Сергей Шведов - Белые волки Перуна

- Узнай, где остановился киевский боярин.

Ладомир, которому уже наскучило сидеть за столом и слушать пьяную болтовню Шолоха, с удовольствием откликнулся на предложение князя. Ухватив за ухо железными пальцами ближайшего служку, он выяснил без труда, что киевлянин остановился на подворье богатейшего полочанина Вельямида, ближнего родича князя Рогволда.

Полоцкие бояре богатство своё берегли не хуже, чем новгородские. Подворье боярина Вельямида было обнесено высокой загородью из брёвен, прижатых друг так плотно, что как ни старался Ладомир, щели ему обнаружить не удалось. Только псов переполошил.

Два Вельямидовых челядина высунулись из ворот и уставили зенки на незнакомого мечника:

- Чего собак пугаешь, деревянная голова.

Не говоря лишнего слова, Ладомир ткнул челядину кулаком в зубы, после чего толпившаяся на Вельямидовом подворье холопья рать сочла себя обиженной и кинулась мять бока охальнику. Ребята были ражие, и Ладомиру пришлось нелегко. Спасла его Бирючева выучка по части тычков, подножек и ударов кулаками и ногами.

На поднявшийся шум с крыльца спустился сам боярин Вельямид, и от его громкого окрика челядь разом остыла и отхлынула прочь от удалого мечника.

- Почто холопов своих распустил, боярин, - возмутился Ладомир. - Говорят, что псов потревожил, так я ведь шёл по улице, а не по твоему двору. Плати за рваную рубаху, боярин, и за обиду. Так-то вот в Полоцк-граде обходятся с гостями.

Пострадали в драке больше боярские холопы, но собравшаяся у ворот толпа была на стороне Ладомира. Ни за что человек понёс убытки. Шёл себе мимо, а Вельямидовы челядины набросились на него как цепные псы.

Гостя обидеть - грех, a уж безвинно - тем более, тут боярину Вельямиду деваться некуда, надо платить, чтобы не уронить себя окончательно.

- Рубаху получишь, - важно кивнул головой боярин. - Челядинов своих я накажу, а тебе за обиду - пять гривен.

- Здраво рассудил, боярин, - крикнули из толпы. - По правде.

Ладомир тоже одобрил суд Вельямида, после чего был приглашён в терем, а любопытствующую толпу утеревшие кровь холопы вытолкали со двора.

Красивое крыльцо у боярина, чудными птицами изрезано, а хоромы и того краше, с расписным конём на крыше, а тот конь Даджбогу люб, потому и не скудеет его рука, наполняя Вельямидовы клети и амбары.

- Кому служишь, мечник? - боярин Вельямид смотрит на молодца с удовольствием. Хорош боец, челядинов кидал как кули с просом.

- Гречанину Анкифию подрядился, - Ладомир принял из рук девки чарку.- За твоё здоровье, боярин, и за прощение обид.

Хорош мёд у боярина, а дочка ещё краше, да и не одна у него дочка - вон их сколько посыпалось, как горошин из стручка.

- Сыновей двое, - вздохнул боярин. - А дочерей полны горницы.

Боярин в своём тереме одет по-простому - распоясанная рубаха до колен, да белые порты, ну и сапоги конечно. Нельзя боярину ходить босым даже в собственных палатах, всё же не простого звания человек. Сам Вельямид сидит на лавке у стола, а гость стоит у порога, с ноги на ногу переминаясь.

- И не надоело тебе мотаться с купцом взад-вперед?

- Так я подрядился только до Киева. А там попрошусь к князю Ярополку, ему мечники скоро понадобятся.

- С чего это ты взял? – удивился боярин.

- С новгородского торга. Князь Владимир уже готовится к войне. Боярина Привала с дружиной он посек, а их тела побросал в Волхов.

Боярин Вельямид посмурнел лицом, почесал бороду, что рыжим блином лежала на груди. Беспокойство боярина понятно – гибель Привала не сойдет с рук ни Владимиру, ни новгородцам. Князь Киевский непременно начнет войну с князем Новгородским, и сия беда вряд ли минует Полоцк.

- Много ратников у князя Владимира?

- Много. И своя дружина, и с нурманской стороны привел он ярла Ската. Чудь еще позвал на помощь.

Вот тебе и князь Владимир! А ведь ни Ярополк, ни Рогволд его в расчёт не берут - держат за несмышлёныша. Боярин Воислав грозил давеча в сторону Новгорода, а князь Рогволд супил брови, да только проку от тих угроз никакого. Пока они кулаки сучат, Владимир уже собрал войско.

- Слышал я, что воевода Добрыня собирается в Полоцк, ждите со дня на день, - сказал Ладомир.

Боярина Вельямида озаботило не на шутку это известие. Не иначе как союз будет Добрыня предлагать полочанам против Ярополка Киевского. Хитёр древлянский леший, но в этот раз он припозднился однако - посланец Ярополка уже побывал в Детинце с дарами и поклонами. Вовремя принесло мечника к Вельямидову порогу - за такие вести не жалко пяти гривен.

- Принеси молодцу рубаху взамен драной, - кивнул боярин ключнице.

Ладомиру рубаха пришлась впору. Девки по углам хихикают, на него глядя, то одна из-за спины няньки выглянет, то другая. А особенно Ладомиру старшая Вельямидова дочка понравилась -синеглазая, а волос тёмен. Так и заалела вся под взглядом гостя.

- Как зовут-то тебя?

- Ждана.

- Ну, жди тогда, коли Ждана, может, свидимся.

- Разве что в Киев-граде, - отмахнулась девка рукавом. - Меня уже сговорили за боярина Воислава.

И сразу же набежали мамки, няньки, холопки, стали толкать в спину. Не дали словом перемолвиться с девкой, вывели на крыльцо и спровадили за ворота. Ох, и челяди в боярских домах. Взять бы в руки витень да пройтись по толстым задам. Ладомир почесал затылок, оглядывая неприступную боярскую усадьбу. Хороша Ждана да не нам дана. А боярин Воислав, по всему видно, хват, не только князю своему, но и себе жёнку спроворил.

Глава 8

Знак Перуна

Гостиный двор угомонился по ночному времени. Загостился у боярина Вельямида Ладомир, все дружки-приятели уже спали вповалку. Один Владимир сидел на лавке и жёг попусту лучину.

- Где разжился рубахой? - удивился он, через огонь разглядывая Ладомира.

- Боярин Вельямид подарил и ещё дал пять гривен серебром за обиду.

Владимир не сдержал смеха:

- Кто ж тебя обидел, сирота?

- Кто обидел, тот уже зубы сплюнул, - оскалился Ладомир. - А у боярина двор крепок, мечников тоже хватает: и свои, и Воиславовы. Нахрапом их не возьмёшь.

Лицо Владимира и без того в полумраке плохо различимо, а тут он и вовсе откинулся к стене, словно спрятался от чужих глаз.

- Боярин Воислав собирается в обратный путь, спешит обрадовать князя Ярополка.

Ждал Ладомир, что князь как-то отзовётся на его слова, но тот промолчал. Сказал же Шолох, что не в девке тут дело, и, похоже, сказал правду. Стрелой Перуна назвал кудесник Вадим князя Владимира и его рать, а Полоцк для этой стрелы цель вполне подходящая. Да и нельзя оставлять Рогволда у себя за спиной, идучи на Киев. Именно об этом думает, наверное, сейчас Владимир, хоронясь в тени.