Константин Храбрых - Змей-Погорелыч или Чешуйчатые Байки

Тот от неожиданности хлопнулся на пятую точку, придавив стальным задом любимую мозоль на ноге оруженосца.

Северянин достав из кармана сложенную бумажку, прокашлялся, и развернув листок принялся зачитывать:

— Мы приветствуем вас, отважившихся на спасение принцесс, и убийстве грозного дракона… так это лишнее… От всей души строщенных от злой тирании и набегов древней бестии мы желаем вам творческих узбеков… эээ… успехов! Блин леший не мог поразборчивей писать?! — Северянин почесал затылок и продолжил. — Чтобы вы в доблестной схватке с драконом, если оный упадет с горы, либо вы сами, карабкаясь к его пещере, не устроили обвал, и не погубили естественную природу, необходимо пройти досмотр, и взвешивание.

Северянин убрал бумажку, и подошел к большой каменной плите возле шлагбаума, на которую никто не обратил внимания. Врытый подле плиты деревянный столбик оказался искусно сделанными противовесами весов.

— Итак, по одному подходим и взвешиваемся, если ваш вес с конем превышает веса вот этого деления, значит, вы либо не допускаетесь, либо разгружаетесь… Если в течение десяти дней хозяин имущества не является, имущество переходит в фонд помощи голодающим принцессам!

Рыцари подобрали упавшие на землю челюсти и стали искать крайнего, первым на агрегат лезть никто не хотел.

— Да как ты смеешь щенок! Ты, хоть понимаешь, с кем ты споришь?!

С тихим свистом стрела сбила с головы барона шлем и намертво пригвоздила к каменной стене горы. Барон нервно икнул, и спрятался за оруженосца.

— Конечно, понимаю! — Оскалился северянин. — С трупом! Ибо эльфы не промахиваются, и не прощают обид, нанесенных лесу!

Окинув взглядом, побледневшие лица он неожиданно гаркнул:

— В очередь черти! Налог на проезд возрастает на двадцать процентов, и того двенадцать серебряных с рыла!

Услышав цену, рыцари и оруженосцы вздрогнули, и, покосившись в сторону невидимого стрелка, быстро организовали очередь, самые пугливые старались прятаться за коней.

Глава 11

Шабаш

Две рыжие девушки сидели под окном дома и с тоской поглядывали на залезших, на забор ухажеров. Не то, что парни им сильно досаждали, нет.

— После завтра — полнолуние…

— Ну… — Соседка, активно лузгавшая семечки отвлеклась от созерцания парней на шатком заборе, который под их весом должен был рухнуть с минуты на минуту.

— Шабаш будет…

— Ну…

— Баранки гну! — Вспылила подружка. — Ты помнишь, что мы должны на полнолуние принести с собой какое-нибудь магическое существо?

— Дык, вроде домового хотели?

— Да домовых притащит половина округи, надо как-то выделиться!

Девчушка вскочила и, уперев кулачки в бока состроила надутую гримаску.

— И что предлагаешь? — Все так же с интересом разглядывая парней на заборе.

Подружка, заметив, что на нее не обращают внимания, зашипела и топнула ножкой в плетеном лапте по вытоптанной земле. Глаза потемнели, и по длинной косе, выглядывавшей из-под косынки, проскочила искра…

Забор оглушительным грохотом и еще более громким матом посыпавшихся с него парней рассыпался.

Со всех сторон послышался довольный хохот наблюдавших за цирком деревней.

Внезапно, на короткий миг солнце заслонила тень…

С дальнего края деревушки послышался азартный мат и крики подгоняющих кого-то… Чистое, ясное небо прочертила огненная дуга, с оглушительным грохотом взорвавшаяся над деревней…

— Дусь…

— Что еще? — Рыжая ведьмочка чуть ли не подпрыгнула на месте, напоминая обиженного ребенка.

— Я, кажется, знаю, кого притащить на шабаш. — Задумчиво протянула ее подруга, внимательно рассматривая парящего в небе дракона. — Ставлю свою метлу против перьевой шляпы верховной ведьмы, ни одна грымза даже не додумалась!

Какой черт дернул меня за хвост согласиться! Эти две рыжие дурры как только я ответил согласием. Тут же не сказав ни слова вскочили на свои трепанные веники, только по ошибке называемые метлами, и радостно хохоча унеслись… Нет ну я понимаю, молодые, горячие… ду… НУ ДОРОГУ мне они могли объяснить?

Пенек, коряга старая только проскрипел, от своего хохота и махнул в сторону. Мол, туда, не ошибешься.

Вылетел я вечером. Небо чистое… ни облачка…

Мимо меня, повиснув на длинной бороде забористо матерящегося колдуна, проплыл какой-то мужик, закованный в глухие черные латы с эмблемой черепа со скрещенными костями. В лихо натянутом голубом берете и с зажженной сигаретой в зубах.

— Эй, чешуйчатый! Черное озеро не пролетали?

У меня если честно отвисла челюсть, и длинный язык весьма живописно свесился изо рта. Но тут, же придя в себя, я только помотал мордой, ибо попробуй я пожать плечами. И отскребать меня от земли ломануло бы немало народу.

— Так и знал, что не там свернули!

Подтянувшись на бороде, он дернул один ее край в сторону с воплем: «Поворачивай На..!»

Ответом ему был новый поток скабрезностей, однако колдун повернул.

Ведьмочки появились для меня незаметно, словно материализовавшись в воздухе по обе стороны от меня, словно конвой или почетный эскорт… Довольные произведенным эффектом они захихикали. Тем временем вечерние сумерки поглотили нас с головой, и на небе появились первые звезды.

Обе ведьмочки достали из воздуха два ажурных зеленых фонаря и повесив на конце рукоятки метлы начали преображаться… Ухх… Тонкое платье зеленоватого цвета, и темно зеленый плащ. На голове широкополая шляпа с длинным хвостом, или как называется этот колпак… А ведь недавно на них были платья крестьянок…

Там на Лысой горе, ведьмин камень лежит… (к/ф Чародеи). Припомнилась строчка песни, когда я увидел довольно крупный холм с черным обелиском по центру, с холма словно светясь, текла водная линия, впадая в небольшое озерцо под холмом. Вокруг холма было выложено тройное кольцо костров, а возле самого озера вовсю пылал колдовским зеленым огнем шестиметровый столб пламени, только по ошибке называемый костром.

Мы приземлились метрах в двууста до линии костров. Ведьмочки весело хохоча поспрыгивали со своих метел и щелчком отправив их в неизвестность запрыгнули мне на спину, поудобнее устроившись по обе стороны гребня. Зеленые фонари, они держали в руках.

Стоило мне сделать первый шаг, как под лапой кто-то сдавленно пискнул. Беднягой оказался какой-то толстый мужичок в пестрой мантии неопределенного цвета расшитой звездами, и в длинном колпаке…

— Упс… — Беднягу я засунул в кусты приходить в себя.

Надо сказать, мы произвели фурор! НЕТ, ФУРОР! С большой буквы этого слова! Так как я направился к самому большому костру, словно паровоз, бедная нечисть сыпанула в разные стороны, опасаясь быть затоптана.