Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

— Что там? — Недовольно спросил Сойнер, не оборачиваясь.

— Уже ничего. И никого.

Дрожь остановилась, словно наткнувшись в своем беге на препятствие, потому что ответивший голос, по всей видимости, не был знаком купцу. Зато я уже успел привыкнуть и к нему, и к его владельцу, который, собственно, и шагнул в комнату из коридора.

Мокрый, как рыба, но, похоже, воду из одежды все-таки выжимал, да и из сапог выливал, иначе не смог бы свободно двигаться. Челка прилипла ко лбу, а часть височных прядей обосновалась на скулах. Выражение лица предельно умиротворенное и совершенно не вяжется с обнаженным мечом, который правая рука пришельца держит острием вниз и чуть отведенным в сторону. На тусклом лезвии, покрытом змеящимся узором, темные разводы. Темно-красные. А зеленые глаза смотрят пугающе равнодушно, и следующий вопрос заставляет дрожь Сойнера снова пуститься вскачь:

— Если кто-то остался, будьте любезны сообщить, кто, сколько и где: я должен рассчитать свои силы.

Колени купца подогнулись, и он бухнулся вниз, на каменные плиты пола, в остатки истлевшей соломы.

— Что-то не так, любезный dan? — Перехватил нить беседы я. — Вы же ожидали визита? Видно, пришел не тот, кто вам нужен?

— Я-я-я-я-я-я… г-г-г-г-г-гос… агрх!

И раньше казавшееся чересчур красным лицо купца приобрело совершенно алый оттенок, а потом… Брызнуло в стороны. Сойнер забился в судороге, скребя по полу скрюченными пальцами, из-под ногтей и сквозь кожу которых тоже сочилась кровь. Несколько капель долетели до меня, коснулись щеки, и я понял: он умирает. Уже умер, потому что внутри его тело затоплено кровью, прорвавшей стенки сосудов, как ветхую сеть…

Две минуты спустя все было кончено: прекратились и движения, и звуки. Обмякший куль в пропитавшейся темной жидкостью одежде — вот, что осталось от купца. Страшная смерть. Хорошо только, быстрая.

— Пожалуй, я приму его ответ за положительный, — бесстрастно решил Джерон, огибая мертвое тело и подходя ко мне. — Надеюсь, вам не причинили вреда?

— Не успели. Хотя и нагадили.

— В чем именно?

— Залили замки браслетов расплавом. Теперь придется звать кузнеца.

— Зачем?

— Сбивать, если удастся.

— Нет нужды.

— Предлагаешь мне всю жизнь оставаться здесь?

— Никто нигде надолго не останется.

Короткий взмах меча поднял в воздух капельки крови, задержавшиеся на лезвии. Быстрое точное движение, и они снова пойманы сталью, но уже в другом порядке, сливаясь с не пожелавшими воспарить подружками. Резкое косое движение. Веер крошечных кровавых брызг. Тусклая полоса выглядит почти чистой. Интересно, Хонк так умеет делать? Красиво, ххаг меня задери!

— Я обещал вашему телохранителю позаботиться об оружии. И о вас, конечно же.

Джерон прислонил меч к стене, присел рядом со мной на корточки и провел пальцами по браслету на моем левом запястье.

— Все очень просто, dan Ра-Гро. Слишком просто, чтобы быть интересным…

И тут я снова почувствовал его, но совсем иначе, чем в прошлый раз. Страница перевернулась. А может быть, передо мной открылась совершенно другая книга. Этот Джерон был старше, намного старше, чем телесная оболочка, которую он занимал, но даже не годами, а… Накопленными знаниями. Их было столько, что мое сознание само отшатнулось назад, страшась даже соприкоснуться с разверстой… бездной. Да именно так: черной, как ночное небо, дырой, из которой на меня глянули так сурово, что… Я струсил и прекратил чтение.

Мое смятение заметили: парень усмехнулся, но не зло или ехидно, а печально и положил вторую ладонь на правый браслет.

— Не надо подглядывать в замочную скважину, dan: кто-нибудь может с другой стороны засунуть в нее же спицу.

— Простите.

— О, только не извиняйтесь! Знаете, моя любимая сестренка однажды сказала: извиняться нужно только за то, что противно твоей природе. А вы делаете то, чем дышите, не так ли? Просто в следующий раз предупреждайте, хорошо? Ну вот, и все, а вы боялись!

Все? Что он имеет в виду? Гляжу на браслеты. Целехоньки, кто бы сомневался.

— А говорили, что желаете поскорее их снять, — с наигранной обидой в голосе заметил Джерон. — Если хотите, можно снова приготовить расплав. Только сомневаюсь, что он поможет: кажется, не только олово решило с нами попрощаться.

Смеется надо мной?

Я возмущенно дернулся. Наверное, от меня нечто подобное и требовалось: замки наручников тут же рассыпались пылью, и браслеты, раскрывшись, огорченно звякнули о стену.

— Как вы это делаете?!

Он пожал плечами, поднимаясь.

— Примерно так же, как и вы, когда болтаете с водой. В общих чертах.

Понятно, подробностей раскрывать не будет. Что ж, каждый имеет право на свои тайны. А донимать расспросами человека, можно сказать, только что спасшего тебе жизнь, по меньшей мере, постыдно. Но кое-какие ответы мне все же нужны. Для удовлетворения любопытства.

— Как вы оказались здесь?

— О, я непременно расскажу, только… Позвольте найти сухое и теплое местечко, а то чувствую, не миновать мне простуды!

Самой теплой была единодушно признана площадка у подножия башни заброшенного форта, в которой я, собственно, и очнулся от забытья. Закрытое от ветра останками стен и скалами место отлично прогревалось солнцем, с азартом истомившегося от вынужденного безделья трудяги принявшегося сушить разложенную на камнях одежду. Причем, разоблачиться пришлось и мне: вода, коей меня окатили, промочила насквозь и камзол, и рубашку. Джерон, завернувшийся в плащ, позаимствованный у кого-то из убиенных подручных купца, строжайшим образом запретил мне повторять фокус, успешно показанный прежде.

— Но почему?

— Подозреваю, что ничего не получится, dan Ра-Гро: вода-то морская, а не речная, и серебра в ней может быть слишком мало для вашей беседы.

— Пожалуй, вы правы… Пасть слишком далеко от устья Лавуолы. Кстати, о расстояниях: как вам удалось так быстро сюда добраться? И вообще, что произошло? Мийна не пострадала?

— Та любезная девушка? Нет, не волнуйтесь. Собственно, она и подняла тревогу, когда вы исчезли.

— Исчез?

— Похитивший вас человек построил Портал прямо из зала.

Ничего себе! Впрочем, иначе он и не мог поступить: за порогом дома меня ждал Хонк, а мимо бывшего лэрра Горькой Земли пройти ой, как непросто.

— И куда он вел?

— Судя по всему, на палубу одного из кораблей у границ Внешнего рейда, как мне объяснили.

— Прямо на корабль?

— Именно.

Все. Имеющиеся подозрения окончательно оформились и стали обвинениями, не допускающими оправданий. Только один человек в Антрее имеет в своем распоряжении право на такие переходы. К счастью и к сожалению, только один.