Анна Дил - Забытыми тропами

Посреди ночи путников разбудил истошный визг:

- А-а-а-а-а! Инкуб! Инкуб! - верещала Маржана не своим голосом.

Дар, подскочив, спросонья едва не метнул молнию в темный силуэт, замерший рядом с Маржаной, но вовремя одумался и зажег световой пульсар. Как оказалось, не зря.

Взорам сонных, встрепанных, протирающих глаза Дара и Вотия предстала весьма занятная картина.

На земле, растрепанный и немного сконфуженный, сидел рыцарь в расстегнутой на груди рубахе. Рядом, пытаясь отползти спиной к ближайшему дереву, обнаружилась насмерть перепуганная Маржана.

- Так это ты?! - выдохнула девушка, разглядев причину своего страха, спешно приводящую себя в порядок. - Да ты…Да я… Да как ты посмел приставать ко мне?!

- Я… э-э-э… это… замерз во сне. Погреться решил. Вот, - не очень-то убедительно оправдывался Светомир, пряча глаза.

- Погреться?! Ах ты, грязная бесстыжая скотина! - гневно вскричала Маржана и выдала такой монолог, который мог бы смутить, пожалуй, даже бывалых портовых грузчиков, окажись они поблизости.

Дар и Свет внимали речам юной невинной девы с одинаковым выражением священного ужаса на лицах. И только Вотий довольно ухмылялся от уха до уха.

- Она у меня еще и не так умеет! - горделиво заявил он, как будто самолично обучал сестру искусству словесной брани.

Впрочем, Маржана быстро пришла в себя, вспомнила, где и с кем она находится и даже немного устыдилась собственной несдержанности.

- Ну что, теперь вопрос решен? - примиряющее произнес Дарилен, с надеждой поглядывая на теплую и такую манящую сейчас постель. - Никакого инкуба и в помине не было. Можно ложиться и спать дальше…

- Ну нет! - вскинулась Маржана. - Рядом с этим извращенцем, - она обличающе ткнула пальцем в Светомира, - я больше спать не лягу!

- Почему это я - извращенец?! - возмутился в свою очередь рыцарь. - Я вполне нормальный мужчина! Я же к тебе придвинулся, а не к Дару!..

- Еще чего не хватало! Если бы ты придвинулся ко мне, ты бы сейчас не разговаривал, - хмыкнул Дарилен. - Лежал бы себе тихонечко в закопченном нагруднике…

- П-п-почему - в нагруднике? - только и смог выговорить ошеломленный рыцарь.

- Ну как же, воинов ведь в доспехах хоронят…

Впрочем, как ни прискорбно было это осознавать, но маг уже понял: выспаться как следует ему не удастся и в эту ночь. Он вздохнул, пошарил в своей поистине бездонной сумке и вытащил оттуда какую-то склянку с темной, маслянисто поблескивающей жидкостью.

- А что это такое? - немедленно заинтересовался Вотий. В предшествующем разговоре он не принимал участия в силу своего юного возраста - он так и не понял, из-за чего весь сыр-бор.

- Трехцветник колючий и заячьи ягоды - настойка против сонливости, - ответил маг. - Пара глотков - и сон как рукой снимает.

- Ух ты! - совсем по-детски восхитился Светомир. - Ну вы, колдуны, даете!.. Так с ее помощью, выходит, можно вообще не спать?!

- Угу. Дней пять. А потом падаешь и засыпаешь, где бы ты ни находился - хоть на поле боя. И пребываешь во власти Лалии по меньшей мере трое суток.

Энтузиазм Светомира немного поутих. Зато он прибавился у Маржаны.

- Дай и мне, - протянула она руку.

Пример оказался заразительным. Бутыль пошла по кругу, и вскоре все четверо сидели кружком у костра, любуясь на бесконечный танец языков пламени, трепещущего на ветру, словно стяг неведомой армии, и наводящего на мысли о неведомых землях и героических подвигах. О том чтобы тронуться в путь, не могло быть и речи: лошади, которым были глубоко безразличны переживания их седоков, спали праведным сном. Да и опасно ехать ночью верхом по незнакомому лесу: можно переломать ноги коню, свернуть шею самому себе или пополнить своей персоной меню окрестной нежити. Не говоря уж об обычных волках, которых в каждом приличном долинском лесу пруд пруди.

Сначала Маржана старательно дулась, всем своим видом показывая, как глубоко ее оскорбил безнравственный поступок Светомира. Но вскоре выяснилось, что сидеть в ночном лесу бок о бок у костра и злиться друг на друга - занятие бесперспективное. Спустя десять минут Маржана уже куда благосклонней взирала на пылкого рыцаря (правда, при этом она не забывала время от времени предостерегающе хмуриться, дабы избежать повторения досадного происшествия). А после того, как доблестный воин искренне раскаялся в содеянном и принес свои извинения "прекрасной нимфе", дело и вовсе пошло на лад.

Чем заняться четверым путникам бессонной ночью у костра? Правильно, рассказывать друг другу леденящие кровь истории: замогильным голосом, с завываниями и устрашающими (особенно в неверном свете костра) гримасами - всё как полагается. Но, увы, ночь оказалась невыносимо длинной. И когда спутники исчерпали весь запас историй о Черных Скелетах, Болотных Призраках и Армии Безголовых Всадников, они перешли на рассказы о собственной жизни. Маржана вкратце повторила свою историю - исключительно для Светомира. Вотию рассказывать было покуда нечего.

- Свет, а почему ты сейчас не в войске? - спросил вдруг маг, прерывая наступившую было паузу.

Рыцарь на миг задумался. И нехотя признался:

- Выгнали.

- За что?! - в один голос вскричали трое слушателей. Даже Кисс заинтересованно приоткрыл один глаз - рассудив, что охранять сон людей больше нет смысла, кот уютно устроился в нагретой Дариленом постели и задремал.

- За дебош, - с самым невинным видом ответствовал рыцарь. - Поспорил я как-то с одним типом из своей сотни о том, что есть рыцарская честь. Так и эдак ему объяснял - не понимает. Ну и мне не оставалось ничего иного, кроме как втолковать ему, что к чему, более доходчивыми средствами, - рыцарь смущенно кашлянул. - А там и дружки его подтянулись… Да… После той стычки многие перьев недосчитались… - мечтательно протянул Светомир. - В смысле - зубов, - торопливо поправился он. - А там и начальство на шум заявилось. И сразу - я крайний! Устроил, мол, потасовку, заявился в казарму в нетрезвом виде!.. Ну выпил немного перед тем в трактире - с кем не бывает? На своих двоих ведь пришел, не под руки привели!

Все сочувственно покивали головами и поддержали несправедливо обвиненного рыцаря. Помолчали еще немного.

- Дар, - протянул Светомир, - А почему ты стал колдуном? Только откровенность за откровенность! Ты один еще ничего не рассказал о своем прошлом.

Маг помолчал, глядя в пламя костра, как будто прикидывая, стоит ли доверять спутникам свою историю. Но в конце концов царящая у костра атмосфера сделала свое дело - желание выговориться пересилило обычную колдовскую скрытность, и он заговорил:

- Ты вчера спросил, где я научился так владеть мечом? - Светомир согласно кивнул. - Моим учителем был мой отец. Он был сотником в королевской дружине. До восьми лет отец учил меня боевым приемам. Это не было игрой. Он знал, что мне не раз придется защищаться. Благословенные были времена… - взгляд колдуна потеплел, стал мечтательным, как бывает у человека, вспоминающего о счастливых днях, безвозвратно ушедших в прошлое. - Они дали мне воспоминания о семье: об отце, о матери, сестрах… У меня были две сестры - Рила и Дайки. В день моего восьмилетия Риле было четыре года, а Дайки - три. Говорят, старшие дети не любят возиться с малышней. Но я охотно брал сестер с собой на прогулку. С раннего детства отец приучил меня к мысли, что настоящий мужчина прежде всего - защитник. Я защищал сестренок от окрестных хулиганов и чувствовал себя невероятно сильным и взрослым… - маг ностальгически улыбнулся, но почти сразу вслед за тем помрачнел и нахмурился: - Лишь один раз я не смог их защитить. Самый последний… Однажды, вот в такую же тихую летнюю ночь в наш дом ворвались вооруженные люди. Их было много… Целая толпа - пьяные, шумные… И полные ненависти. Они хотели одного - убивать. Мы еще не знали, что отец к тому времени был уже мертв. В ту ночь он нес службу. Там его и убили - на посту. Свои же солдаты. Он был сильным и опытным воином - но что значит один воин против сотни озверевших тварей?.. Его убийцам не хватило крови, и они пошли к нам - уничтожать семью своего врага. Моя мать не узнала о смерти мужа - разве что у Престола Богов, встретившись с ним… После той ночи я несколько лет учился не бояться огня - они подожгли наш дом. Огонь, который был повсюду, оскаленные лица незнакомых людей и кровь… кровь матери и сестер на их руках - вот и всё, что я помню о ночи, которую до сих пор вижу в кошмарах. Это мое последнее воспоминание о счастливой и дружной семье.