Philo - Яблоня

— Вы, значит, возомнили, будто можете делать все, что заблагорассудится? — ехидно спросил Снейп.

— Не знаю, — честно ответил Гарри, к удивлению ровесников. — Думаю, сперва надо допустить, что в пределах наших возможностей многое, а границы определятся по ходу дела. Тогда и стремление приложить максимум усилий появится. Я не утверждаю, что это будет просто, — сев поудобнее, признал он, — и не уверен, что сработает для каждого, если у них нет необходимых знаний, которые, например, сегодня продемонстрировал Невилл…

— По-вашему, я могу сунуть в зелье все, что угодно, и ожидать положительного результата? — грозно перебил его Снейп.

— Нет, но я готов поспорить, что частица вашей магии, добавленная во время приготовления, увеличивает возможности его применения, потому что изменения качеств ингредиентов вам удаются проще, чем прочим. Именно поэтому зелья, расписанные в учебниках, у каждого выходят по-своему, а ваши всегда оказываются лучше — вы не только сильный маг, но и любите свое дело. Скорее всего, вам нелегко патентовать собственные изобретения, ведь они не всегда срабатывают у других, хотя удачные результаты наверняка повышают вашу репутацию. А вот нахождение правильных компонентов в нужных количествах позволяет без усилий повторять процесс и расходует меньше энергии, чем создание новых снадобий, верно? — обратился к зельевару за подтверждением юноша, и в ответ получил короткий кивок.

Гарри улыбнулся.

— У тебя, должно быть, много сил ушло на колдовство, — робко заметила Падма. — А наши палочки по-прежнему на потолке; значит, ты использовал внутреннюю магию? Свою собственную?

Лицо юноши стало серьезным.

— Это я сглупил, — виновато признался он. — Скольких ошибок в модели удалось бы избежать, используй я магию окружающей среды — она-то точно знает, что и как должно быть на самом деле. Так что и для меня урок оказался важным: знай, когда нужно пользоваться палочкой.

Мальчишка, заметил Снейп, не отрицал, что иллюзия — модель, как назвал ее Поттер — была целиком создана его собственной магией, но, как и раньше, его ответ заставлял думать, будто вопрос исчерпан, а сам в это время уводя их к другой теме. События этой недели доказали, что чертов Мальчик-Который-Выжил не такой уж простачок, как казалось зельевару. Возможно, он просто вырос. Снейп взглянул на Поттера, отмечая, что тот, хоть и коротышка, стал шире в плечах и развил недурную мускулатуру — джинсы натягивались, когда он болтал ногами, очерчивая сильные бедра. Да что же с ним творится?! Ведь он никогда прежде не думал об учениках в сексуальном аспекте! Может, все-таки встретиться с Алексом? Только чтобы сообщить ему, что дальнейшая связь между ними невозможна. Но сначала он проверит, не иссяк ли еще огонь, разгоревшийся вчера в его сердце. В памяти возник извивающийся рядом Алекс, отблески свечи на посеребренной путом коже, и его собственная рука, ласкающая… Северус силой заставил себя вернуться к настоящему и скрестил ноги, стремясь укрыть отзыв тела на воспоминание. Мерлин! Всего одна неделя, а его жизнь… грудь свело ожиданием завтрашней встречи, и это тоже было незнакомым чувством: ему так редко приходилось предвкушать и надеяться. Сосредоточившись на продолжающейся беседе, он заметил темную щетину на подбородке Поттера. Да… мальчиком его теперь точно не назовешь. И это — его учитель! Несмотря на всю свою неприязнь к Поттеру, Северусу хотелось учиться. То, что показал ему мальчиш… молодой человек, выглядело слишком заманчиво. Он не верил чепухе, которую Поттер наплел о его, Северуса, магическом потенциале, но если это правда… Зельевар и теперь считался могущественным волшебником: глупо было бы предположить, что завоевать его расположение удастся обещанием силы, и все же…

— …так что обдумайте все это на выходных, — говорил между тем Поттер, и Северус прислушался. — Если хотите продолжать, занятия назначены на вторники в восемь вечера. Просто приходите. Не придете — я пойму, что вам неинтересно, и ни в чем не обвиню. С вопросами обращайтесь ко мне или профессору Дамблдору — в любое время между уроками. И последний момент, который я хотел бы прояснить: в этой комнате все называют друг друга по имени. Я тоже собираюсь учиться, и обращение «профессор» мне не подходит. Мы станем тесно сотрудничать, а в таких условиях фамилии не способствуют товариществу. На уроках профессор Снейп будет Северусом, но там, снаружи, вы, разумеется, вернетесь к официальному обращению. Больше ничего обязательного на моих уроках не предвидится. Если вам на каком-либо этапе не понравится то, что я попрошу сделать, не делайте этого. Но, пожалуйста, обсудите со мной проблему после занятия, потому что я планирую ничего не задавать без повода. С другой стороны, у вас могут найтись идеи поинтереснее моих, и это здорово! Постарайтесь не пропускать занятий — разве что найдется уважительная причина для отсутствия. На этом все; увидимся здесь на следующей неделе!

Он вытянул руку, и лениво кружащиеся под потолком палочки спикировали в нее. Поймав их, Гарри раскрыл ладонь. Вновь поднявшись в воздух, палочки вернулись к своим хозяевам. Со щелчком отворилась дверь. На миг показалось, будто ребятам не хочется уходить, но потом Эрни сказал:

— Спасибо, Гарри, — и направился к выходу, а Падма и Элоиза, в свою очередь выразив благодарность, последовали за ним. Постукивая палочкой по руке, Малфой лениво подошел к двери, мельком оглянулся на Гарри, храня непроницаемый вид, и удалился.

— Подождать тебя, Гарри? — спросил Невилл, с тревогой глядя на профессора Снейпа.

Гарри посмотрел на Северуса. Мужчина поднялся со стула; лицо его, как и у Малфоя, ничего не выражало.

— Поттер, — склонив голову, он покинул комнату.

Гарри улыбнулся про себя. Снейп излучал невероятную силу.

— Идем? — ухмыльнулся он Невиллу, подбирая сумку и вместе с другом выходя из класса.

Глубоко задумавшись, Северус шел по коридору к своим комнатам. В душе его вихрем бушевали соблазн, раздражение и возбуждение. Как много бы он сейчас отдал, чтобы предложенное исходило от кого угодно, кроме Поттера! Да и поверишь ли в то, что ему предлагалось? Слова Поттера невозможно не взять под сомнение, и в то же время Северус оказался свидетелем удивительному волшебству. Сотворенному семнадцатилетним сопляком, не видевшим нужды в использовании палочки. Мальчишкой, пробудившим в нем весьма недвусмысленные желания. Было в нем что-то, заставляющее острее воспринимать реальность. Вот и сейчас зельевар весь горел — кожу покалывало, сердце взволнованно билось. А ведь он должен задыхаться от ярости. Откуда у мальчишки такое могущество? Столько знаний и способностей? Чертов Гарри Поттер!