Игорь Федорцов - Поводок для пилигрима

˗ Пойдемте, ˗ позвала она.

Я подхватил с собой корзинку с фруктами и мадерой. Мы пошли длинными коридором и стали подниматься по лестнице.

"Башня", ˗ догадался я.

Открытие не привнесло ни радости ни тревоги.

Десять, двадцать, тридцать. Я слышал её учащенное дыхание. Поднялись на самый верх и вышли на балкон. После прохлады каменных лестниц ветер казался неприятно теплым.

˗ Пришли…

˗ Зачем мы здесь? ˗ спросил я ди Гошен.

˗ Я прихожу сюда, когда… ˗ она прервалась, подставляя ветру и каплям дождя разгоряченное лицо. ˗ Когда отобьют Комплету. Когда небо плачет над судьбами людей копошащихся внизу.

Как же, есть небу дело до них! Так, брызнет водичкой, на тех кто умыться забыл.

Вступительное слово ди Гошен мне не понравилось. Плакать мне в жилетку о тяжелой судьбе не следует. У самого судьба как у бурлака. Грехов ˗ баржа, с места не сдвинешь, а от всех стараний, только задний выхлоп и получается. Но нужно что то говорить…

˗ Ты ошибаешься, ˗ позволил я себе фамильярность. Как получится в дальнейшем ˗ вопрос. Но, тыканье" запомнится. Дружба-фройндшафт. ˗ Разве изумительный город, чудесная река, зеленые холмы и люди достойны скорби? Они достойны радости!

Гошен не слушала меня. Она говорила о своем.

˗ В соседней башне Мегер мучил людей, ˗ произнесла ди Гошен. ˗ Добывал из крови девственниц ингредиенты для своих алхимических опытов.

Что еще могут сказать бывшие девственницы? Понятно их всех мучили и терзали. Но так же понятно и чувства снедавшие ди Гошен. Из всех страдающих на белом свете, она самая страдалица. И весь сыр-бор из-за муженька, залезшего на страхолюдную бабу. Променял бриллиант на глиняную черепушку. Конечно, это задевает. А может он выпивши шибко был. Извинительные обстоятельства знаете ли.

Не сдержавшись, усмехнулся. Она заметила.

˗ Хотите посмотреть? ˗ голос её обрел нотки недовольства.

Я кивнул головой. Пусть лучше отнесет мою улыбку на счет неверия в варварство Мегера, чем на свой.

˗ Там до сих пор его вещи. Книги, склянки, приборы, ˗ она повернулась ко мне. ˗ Даже плащ Берена, там. Если его еще не съела моль.

"Не может быть все так здорово, ˗ немного обалдел я. ˗ Если она мне его еще и подарит?! Кутать в старости озябшие ноги. Клянусь, год соблюдать все посты и не пропускать молебны."

Она отважно ступила на мост, соединяющий обе башни. Я глянул вниз. Метров сорок. На площади, на подступах к дворцу творилась какая то суета. Слишком много движения для такого времени.

В пыли и запустении валялись сотни книг, десятки бутылей, реторты и тряпки. Пытаюсь высмотреть в творящемся бедламе плащаницу. Взгляд мой на секунду задержался на стене. У входа торчал рычаг разведения моста. Мегер не любил когда ему мешали.

Мы стояли близко-близко. Так близко, что наше дыхание могло перейти в поцелуй. Я взял её руку в свою. Легонько, почти нежно. Пальцы Лидии горячи. Смотрим друг другу в глаза. Но что она увидит в моих, за пеленой лжи и что увижу я в глубине презрительного безразличия? Мы оба стоим на границе, за которую не шагнем. Не потому что не можем, а потому что наши желания далеки от этого. Это просто дань правилам.

"Не трогать руками," — приказал я себе. Хотя руки так и чесались тиснуть за что-нибудь. Безусловный рефлекс. Весь организм против, руки — за!

Миг это много или мало? Наверное много. Успеваешь забыть кем ты был в начале мизерного (или все таки нет?) отрезка времени.

Наше противостояние закончилось. В уголках её губ презрительная складка. Я проиграл. Проиграл, поскольку не мог выиграть ни при каких условиях. Ни пытаясь, сблизится, ни как теперь, отстранившись. Ди Гошен достаточно того, что нашелся мужик которого она может, укусить." Не я, так другой. Попался Лех фон Вирхофф.

Из всего этого вытекало, следующей встречи не добиться, даже броди я по городу как горьковский Данко, с разверзнутой грудью и пылающим от любви сердцем в кулаке.

Ди Гошен перешла мост и стала ожидать меня.

Еще раз бегло огляделся. У меня не больше минуты. Но как в этой свалке углядишь кусок старой ветоши? Растягивая время, поднял с пола увесистый том, сдул с него пыль…

— Прогуливаешься со своим хахалем! — провизжал злой голос.

— Грегор!? — удивилась графиня.

Я резко обернулся. На той стороне прибывали вооруженные люди, серьезные мужи с колюще-режущим инструментом. Не раздумывая рванул рычаг. Не имело смысла сейчас объясняться с возбужденным мужиком, размахивающим палашом и чью спину прикрывали мощные гвардейцы.

Клацая механизмом, мост плавно втянулся в башню. Я заклинил шестерни поднятым гроссбухом. Поздравьте! Сеньор искатель самолично захлопнул за собой дверь ловушки.

5

Я опять сидел в каталажке! Кому скажи, обхохочется! Нет, серьезно! Не проходит и трех декад, что бы не отметился отсидкой! Впору начинать жить по понятиям и делать наколки. За каждую ходку по одной. Лектур, Ожен и теперь еще Акхарам.

Глянул с балкона башни. Пятнадцатью метрами ниже, на крепостной стене, двое стражников, допивали бутылку. Пили по очереди, степенно, растягивая удовольствие. Оно понятно гонца не зашлешь, сам не сходишь ˗ шкуру спустят. Поскольку охраняли они не кого попало, а оскорбителя графских достоинств. То есть меня. Я без всякой злобы запустил в стражников огрызок яблока. Обглоданный продукт не проявил чудеса баллистики и шлепнулся мимо. Жалко. Взбодрить бы ребяток. Неровен час попадутся. Поодаль от них еще один из стражи, недомерок с алебардой, прислонившись спиной к стене, спал. Счастливую дрему ему прервал сержант, зверского вида тип, хватанувший соню в ухо. Исхитрившись не упасть, служивый вытянулся во фрунт. Сержант одобрительно похлопал подчиненного по плечу и прошествовал дальше. Стало интересно, как выкрутятся выпивохи, если даже мне видно они весьма не трезвы. Стражники не стали прятать бутылку и делать невинные глаза. Протерев полой куртки кружку, щедро налили в неё вина. Уважительно подали сержанту. Тот принял подношение. Выпил красиво. Плавно, без рывков, оттопырив мизинец. Подобное мастерство не стыдно преподавать в школах и курсах повышения армейской квалификации, а слушателям за освоение дисциплины присуждать внеочередные звания и добавлять должностные оклады.

Взор мой оторвавшись от стражи пробежал по далям дальним. Ведь знал, предчувствовал, свяжешься с жрицами, хватишь лиха. В прочем, все получилось согласно закона человеческой эволюции. Один раз не на ту гражданочку ногу забросишь ˗ мучайся всю оставшуюся жизнь. Это я про Эйжу.

Отсюда ситуация. Наихреновейшая. Не жди меня мама, хорошего сына.* Даже не будь стражи путь в низ отпадал по причине отсутствия веревки. Умудрись я распустить свои одежки на полосы и надставь канат обрывком сплетенным из собственных волос с головы, груди и иных мест — коротковато будет. Подвиг Икара тоже проблематичен. Хоть башня основательно загажена голубями, но из стаи сизарей ангельские крылья не соорудишь.