Дмитрий Вернидуб - Магия Летучей Звезды

Но пристать у южного мыса не получилось – не давали подводные скалы. Ничего не оставалось, как следовать вдоль острова в поисках удобного места.

Темнота постепенно скрадывала очертания береговой линии. Нури, вооружившись длинным шестом, пытался прощупывать дно. Глаза гнома лучше видят в темноте и теперь это очень выручало.

Внезапно на самом высоком месте острова вспыхнул свет.

– Смотрите, маяк, чтоб мне в луже утонуть! – радостно крикнул Брю, знавший о существовании маяков только из книг. – Они нам сигнал подают!

Кто такие эти "они", и Брю, и его спутники могли только гадать. Даже во времена всеобщего благоденствия этот участок побережья отличался безлюдностью и запустением. Недаром остров не имел даже названия. Впрочем, может быть, оно у него когда-то и было, но давно исчезло из народной памяти за ненадобностью.

Свет не походил ни на отблески костра, ни на луч большого фонаря. Над верхушками скал и деревьев словно взошла небольшая радуга, подсвечивая их разноцветным ровным волшебным сиянием.

– Ух ты! – в один голос воскликнули Нури и Болто.

А Четырбок многозначительно констатировал:

– Впечатляющее зрелище, факт. Полезно для глаз.

О возможной опасности почему-то никто не помышлял. Невероятным казалось предположение, что этакая красота может быть связана с чем-то нехорошим.

Путешественники начали призывно кричать и махать руками.

Тут на фоне сияния появился маленький силуэт. Нори пригляделся.

– Да ведь там кто-то из ваших!

Брю зачем-то приложил к глазам ладонь.

– Хрястни мое весло, гном, если это не девчонка! А ты отличный впередсмотрящий, забодай тебя кальмар!

Нури на такую похвалу только пожал плечами. Кто такие кальмары, и могут ли они бодаться, он уж точно не знал.

Глава 7. Колдовство точность любит!

К вечеру деятельность на пространстве перед пещерой-тайником действительно развернулась кипучая в полном смысле этого слова.

Каждый из новоявленных чародеев выполнял собственную задачу.

Пит поддерживал огонь под котелком, в котором закипала вода из ручья, Пина толкла в ступке частицы звездной пыли, а Олли с Тиной отмеряли нужное количество усмарила разных цветов.

Наконец подготовительная работа закончилась, можно было приступать. Олли взял в руки книгу и начал колдовать в соответствии с "рецептом", бормоча что-то на непонятном языке, почти шепотом. Сначала в кипящую воду он высыпал порошок из ступки, а затем влил усмарил белого цвета. Потом в полученную вязкую серую жидкость, после непродолжительной "варки", добавлялся зеленый, дальше – синий, а уж в конце -совсем немного красного.

Надо сказать, что добавления белого, зеленого и синего усмарила не влекли за собой никаких последствий, а вот после красного раздался громкий щелчок, состав забурлил и из трясущегося котелка повалил черный дым.

– Теперь опять воды! – крикнул Олли.

Репейник, зачерпнув кружкой из ручья, осторожно начал подкрадываться к очагу. Выплеснув воду, Питти рванул в сторону.

Но ничего не случилось. В котелке только что-то свистнуло и дым валить перестал.

– Ну и ну! – Пит снова опасливо приблизился к котелку и сунул нос внутрь. – Гляди-ка, Олли, похоже на смолу, только пожиже будет.

– Теперь ему настояться надо, – сказал Виндибур, заглядывая в книгу. – Аккурат до утра. Тогда и попробуем.

Тина и Олли сидели на самой верхушке скалы над водопадом и болтали ногами.

Вечер только начинал зажигать свои звезды. Справа, на Западе, малиново-оранжевые полосы заката вежливо провожали уходящее в море сонное светило и потихоньку таяли, окрашивая горизонт в сиреневые тона.

– Как красиво! – прошептала Тина, восторженно разглядывая светящиеся на морской глади дорожки.

Она нарочно сидела вполоборота, почти спиной к Востоку, боясь обернуться. Там, слева, не было ни звезд, ни сверкающих отражений, ни чернильного бархата наступающей ночи, а только темно-серая глухота опустившегося на материк проклятия. Олли чувствовал то же самое, поэтому инстинктивно старался оградить хрупкую фигурку девочки от знобящего душу холода. Тина благодарно придвинулась к Олли и, вложив свою ладошку в его руку, прижалась спиной к груди паренька, укрывшись от своих страхов за широкими плечами Виндибура. Они готовы были просидеть хоть всю ночь, предчувствуя, что следующий раз, когда можно будет вот так наедине любоваться звездами, наступит очень и очень не скоро.

В этот раз ни свет ни заря подскочил Репейник. Идя к ручью умываться, он заглянул в котелок, дабы убедиться, что содержимое на месте. Потом, решив заготовить для костра дровишек, Пит снова удостоверился, что все в порядке. После, наверное, пяти таких заходов, из пещеры потягиваясь, вышел Олли.

– Что, Питти, невтерпеж? – посмеиваясь, произнес он.

– Можно подумать, тебе все равно! – подпрыгнул на месте Репейник. – Тоже мне, "мастер-стальные нервы".

– Ладно тебе, торопыга, давай хоть всех подождем.

– Кого это всех? Ты что, хочешь сделать этих девчонок свидетелями своего провала?

– Почему вдруг "провала"?

– А если ничего не получится? Или произойдет что-нибудь не то?

– Да что "не то", Питти?

– Ну, я не знаю…

На самом деле Репейник просто немного ревновал и оттого капризничал. Олли еще вчера заметил, что его друг как-то косо смотрит на их с Тиной слишком "доверительные" отношения.

Виндибур и сам не совсем понимал, что заставляет его так тепло относиться к этой худенькой соседской девчонке с огромными и всегда немного грустными глазами. Но обсуждать эту тему с Питом он не собирался. Даже если б тот завел разговор первым, Олли попробовал отшутиться.

Друзей прервал нежный, как хрустальный колокольчик, голосок:

– Доброе утро!

Из пещеры, застенчиво улыбаясь, вышла Тина.

– А где твоя сестра? – поинтересовался Пит.

– Наряжается перед "льстивым зеркалом" по торжественному случаю.

Через несколько утомительных минут, сверкая драгоценностями, миру явилась Пина.

– Ну и ну! Чисто королевна! – Репейник восхищенно покачал головой. Ему и самому нравилось пустить пыль в глаза, подпоясываясь мечом в богато инкрустированных ножнах и надевая позолоченные доспехи.

– Подождите меня, я тоже…

И Питти мгновенно скрылся за железной дверью.

Когда, наконец, все были в сборе, Олли взял книгу, склянку с синим усмарилом и подошел к котелку. Посмотрев сначала куда-то вверх, он торжественно продекламировал:

БАРУМ АЛЬДЕ ГЬОР,

ЭЛЬМАХ БОР!

Из искрящегося синего облачка с шипением возникло изящное кресло-качалка.

Невысоклики радостно захлопали в ладоши. Ведь всем известно, как маленький народец обожает подобную уютную утварь. Да и правда, что может быть лучше, чем сидеть вечерком в таком креслице на собственной веранде и, мирно покачиваясь, мечтать о чем-нибудь этаком.