Жди.

Он нахмурился, потом кивнул, зная, что они могли отправить с полдюжины стрел за каждого из них.

Темпи внезапно также был бесполезен.

Его пронижут стрелами задолго до того, как он приблизится к лагерю.

Единственной светлой гранью являлось то, что их внимание было направлено не к нам.

Они были сосредоточены на востоке, откуда слышался крик часового и проклятия Дедана.

Трое из нас могли сбежать, прежде чем нас откроют, но это означало оставить Дедана и Хеспи позади.

Это было время, когда квалифицированный арканист должен был склонить чашу весов в нашу сторону, если не дать нам преимущество, или по крайней мере, чтобы дать возможность побега.

Но у меня не было ни огня ни связывания.

Я был достаточно умен, чтобы обойтись без одного из них, но без обоих я был почти беспомощен.

Дождь полил еще сильнее.

Гремел гром.

Это было только вопросом времени, прежде чем бандиты поймут, что их только двое, и бросятся за холм, чтобы расправиться с нашими спутниками.

Если трое из нас обратят их внимание на себя, нас также быстро перебьют.

С нежным гудением полетели стрелы, перепрыгнув через восточной холм.

Мартен прекратил ругаться и затаил дыхание.

Он посмотрел на меня.

- Что мы теперь будем делать? - быстро спросил он.

Затем раздался вопросительный окрик из лагеря и поскольку ответа не последовало, очередные стрелы пролетели жужжа над восточным холмом, находя область их поражения.

- Что мы теперь будем делать? - повторил Мартен.

- Что, если они ранены?

Что, если они убиты?

Я закрыл глаза и скатился ниже вершины холма, пытаясь получить на момент ясную мысль.

Моя нога наткнулась на что-то мягкое и твердое.

Мертвого часового.

Темные мысли пришли на ум.

Я сделал глубокий вздох и погрузил себя в "каменное сердце".

Глубоко.

Глубже, чем я когда либо делал до этого.

Всякий страх оставил меня, все колебания.

Я взял тело за запястья и стал тащить его в сторону края холма.

Он был тяжелым мужчиной, но я почти не заметил этого.

- Мартен, могу я воспользоваться твоим мертвецом? - спросил я рассеянно.

Слова были произнесены приятным баритоном, самым спокойным голосом, который я когда-либо слышал.

Не дожидаясь ответа, я оглядел край холма по направлению к лагерю.

Я увидел, как один из мужчин начал сгибать лук для следующего выстрела.

Я протянул свой длинный кинжал из хорошей рамстоновской стали и зафиксировал образ лучника в своем сознании.

Я сжал зубы и ударил мертвого часового в почку.

Нож вошел медленно, как если бы я колол тяжелую глину, а не плоть.

Раздавшийся крик перекрыл звук грома.

Человек упал, его лук резко вылетел из его рук.

Другой наемник наклонился, чтобы взглянуть на своего товарища.

Я перефокусировался и ударил часового в другую почку, на этот раз используя обе руки.

Раздался второй крик, громче, чем первый.

Сильнее, чем крик, я думал в странном отдельном уголке своего разума.

- Не стреляй, - предупредил я Мартена, не глядя в сторону лагеря.

- Они до сих пор не знают, где мы находимся. - Я вытащил нож, перефокусировался и хладнокровно воткнул его в глаз часового.

У человека, стоявшего прямо за деревянной стеной, на лицо хлынула кровь прямо из-под схватившихся за него рук.

Двое его товарищей поднялись, пытаясь вернуть его обратно за деревянный парапет.

Мой нож поднялся и опустился и один из них свалился на землю, зажимая руками свое окровавленное лицо.

- Святый Боже, - задохнулся Мартен.

- Дорогой святый Боже.

Я поставил нож напротив горла часового и оглядел лагерь.

Их боеспособность развалилась, когда они начали паниковать.

Один из раненых продолжал кричать, высоко и пронзительно перекрывая ворчание грома.