Николай Басов - Магия Неведомого

Рыцарь с интересом посмотрел в углубление, которое показал ему Кнет, и действительно увидел небольшие и плотно сработанные бочонки из темного дуба, которые рядком лежали, пристегнутые кожаными ремнями, чтобы не болтаться во время бега големов.

– А сколько… этого вещества давать? Я имею в виду, сколько им нужно, чтобы они?..

– Полбочонка обычно хватает на всех пятерых в неделю, как было сказано. Реже не стоит, а чаще – не рекомендую. Если их перекормишь, они взрываются. Понимаешь, делать их совсем безопасными почему-то не умеют. Итого, если посчитать, тебе должно хватить этого запаса недель на десять. А за это время они пробегут… Если прикинуть, что за сутки они могут отмахать лиг семьдесят… Это значит, что за неделю ты способен проделать путь без малого в полтысячи лиг, поболе двух тысяч верст. – Шут взглянул на рыцаря с торжеством и необъяснимой радостью. – Здорово, правда?

– Здорово, – уныло сказал Фран. – Вот только… От коня мне придется отказаться, он столько не выдержит даже в поводу.

– Конь тут не главное, друг, – веско проговорил шут. – Теперь – как ими управлять. Ты должен говорить все, что хочешь, только одному из них, вот этому, в центре, мы в замке кличем его Белым. Другие тебя слушать не станут. Зато этот их главный, Белый, умеет даже драться, если ты ему прикажешь кого-нибудь прихлопнуть. Тоже не лишняя способность в дальнем-то путешествии, верно? – Теперь Фран стоял совершенно уже обалдевший и не отвечал, даже не смотрел на шута. Тогда Кнет закончил свое объяснение: – А нести они могут все, что угодно, ограничений по грузоподъемности у них нет. Прикажешь слона нести, они и слона понесут. Вот только… – Он на миг задумался. – В самом паланкине у тебя места хватит лишь на шестерых таких, как ты, но Госпожа считает, что этого довольно. Все, рыцарь, желаю удачи.

– Вот это да-а-а… – выдохнул сзади Калмет, который тоже слушал эту лекцию, оставаясь, по обычаю слуг, незаметным.

– Ох, чуть не забыл, – снова встрепенулся Кнет, – если с одним из них что-либо случится, ты можешь его заменить на Белого, он послушает, хотя и ненадолго. Если его слишком эксплуатировать носильщиком, он начнет тебя хуже понимать, а то и вовсе откажется подчиняться. Может завезти туда, куда тебе и не нужно. Такая уж у него особенность.

Фран стоял, опустив голову. Он-то рассчитывал на что-нибудь знакомое, с чем умел обращаться, а такое средство передвижения ему даже в страшном сне не могло присниться. Он заметно растерялся или даже приуныл. И тогда еще не вполне трезвый Калемиатвель своим звонким голосом полуэльфа спросил:

– Господин, а мне ты разрешишь ими управлять? Или хотя бы кормить их позволишь? – Он обернулся к Кнету, который с улыбкой осматривал весь этот странный и страшноватый своей необычностью экипаж. – Господин Кнет, а сейчас они кормленые?

– Они полны сил и энергии, – отозвался замковый шут. Посмотрел на рыцаря и на его оруженосца. – Эх, не тому я объяснял, оказывается. – Он все же перестал улыбаться, вчитался в сознание Франа, потом еще раз, уже строже посмотрел и на полуэльфа. Кивнул, отвечая собственным мыслям или вопросам, которые у него возникли. – Ничего, ребята, научитесь, это не так сложно, как кажется на первый взгляд.

Часть II ФРАН ТЕРМИС СЕРЫЙ СТРАХ ВОРОВСТВА

1

Портшез внутри был огромным, даже странно иногда становилось Франу, казалось, что можно вот подняться с этих-то неверных, все время гуляющих под ним, матерчатых подушек и полосок ткани, и если утвердиться на досточках пола как следует, то прямо отправляйся шагать куда-то дальше – за трепещущие стенки или даже вверх… Но это лишь казалось, он знал, что с этими трюками Госпожи шутить не следует, таким боком выйдет, что и не рад будешь. Обычно-то портшез казался шестиместным, два места для сиденья сзади были чуть пошире, чем два места впереди, и еще два места снаружи, но сидеть там, разумеется, было не очень-то приятно. В общем, он расположился лицом к движению, а Калмета посадил перед собой, спиной вперед.

Големы неслись так, что только деревья мелькали за плотными кожаными, как и сиденья, занавесями, но закрывали они разве что от пыли и грязи, ни от мух, ни от жары спасения не было. А жарче становилось чуть не с каждым днем, потому что они уже определенно шли по Нижнему миру.

Сначала Фран этому удивлялся, вроде бы их должны останавливать на дорогах какие-нибудь стражнички местных баронов или мелких владетелей, но вот же – не останавливали, и они летели все дальше и дальше, будто их никто не замечал. Он даже стал думать, что портшез этот был так устроен, что каким-то образом присутствует здесь, в Нижнем мире, а все же и не вмешивается в него, фактически не проявляется в нем… Но все оказалось сложнее и необычнее.

Однажды они должны были переправляться через реку по мостику длиной едва ли в сотню шагов, чуть подождали сбоку, пока на мосту никого не будет, и впереди, с той стороны, никто с ними не столкнется, а потом едва ли не с громовым шагом по доскам моста перебежали одним махом, да так, что и реку внизу Фран не успел рассмотреть, но при этом произошло вот что – стражник, который должен был собирать подать за переправу, очумело застыл, замер на месте со своим бутафорским копьем, даже меч зачем-то стал вытаскивать трясущимися руками и так оглядывался по сторонам, что Франу многое стало понятно.

Стражник этот, бедолага, не видел их, не понимал, что по мосту проносится портшез Госпожи с ними, Франом и Калметом, внутри. Лишь слышал он этот топот каменных ног по доскам, лишь чувствовал, как весь его мост задрожал, лишь какой-то невидимой для него силой пахнуло, ну может, еще ветер от движения его задел…

Вот дорожная пыль големов иной раз выдавала, да и то не всегда. Как это получалось, Фран опять же не знал. Пару раз они топали по дороге, и пыль за ними поднималось, как от доброй сотни тяжелых воинов. А порой они почти так же неслись, так же трясло Франа с оруженосцем, и топот големов он так же отлично слышал, как всегда, но пыли никакой не было. И на звук никто из проходящих мимо крестьян не оборачивался, и никому в голову не приходило посмотреть на невидимое для смертного нечто, что проносилось мимо.

В общем, странно все это было, Фран и разгадывать эту загадку уже не пытался, лишь сначала недоумевал, а потом и удивляться разучился. Если так вот с ним получалось, значит, так и нужно – чему же тут удивляться?

А как-то раз они подошли к реке, через которую одна паромная переправа и была налажена, тогда вышло иначе. Големы отошли в сторону от большака и встали, Фран поднял занавеску, стал смотреть. Паром двигался туда-сюда, как заведенный, и лишь совсем к вечеру стало потише, уже и паромщики – три здоровенных гоблина, подчиняющиеся другому, маленькому и пронырливому гноллу, – вымотанные за день тяжелой работой, стали ленивее, не так налегали на канаты, и путь таким образом расчистился. Фран вылез из портшеза.