Мария Николаева - Дороги Судий: Чужой Путь

Я не хотела этого говорить, но он достоин услышать ответ. Впрочем, Хэлу это и так известно. В отличие от Нарина, мой хозяин точно знал, что вызвать во мне какой-либо эмоциональный отклик не возможно.

— А к чему ты стремишься, Эми? Для себя лично, а не для мира?

Я удивленно посмотрела на безмятежно-спокойное лицо хозяина. Чего я хочу? Меня никто никогда об этом не спрашивал, но я отвечу.

— Покоя. Я устала от вечного круга жизни.

— Эми?.. — Хэл приподнялся на локте и посмотрел на меня, еще сомневаясь, стоит ли верить оружию, — Ты действительно желаешь умереть?

— Не умереть — забыть, — жестко поправила я, пока этот мальчик не зашел слишком далеко в своих предположениях, — Я устала помнить все и всегда, устала служить миру, не чувствуя его благодарности. И я искренне завидую вам — хоть несколько лет, но вы живете как все, не опасаясь навредить одним своим существованием.

Хэл ничего не ответил. Да и что может сказать павший? Ничего. Я обречена вечно служить тому, во что уже давно устала верить. Я даже начинаю сомневаться в верности Суда! И чем больше общаюсь со своим хозяином, тем быстрее крепнет чувство ошибочности прежних приговоров.

— Эми, я ничего не могу обещать, но я постараюсь это сделать. Для тебя.

Вот это меня действительно удивило. И спокойствие хозяина не введет меня в заблуждение — Хэл что-то задумал. И я каким-то образом оказалась вовлечена в его план.

Но с другой стороны говорил он искренне — и если найдет способ, то поможет. Наверное. Если это не будет идти вразрез с его планами.

Мой взгляд скользнул по расслабленному лицу хозяина, по светлым прядям волос, рассыпавшимся по траве, по легким совершенным чертам и аристократично изломанным линиям. Красиво. Жаль, что я так и не научилась чувствовать это всем телом. Он восхищает, но… картины в галереях восхищают точно так же. На него приятно смотреть — и все. Никаких чувств он у меня не вызывает, точно так же как и Нарин.

И от этого почти больно… как бы хотелось хоть на миг забыть и забыться…

Нет, мне определенно необходимо пройти перековку — не должны такие мысли бродить в голове Судии.

***

Она менялась! Марид-о-эл был в восторге. Медленно, бесконечно-медленно, но ему удалось немного подправить восприятие мира у "вещи". Более того он случайно наткнулся в ее сознании на то, что было спрятано даже от нее самой. И это внушало надежду. Если до этого Лес допускал возможность, что не успеет изменить оружие, то теперь точно знал, что сумеет! Впрочем, в этом не было его заслуги — просто кто-то когда-то уже качественно поработал с ее разумом. И теперь осталось только снять прежние блоки…

Странное оружие ему досталось, необычное. Но тем лучше. Все-таки не зря он принял нового Владыку — он оказался именно тем, что Лесу необходимо. И его вещь тоже послужит.

Наверное, если бы мог, Марид-о-эл довольно улыбнулся бы.

Шаг 6

Полгода среди эльфов — и ничего не сделано. Не очень приятная мысль, но и она необходима, если конечно не хочешь однажды утром проснуться с перерезанным горлом.

Все валится из рук. У меня абсолютно ничего не выходит, словно всё против меня.

Вначале Нарин, а теперь еще и Хэл. Нет, павший не признавался мне в любви, не дарил цветов, не пел серенады под окном, но этого и не надо — достаточно было только взглянуть на него. Свет! Я, конечно, знала, что ученики часто влюбляются в наставников, но чтобы так глупо…

У Нарина хоть оправдание есть — он не знает, что я за существо, но Хэл-то уже давно убедился, что я — Судия. И не имеет значения, сколько в нем сейчас от Безумного Кукловода.

Самое забавное, что и о Ласточке он не забывал, просто стал относиться к ней с еще большой нежностью, как к младшей сестре, нуждающейся в опеке и защите. Видимо, мне все-таки придется вмешаться, иначе через пару недель все мои усилия сойдут на нет — в принцессе он будет видеть только ребенка. Милого, доброго, чистого, но ребенка, а это сразу перечеркнет все мои планы.

О Нарине я старалась не думать. Что делать с рыжим эльфом — я не представляла даже примерно, а значит нужно полностью сконцентрировать внимание на понятном и необходимом — на Ласточке.

Принцессу я нашла в ее комнате. Девочка прятала заплаканное лицо в ворохе цветных подушек, ее тело сотрясали рыдания — ей было так плохо, что она не сразу заметила мое появление. Но стоило мне коснуться ее плеча, как Ласточка сразу же подняла покрасневшие глаза и обвинительно бросила:

— Он любит тебя. Тебя, а не… — она снова зарыдала, но теперь уже уткнувшись носом в мое плечо.

— С чего ты решила? — спросила я, ласково гладя ее по волосам.

— Он сам мне сказал! Я для него всего лишь милый ребенок!

Моя рука на мгновение замерла и я, чуть отстранившись, посмотрела на принцессу. Мог ли Хэл сказать такую глупость? Вполне, это в его духе.

Я тяжело вздохнула и ободряюще улыбнулась.

— Точно так же, как для меня ребенок — он сам.

— Правда? Он тебя не интересует? — слезы мгновенно высохли, и Ласточка заинтересованно подалась вперед.

— Абсолютно, — заверила я ее, — Более того я хочу помочь тебе.

— Правда? — она преданно посмотрела на меня. Разве можно обмануть такое доверие? Если придется, то — да.

Эх, Ласточка, Ласточка, знала бы ты, о чем просишь…

— Да. Лучше тебя жены Хэлу не найти. И я, и твой отец уже давно так решили.

— Но он любит тебя, — напомнила девочка. Как будто об этом можно забыть!

Я, грустно улыбнувшись, отрицательно качнула головой — не любит. Просто, как и все павшие, Хэл вцепился в меня, потому что кроме меня его ничто не связывает с прошлым. Они страдают, мучаются, ненавидят нас больше всего на свете, но не отпускают. Ведь только рядом с нами они помнят.

Да и в способности любить именно этого конкретного павшего я сильно сомневаюсь, хотя бы потому что те, кто живут чужими чувствами, редко видят собственные. И это меня успокаивает. Любовь Нарина я еще могу пережить, но Хэлос… Лучше сразу его вручить Ласточке, пока он не перешел рамки дозволенного.

Так, надо ее успокоить, пока она не придумала новых препятствий на пути к своему счастью.

— Это не любовь, а упрямство. Он ревнует свое имущество к Нарину, вот и придумал эту отговорку.

— Ты не имущество! — с пылом возразила Ласточка. Если бы еще и Хэл так считал, то жизнь бы у меня вообще была бы замечательной. Может быть, ей удастся изменить моего хозяина, я мало в это верю, но… хотя бы на время.

Неловко улыбнувшись, я отвела взгляд.

— Ты еще много не знаешь, Ласточка. Я просто вещь, рабыня, принадлежащая своему хозяину всей душой. Я просто физически не смогу ослушаться его приказа.