Мара Полынь - Плачущий король

Лиестаней ещё помолчал.

— Но нужно выяснить, где тебя нашёл ролдарин.

— Может, это тоже было совпадение? — предложил Третий. — Мы считаем, что это ролдарин, так как судим по комплексу симптомов. Не стоит забывать, что Ведьма его обрабатывала зельями…

— Пока что мы будем исходить из того, что это ролдарин, — резко прервал его глава, и Страж послушно замолчал. — Яд проявляется через полчаса после того, как попадёт внутрь, и достигает пика активности через полтора. Нужно восстановить, что ты делал за полчаса до того, как упал, — Лиестаней посмотрел на Четвёртого.

— В это время я ехал от Ведьмы к Эруидатте, — ответил Страж. Эту часть своей прошлой жизни он теперь помнил. — Точнее… — он запнулся. — Думаю, я как раз был в конюшне, чтобы выезжать.

— Узнайте, что случилось с лошадью, — глава закрыл глаза. — Я хочу знать, отравилась ли она тоже. Ты помнишь что-нибудь о лошади?

— Да. Я брал её напрокат у «Митилаи и сыновей».

— К делу. Сегодня же отчитаетесь.

— М-м-м, минуту, — служащий открыл один том, проверил записи, другой том, пролистал и наконец в третьем нашёл нужную дату. — Вот, есть. Ласточка. Она пала. Такая печаль. Господин Ростари был нашим постоянным клиентом, но в тот раз не вернул лошадь, её привели коллекторы, и к ночи её не стало. Да, да, припоминаю, — служащий вздохнул. — И господин Ростари больше не появлялся. Мне тоже было бы стыдно попадаться на глаза после такого! А что он натворил?

— Это секретная информация, — отрезал агент Шльяфту. Служащий ему был неприятен: надо же, о лошади печётся, а даже тени мысли о том, что с господином Ростари тоже могло что-то случиться, у него не появилось. — Мы можем эксгумировать её тело?

— Нет, мы их сжигаем, — отозвался служащий.

— Благодарю за сотрудничество.

— Приходите ещё, — кисло напутствовали его в спину.

— Пала, — только и сказал он ожидающему у входа агенту Телалси. Они молча двинулись вверх по улице. Третий перестал хорохориться и теперь выглядел не лучше Четвёртого. Быстрее бы уже закончилась эта проклятая зима.

— Пала, значит, — повторил Лиестаней и потёр переносицу. — Ваши дальнейшие планы?

— Поспать, — откликнулся за них обоих Третий. Это дело ждало больше полугода, если они промедлят одну ночь — ничего страшного не случится. По крайней пока что. — Завтра посчитаем смертельную дозу и время действия для лошадей и сузим временной промежуток, когда её отравили. Потом займёмся восстановлением пути. Зная, где это произошло, сможем определиться, кто мог это сделать. Или же поймём, что перед нами очередной тупик. И, возможно, к этому времени что-нибудь прояснится со стороны больницы.

— Я бы ещё попробовал выяснить, как Ведьма узнала, где меня искать, — добавил Четвёртый. — Думаю, этот работорговец сможет дать какие-то зацепки.

— Звучит как разумный план, — кивнул глава. — Хорошо. На сегодня вы свободны. Завтра жду рапорт.

И только вернувшись в Гнездо в образе виконта и баронета, они смогли хоть немного расслабиться. Четвёртый чувствовал себя опустошённым: даже сытный горячий ужин не мог перебороть холод последней бессонной ночи. Хотелось спать, но одно воспоминание о Тиантей, пришедшей к нему во сне, сразу отбивало охоту отправиться на боковую, хотя Третий давно уже дрых без задних ног. Горячий камень в гостиной тихо потрескивал, бокал с хересом холодил ладонь. Страж погасил все светильники в гостиной и теперь сидел в темноте, лишь чуточку разбавленной лунным светом. Он медленно перебирал воспоминания и события последних дней, словно фасолинки в тряпичном мешке. Такое странное чувство, когда ты ещё не знаешь, откуда прибыл, но уже чётко видишь весь дальнейший путь. Обычно ведь наоборот: прошлое для тебя открыто, а будущее видится туманным и неопределённым.

Он вновь и вновь возвращался мыслями к Тиантей. К тому, как Линтакли говорила о ней в их последнюю встречу. Может ли быть, что Ведьма действительно его любит? Возможно ведь, что это не она подсыпала яд, а наоборот? Может, она узнала, что его отравили, и бросилась спасать? Страж сделал ещё один глоток. Такой вариант не стоит исключать, но надеяться, что именно он окажется правдой, было бы глупо. При этом непонятным остаётся момент, как она узнала, что он перевёртыш. Хотя… Страж тихо засмеялся внезапной мысли: может, она и не знала, пока однажды он не пришёл в себя и не убил одну служанку и не изуродовал другую. Может, глава прав, и там, где они видят страшную интригу, на самом деле имеет место лишь череда случайностей и нелепых совпадений.

Проснулся Страж от лёгкого звона: горничная пыталась неприметно прибрать на столе и случайно задела бокалы. Страж поморщился: вчера он так и заснул в гостиной, теперь всё тело ныло. Всё же изменяющиеся не приспособлены к тому, чтобы спать в креслах.

— Простите, господин, — засуетилась горничная, увидев, что он зашевелился. — Я не хотела вас побеспокоить.

— Ничего страшного, всё равно пора вставать, — Страж как бы невзначай провёл рукой по лицу. Да, он всё ещё выглядел, как виконт. Никаких спонтанных превращений. Это радовало. — Передай на кухню, что я буду завтракать у себя.

— Да, господин, — поклонилась горничная. Виконт потянулся, медленно встал и побрёл в спальню. Нужно было привести себя в порядок: кроме расследования Ордена у него были и «светсткие» дела, о которых не стоило забывать. На утро была назначена встреча с прядильщиками, а после обеда они с баронетом собирались посетить салон госпожи Ритулосси. И когда, спрашивается, заниматься делом?

Страж сидел, слушал прядильщиков и с каждым новым словом всё больше осознавал, что ничего не понимает. И дело было даже не в посетителях, а в нём: он не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Стоило говорившему махнуть рукой или поправить манжет, слуге зайти в кабинет с чаем или даже просто случайно посмотреть в сторону окна, он расползался, как кисель. Мысли — даже не мысли, а какие-то невнятные ошмётки — рассыпались в разные стороны. Страж даже видел, как они закатываются под стулья и диваны. Наконец он принял решение:

— Господин Зидир, думаю, дальнейшее вам стоит обсудить с моим экономом. Рини вас проводит, — Страж потянулся к колокольчику.

— Господин виконт, с вами всё в порядке? — вдруг поинтересовался главный прядильщик.

— Нет. — К чему врать? Тем более что его состояние, должно быть, очень заметно. — Думаю, я простудился.

— В такую погоду немудрено, — кивнул прядильщик.

— Верно.

Слуга увёл гостей, и Страж остался один. Ещё немного посидев, он понял, что в целом его день уже закончился: даже гори сейчас древо, вряд ли он смог бы добраться до выхода, не говоря уж о каких-либо поездках. Собравшись с силами, он отправился на поиски баронета. К счастью, Третий нашёлся сразу же: он стоял возле спуска в приёмный зал и недовольно смотрел куда-то вниз. Четвёртый подошёл поближе: как он и ожидал, внимание баронета было приковано к группе прядильщиков, о чём-то оживлённо говорящих с экономом. Слуга, который их привёл, тоже стоял рядом и заинтересованно слушал.