Ник Демин - Холивар. Квест "Проклятый город".

   Все дружно заржали, незабывая цепко обшаривать нас глазами. Гоблин повернулся к нашей компании лицом, дернул зеленоватым ухом и еще раз спросил:

   - Так куда вы приехали?

   Вперед выступил Седой:

   - Извините уважаемый (видно, что общение не вызывает у него напряжения, в сравнении с эльфами, которые застыли неподвижно в своих седлах), мы здесь в первый раз, поэтому, не могли бы вы нам разъяснить вашу фразу по поводу секторов?

   Все остальные помалкивали в тряпочку, в том числе и храмовник, вставший с земли (Крепкие все таки парни, эти храмовники, за всю дорогу столько раз по башке прилетало, что я бы уже наверное помер от сотрясений. Хорошо когда мозгов нет.), и наблюдали.

   Хобгоблин пожал плечами, от чего голова еще больше втянулась в плечи, и нетерпеливо сказал:

   - Все просто. Есть чистый сектор, он небольшой, но полностью безопасный, есть трактирная слобода, это собственно и есть город, где живут остальные. сразу же хочу сказать, что при входе в чистый город, вы оставляете свое оружие в специальных оружейных, где заберете их, когда будете выезжать. Если вы нарушите что то в чистом, то наказание одно - смертная казнь. В слободе закон один - никаких законов. Там вы защищаетесь сами. Да, еще забыл сказать, если вы все-таки протащите в чистый город оружие, то будете оштрафованы на золото по весу оружия, а само оружие уничтожено. Если же вы окажетесь неплатежеспособны, то городской магистрат оставляет за собой право, продать хозяев оружия или определить на работы, до покрытия полной стоимости штрафа. Магу одевается амулет, который при попытке снять его в черте города, сжигает своего носителя.

   Команда переглянулась между собой. Седой неуверенно посмотрел на гордую эльфийку; желчного мага; пошедшего красными пятнами храмовника; шипящего что-то Шустрика; покачивающего свою секиру гнома, словно собирающегося метнуть её; рыжеволосую и каменного дроу.

   - Наверное, все таки, в чистый, - сказал нерешительно.

   - А оттуда в грязный всегда можно перебраться? - спросил он.

   - Всегда, - нетерпеливо постукивая пергаментом по руке, ответил хоб.

   - Давай, выдохнул дроу, - так действительно лучше.

   Все остальные согласно покивали. Смотри-ка, не совсем безнадежны. Не прутся с кирпичными лицами вперед на врага, там, где надо отступают. На меня, правда, никто не обращает внимания, но это мы сейчас исправим:

   - Уважаемый забыл сообщить вам одну вещь, - вкрадчивым тоном начал я. - Дело в том, что по законам города вы тоже считаетесь оружием.

   При этом я смотрел на Седого. Тот резко повернулся к гоблину.

   - Это правда? - сейчас в его голосе не было ничего мирного.

   Гоблин разочарованно пожал плечами.

   - Ну почему. Если вы обычный оборотень, то добро пожаловать, а если Т`шиху, тогда вы оружие, и мы не сможем гарантировать безопасность других.

   В разговор вступил дроу. Надменно цедя слова он спросил:

   - Есть ли какие либо ограничения для слободы, о которых в своей забывчивости вы не упомянули?

   - Нет, - опять пожал плечами гоблин. - Там можно все.

   - Ну что ж, тогда мы, пожалуй, отправимся туда.

   Быстро заполнив пергамент выдуманными именами, хобгоблин указал нам на левые ворота и сказал:

   - Вам туда, - после чего развернулся, собираясь уходить.

   - Подождите, уважаемый, - растеряно спросил Седой, - мы можем идти?

   - Да, конечно - ответил уже чуть нетерпеливо гоблин.

   - А цель приезда?

   - У нас свободный город. Это здесь никого не интересует. Пошлину за въезд с вас возьмут в воротах. Трупы похоронят за счет мэрии. Все. Мне некогда! - и он ушел, оставив нас одних.

   - Он пошутил, насчет трупов? - нервно облизав губы, спросил Шустрик.

   Никто не ответил.

***

   Нас пропустили через левые ворота. Я понимаю, что все в тайне ожидали, что ужасы начнутся прямо за стеной, но и тут они ошибались. Узкие, перевитые улочки, мощеные камнем. Фонари, висящие над входами в дома. Много существ на улицах, причем разных, причем не только светлых. Мимо пропилили две очень приятственные служаночки, торопящиеся домой, видимо с рынка. Тут же лесной тролль, что-то натужно рычал пожилому человеку, похожему на крысу. Тот активно возражал визгливым голосом, впрочем, стараясь держаться от него подальше.

   Седой шумно и ностальгически вздохнул:

   - Совсем как в Шагаре.

   Дроу толкнул его в бок. Я покосился, надо же! Шагарец! Как его сюда то хоть занесло?

   Семен уверенно повел процессию по улице в сторону трактира, где мы останавливались в последний раз. Никаких скрипящих вывесок, с непонятными словами и наполовину проржавевших; качающихся фонарей, норовящих свалится на голову; пьяных тел валяющихся в луже у входа. Совсем наоборот: мощеная мостовая; трехэтажное здание, сложенное из камней, а не из кирпичей или бревен; нормальная, читаемая вывеска с рисунком жареного кабана, так что даже тупой тролль мог догадаться о названии, "Жареный кабан". Для чужаков был непонятен значок в виде ромба на вывеске, но местные знали, что это нейтральная территория, где за каждого убитого придется откупиться: либо деньгами, либо чужой жизнью, либо своей.

   Здание немного походило на крепость, но это был основной стиль построек в городе.

   Подъехав к воротам, мы с дроу, Арни и Седым - отправились внутрь. Пройдя мимо старого старого гнома, сидевшего у входа, прошли к стойке и потребовали хозяина. Низенький человек, выбежавший к нам заорал аж от дверей кухни:

   - Как я рад! Как я рад! Какие гости пожаловали!

   Седой подозрительно посмотрел в его сторону и спросил Семена:

   - Он вас знает?

   - Нет, - ответил Семен. И не удержался от ответной шпильки, - А Вас?

   Седой недовольно зыркнул. но ничего не ответил.

   - Нас интересует комнаты, где мы бы могли остановиться. - спокойно сказал дроу.

   - Конечно, конечно, - продолжал суетиться хозяин - я могу предложить вам самые лучшие комнаты, какие только можно представить.

   Дроу:

   - Желательно, чтобы они были смежными.

   Седой:

   - И крепкими...

   - Все как захотят уважаемые гости, - продолжал суетиться хозяин. - Вы сначала посмотрите комнаты и выберите ту, которая вас устроит.

   Хозяин увел их смотреть комнаты, а я потихоньку устроился за крайним столом, стараясь слиться со стеной, прикинуться ветошью и не отсвечивать. Мои усилия оказались зряшными. Никто нами не интересовался, никто не кинулся, чтобы порадовать кого-нибудь на другом конце города. Даже старый гном сидел смирно, не поднимая глаз. Вернулись смотрельщики, я еще успел услышать фразу: