Олег Яковлев - Сердце ворона

– Ладно уж. – Гном встал, быстро сложил мешок, перекинул его через плечо и подошел к двери. – Да, повеселил ты меня. Но нам пора.

Тремя пальцами он нажал на молот Мертвого Бога на барельефе. То, что увидел дальше пораженный человек, иначе как магией нельзя было назвать: скульптурное изображение ожило! Фигуры в камне зашевелились, скрестились копье и молот, враги безмолвно понеслись друг другу навстречу. Армады сошлись – линии и штрихи барельефа сплелись сначала в неразборчивую каменную паутину, а затем превратились в сплошное серое пятно.

Заскрежетали невидимые цепи, наматываемые на барабаны. По барельефу пробежала-зазмеилась вниз трещина с полпальца шириной, коснувшись выложенного каменными плитами пола тоннеля. Миг – и щель увеличилась. Створки двери открылись сами собой, и паладин увидел впереди небольшую площадку. За ней, над черной бездонной пропастью, висел длинный узкий мост без перил. Конец его был едва различим в туманной дали.

– Это мост Терна. Его построил еще во времена Первой Эпохи далекий предок Траина, – пояснял гном. – Траин – один из Трех Высоких Старейшин, перед которыми тебе придется молвить слово.

– Нам обязательно переходить этот мост? – Ильдиара начала бить крупная дрожь, и из всего сказанного гномом он услышал только название этой узкой «дорожки смерти».

– Я же тебе говорил, – Двинн ободряюще хлопнул по плечу человека, едва не отправив его на дно пропасти, – это самый короткий путь к Стальным пещерам. За мостом выход на поверхность. Две с половиной мили по снежку, а потом опять под землю… Ну что, пошли? В общем, остаешься здесь или как? А то я могу… – Гном вдруг сам себя оборвал, потому что человек не захотел выяснять, что он там может, и сделал неуверенный шаг к мосту. – Нет больше времени чесать языками драконьи уши по пустякам. Тинг не будет ждать.

– Ну, так пошли, чего стоишь, гном? – Ильдиар все-таки старался не упасть в глазах своего нового друга и проделывал сейчас над собой зверские усилия, пытаясь заставить голос не дрожать. О боги! Кого он боялся из живущих?! Да никого! Чего же он так переживает из-за какой-то пропасти?…

– Главное, смотри на каменную дорожку под ногами, – посоветовал гном со смехом, будь он неладен! – Посмотришь вниз – и все: твое тело не найдут даже ваши некроманты, чтобы оживить.

Они прошли уже полмоста, впереди осталось еще столько же, как гном вдруг, подерите его все земные духи, резко повернулся к своему спутнику. Ильдиар похолодел от этого движения и едва не ухнул вниз, во тьму. Ему казалось, что по такой узкой дорожке можно идти, лишь затаив дыхание.

– Ты мне поверишь, Ильдиар, – очень вовремя пустился в свои рассказы болтливый Дор-Тегли, – если я скажу, что любой воин подземного хирда способен удержать здесь целую армию врага? Как ты знаешь, витязи-тегли – самые умелые и сильные среди всех воинов этого мира. Мы умеем все внешние условия подстраивать под свой стиль и тактику ведения боя, а…

– Не имею ни малейшего понятия, что такое «хирд», – сказал Ильдиар, решив отомстить надоедливому Подгорному. – Это что, ложка так называется или кружка для эля? «Воины подземной кружки»?

Оскорбленный его незнанием гном насупился и молча пошел вперед – этого-то и надо было графу де Ноту, который в данную минуту больше всего на свете боялся упасть в бездонную пропасть.

С каждым шагом все четче и четче прорисовывался другой берег провала, и вскоре из сумрака выплыла площадка. Слава Хранну! Позади этот бансротов мост!

Они ступили на твердый широкий пол балкона, что заканчивался выбитыми в камне ступенями недлинной лестницы. Наверху располагались широкие створки Малых Врат.

– Постой, Ильдиар. – Двинн снял со спины мешок и принялся в нем остервенело копаться. – На, держи.

Гном протянул спутнику длинную мохнатую шкуру.

– Это принадлежало, хе-хе, черному медведю, что водится в окрестных лесах, – объяснил он. – На поверхности сейчас холодно. Смени свой роскошный плащ на шкуру.

Ильдиар последовал совету, хоть его «роскошный плащ» сейчас больше напоминал грязную мокрую тряпку, свисавшую с плеч. Как хорошо, что все его доспехи были сложены в мешок, подобный гномьему. Рыцарь просто не представлял, что бы с ним случилось за два дня в подземных тоннелях в полном облачении…

Почти три мили снежных заносов, глубоких сугробов и припорошенных снегом провалов остались позади. И опять мрак, снова темень королевства гномов.

Вход в подземелье украшала вырезанная из камня фигура крылатого зверя.

– Двинн, это что, грифон был? – пропыхтел Ильдиар, с огромным трудом затворяя за собой тяжеленную каменную дверь.

Сколько раз он видел питомцев сэра Аэрта, его старого друга и соратника, даже летал на чудовище один раз в жизни. Воспоминания после того случая остались просто незабываемые: страшный холод, дикий ледяной ветер, бьющий в лицо, темнота в зажмуренных глазах, ужасный клекот в ушах. Неужели у гномов тоже есть наездники на грифонах?

– Да, это Грифоновы Палаты. Мы сейчас проходим под долиной Грифонов. Осталось немного.

– Нам удалось приручить диких грифонов, – не без гордости сказал Ильдиар.

– Правда? – Широкая спина идущего впереди гнома вздрогнула от беззвучного смеха. – Человече, мое уважение к вашему слабому… хм… прости, ловкому и хитрому народцу растет с каждым часом все больше и больше. Надо же!

Проклятый Дор-Тегли опять насмехался. Казалось, что это его привычное состояние. Ильдиар решил не обижаться. Ладно, пусть себе насмехается: паладин надеялся, что скоро вернется к своему «ловкому и хитрому народцу». Боже, только бы Ронстрад еще держался под ударами Проклятых!

– Пятый глубинный ярус, – отрекомендовал гном, когда они поднялись по широкой зеркальной лестнице от прохода Грифоновых Палат, – мой дом находится здесь. Сейчас зайдем ко мне – я тебя там оставлю: посидишь, отдохнешь, поешь, а я пока уведомлю кого надо.

Ильдиар и Двинн шли по широкому проходу. Навстречу попадалось множество жителей Ахана. В отличие от стражницкой Киан-Рун, тут представлялась совершенно другая картина: эти гномы, судя по всему, никогда не видели раньше людей. Такого внимания паладин не ощущал на себе даже в Гортене. Дор-Тегли пристально его изучали, оборачивались, долго смотрели вслед. Взгляды каждого из них говорили об одном: увидев его, они окончательно и бесповоротно разочаровались в людях.

«Ничего удивительного, – морщась, думал Ильдиар, – даже будь я огромным троллем, эти гордецы не признали бы меня за равного. Остается смириться…»

– Вот и мое скромное жилище. – Смысл сказанного явно отличался от той гордой интонации, с которой Двинн указал на одну из многочисленных дверей этого яруса.