Михаил Старинов - Пришедшие из ночи

— Ничего себе "все", — сказал Хар после некоторого молчания. — А чья это была идея? Ваша?

— Ну, в общем, да, — смущенно ответил Матт.

— Зря вы смущаетесь, — сказал Хар, внимательно глядя на него. — Такой работой нужно гордиться.

Матт махнул рукой.

— На последнем курсе нас всех пригласили для разговора в одну из крупных фирм, в области интельэлектроники.

— Случайно не в ней теперь работает ваш бывший соратник?

Матт кивнул.

— Именно. Сулили золотые горы. Ну, мы попросили пару дней, на раздумье. Но в принципе хотели согласиться.

— И…

— На следующий день к нам прилетел представитель Правительства. Он сказал, что готовится проект постановления о строительстве нового, очень крупного Федерального центра. И предложил мне возглавить его.

— И вы согласились, — сказал Хар.

— Конечно, — ответил Матт. — Такие предложения делают не каждый день. К тому же он пообещал очень щедрое финансирование и дал полную свободу в выборе персонала.

— А взамен? — осторожно спросил Хар.

— Ну, такие работы не могут быть полностью открытыми, — вздохнул Матт. — Конечно, нам это здорово мешает, но приходится мириться. Зато когда мы наконец сделаем это… Вам никогда не приходило в голову, что самое большое влияние на равитие технологий оказывают те открытия, которые непосредственно связаны с человеком?

— Так они все связаны.

— Не скажите. Возьмите, например, комм. Прекрасная вещь: связь, память, ориентирование и еще сотня других приложений. А теперь вспомните о тех микророботах, которые сейчас путешествуют по вашему организму, контролируют его реакции и лечат в случае нужды. Как вы думаете, какое изобретение оказало большее влияние на человечество?

— Может быть, вы и правы. — Хар пожал плечами. — А причем здесь пересадка сознания?

— Вы разве не представляете, что даст такая штука?

— Ну, — спокойно сказал Хар. — Смотря кому. Военным, например, это даст очень много. Да и другим тоже.

— Вы о чем? — непонимающе спросил Матт.

— О пересадке сознания. А вы разве о другом?

— Военные, — Матт пренебрежительно мотнул головой. — Кому это интересно? Пусть подбирают свои крохи и будут довольны. Я говорю совсем не об этом. Вот вы, к примеру, представляете, что такое нейросеть?

Хар прекрасно помнил институтский курс. Но сейчас отвечать было необходимо немного иначе.

— Многопроцессорный объект, построенный наподобие человеческого мозга, — сказал он. — Так? И еще, она обладает некоторым квази-разумом.

— Некоторым, — передразнил его Матт. — А вы знаете, что сейчас искусственно ограничивают мощность новых нейросетей? Что есть определенный порог, за который пока никто не может переступить?

Это Хар тоже знал, им говорили об этом в конце учебы, на одном из спецкурсов. Он с любопытством посмотрел на Матта.

— Да, да, — сказал он. — Об этом не говорят вслух, но уже около двадцати лет наши нейросети практически топчутся на месте.

— А почему? — спросил Хар.

— Потому, что этот "квази-разум", как вы говорите, это — настоящий разум, — сказал Матт. — Только он совсем другой, нечеловеческий. И по мере роста объема и сложности нейросети общаться с ней становится все сложнее и сложнее.

— Проблема, — протянул Хар.

— Вот именно. А работая над пересадкой сознания, мы продвинулись в понимании механизмов работы человеческого мозга так далеко, что уже сейчас можем дать рекомендации по увеличению мощности нейросетей по меньшей мере в пять-десять раз.

— А это не опасно? — осторожно спросил Хар.

— Нет. И это не предел.

— Не слабо, — заметил Хар. Интересно, подумал он, а есть ли кто-нибудь, кто оценивает опасность того, что делают здесь эти молодые гении? И при этом никого не спрашивая. Сначала они взялись за клонов, теперь на очереди нейросеть. А что дальше? Джоунс вроде намекал на какую-то закрытую организацию, работающую внутри Комплекса. Надо будет обязательно у него поинтересоваться.

— Вот видите, — довольным тоном сказал Матт. — А ведь это — всего один, косвенный результат. Теперь вы понимаете, насколько важны наши работы?

Хар кивнул. А еще я понимаю, подумал он, какие супермощные структуры стоят за твоим Комплексом. И Федеральные, и частные. И как они схлестнутся, когда на гора появятся действительно важные результаты. А вот ты, по-моему, об этом совсем не думаешь. А зря.

— Ваша нейросеть ставилась одновременно с Комплексом? — спросил он, меняя тему разговора.

— Да, — кивнул Матт. — Так всегда делают.

— Ее модернизируют?

— Это происходит каждый год, — вздохнул Матт. — Нам постоянно не хватает мощности.

— А как это делается? — спросил Хар, внимательно глядя на него.

— Ну, мы даем свои рекомендации, а специалисты из Центра управления подстраивают под нас ее структуру, — ответил Матт и поморщился. — Эти спецы возятся здесь по месяцу, мешая нам нормально работать, а толку чуть.

Что-то он крутит, подумал Хар.

— А когда вы начали работать с клонами? — спросил Хар, опять намеренно меняя тему разговора.

— Месяца три назад, — ответил Матт. — Или даже больше. Точно не помню, можно посмотреть в памяти нейросети, если вам это нужно.

— Да нет, — сказал Хар. — Это не срочно. Можно, я теперь побеседую с вашей нейросетью?

— Давайте, — сказал Матт и откинулся в кресле.

ГЛАВА 5

1

Хару исполнилось ровно шестнадцать лет, когда он второй раз увидел во сне то самое ущелье, закрытое унылым серым туманом. И глубокую расщелину, в которой билось и клокотало могучее пламя. Хотя с первой встречи прошло много лет, он хорошо помнил тот самый, первый сон.

Теперь он уже представлял, с чем ему придется столкнуться. Годы не прошли даром: он упорно шел к своей цели. Кроме того, что он стал высоким, стройным и сильным юношей, он прекрасно стрелял, летал, плавал и бегал. И еще — за эти годы он постепенно превратился в хладнокровного убийцу. И отлично помнил, что он обещал бабушке, когда ему исполнилось целых шесть лет и два с половиной месяца.

Только теперь он был совсем один, если не считать дальних родственников: бабушка тихо умерла на его руках, два года назад.

Хар помнил их последний разговор.

— Теперь я могу уйти, — тихо сказала бабушка.

Она лежала на специальной плавающей постели, а Хар сидел рядом. Бабушку положили в больницу после сильного сердечного приступа.

— Тебе исполнилось четырнадцать лет. По нашему древнему закону, ты уже взрослый.

— Ба, — тихонько сказал Хар. — А ты не можешь побыть со мной еще немного? Мне будет так плохо одному.