Сергей Шведов - Белые волки Перуна

- А ты напросись, - подсказал Шолох. - Девки ведь страсть как любопытны. Есть же у тебя ткани заморские?

- Не бойся, Анкифий, - усмехнулся Владимир. - Я пойду с тобой. Очень уж хочется взглянуть на Рогволдову дочку прежде, чем просить её в жёны.

Грек растерянно провёл рукой по куцей бородке и по привычке вильнул глазами в сторону.

- Не знаю, как и сказать тебе, князь Владимир, - понизил он голос до шёпота. - Мне знакомый купчина поведал, что сговорили её за Ярополка Киевского, и послы ещё не успели уехать из города.

Не по вкусу пришлись эти слова Владимиру, он враз посмурнел, ликом, но оскаленные зубы оставил на виду. Эту привычку он, видимо, перенял у своего дядьки Добрыни, тот как гневается, так клыки наружу.

- А кто во главе посольства?

- Воислав, ближний боярин Ярополка.

Синие глаза Владимира насмешливо сверкнули из-под темно-русой шапки волос:

- Тем более следует глянуть на девушку - стоит ли из-за неё спорить с Ярополком.

Анкифий помялся немного, но перечить князю не рискнул. Купецкое дело скользкое, и во многом зависит от сильных мира сего. Да и что в том плохого, коли молодец взглянет на девку. Рогволду Полоцкому не будет от этого ущерба, а потому и совесть Анкифия чиста.

- Вот, - Владимир достал из-за пазухи золотую птичку. - Покажешь девушке, если понравится, то дари.

Неизвестно как Рогволдовой дочке, а Ладомиру поглянулась птичка-невеличка. Была она как живая, пёрышко к пёрышку, и вот-вот собиралась порхнуть с раскрытой Владимировой ладони.

В Детинец отправились втроём - Анкифий впереди, а Владимир с Ладомиром следом и для почёта, и для охраны. Про Ладомира князь сам сказал:

- Возьму, чтобы вилу не подсунули вместо девки.

Ладомир на те слова не обиделся - пока не обжегся человек, пусть веселится. Да и любопытно ему было взглянуть на Рогволдову дочку - шутка сказать, целых два князя за неё сватаются.

Время полуденное, а потому Торговая площадь запружена народом, и все орут, толкаются плечами и локтями. Ладомир к людской толпе не привычен, ему чужие плечи мешают. Раз толкнули, два толкнули, а в третий раз он не стерпел, поддал локтем. Полочанин улетел на чужой товар. Гвалт поднялся невообразимый, а Ладомир только удивлённо поднял бровь, словно и не было в происшедшем его вины. Кулаки сучили полочане, а тронуть гостей не посмели - строг князь Рогволд и за пустую свару спросит.

В Детинец пустили без пустых вопросов. Анкифий и хорошо всем здесь известен. А в самом Детинце тишина и покой не то, что Торговой площади, хотя люди и здесь есть, но все при деле. С башенки над воротами вслед пришельцам зевают сторожа. Зевать зевают, но и глаз не спускают, пока гости идут до Рогволдова дома. Дом обширный, в два яруса, и крыльцо резное. В Детинце кроме княжьего иных домов нет, зато хватает всяких пристроек, необходимых для ведения хозяйства. Ну и запасец продовольствия тут должен быть, для долгого сидения в осаде.

Князь Рогволд встретил купца Анкифия, как старого знакомого. Тивун и служки держаться погорделивее, а Рогволду напрягаться незачем, про то, что он князь Полоцкий знает здесь каждая собака. Одет был Рогволд в рубаху, пояском подвязанную, а от князя на нём только червлёные сапоги. Удельник Полоцкий уже сильно трачен сединой, но по ухваткам видно, что ещё в силе. Дар от Анкифия он принял, клинок обнажил и полюбовался его синевой.

- Что ж ты таких молодцов, Анкифий, держишь в приказчиках, - усмехнулся Рогволд в сторону купцовых спутников. - Им бы в княжьих мечниках ходить.

Грек лицом порозовел, но нашёлся быстро:

- Так ведь дело торговое - опасное дело, без таких молодцов и носа не высунешь за порог.

Рогволд опустился в кресло, но Анкифию сесть не предложил - не того ряда человек, чтобы чествовать.

- Слышал я, что князь Владимир посёк боярина Привала?

Анкифия вопрос этот застал врасплох, по спине было видно, как хочется ему обернуться, да удержался грек, не выдал себя ни голосом, ни движением.

- При мне боярин Привал уходил из Новгорода с честью, А что далее было, я не знаю. Позволь, князь, преподнести подарок твоей дочери.

Рогволд глянул на золотую птичку равнодушно и столь же равнодушно кивнул служке - зови.

Кажется, Владимир не особенно взволновался красотою Рогволдовой дочки, а Ладомиру девушка понравилась. Что там под сарафаном, сказать было трудно, а на лицо Рогволдовна румяна и поступью величава - не шла, а плыла, словно белая лебедь. На Анкифия она взглянула благосклонно и дар приняла, а в сторону его спутников даже бровью не повела - горделива у князя Полоцкого дочка.

- Ну и как? - усмехнулся князь Владимир по выходе из Детинца. - Похожа эта девка на вилу?

- Если топить не будет, то непохожа, - в тон ему отозвался Ладомир. - А и без того хороша княжна.

- Как бы она нас всех в крови не утопила, - посмурнел лицом Владимир.

Торг шумел по-прежнему, надрываясь криком зазывал и руганью обманутых посулами растяп. Анкифий, довольный, видимо, удачным завершением дарений полоцкому князю, мягко улыбался встречным, а иным даже кланялся.

Одному, разодетому в алый кафтан, особенно долго и низко. А тот, окружённый пятью мечниками, на него только глаза таращил, силясь припомнить.

- Боярин Воислав, - негромко сказал Анкифий спутникам. - В Киеве его двор один из самых богатых.

Владимир и Ладомир обернулись, как по команде. Киевский боярин направлялся в Детинец, в гости к князю Полоцкому. Шёл он пешим, видимо остановился где-то неподалеку, важно отстукивая жёлтыми сапожками по мощёной деревом площади. Был он не стар, грузноват, с тёмной, почти как у грека, бородою. Анкифия он, кажется, вспомнил, во всяком случае, уходя закосил глазами, но почему-то в сторону Владимира.

- Не узнал ли тебя случаем боярин? - спросил озабоченный Ладомир.

- Это вряд ли, меня совсем мальчонкой увезли в Новгород, с тех пор много воды утекло и в Волхове, и в Днепре.

Был Владимир почему-то задумчив, и даже смешные байки захмелевшего Шолоха, от которых дрожали животы у всех сидевших за столом, на его лице не вызывали улыбки. Дочка Рогволда, что ли, зацепила князя за живое? Эка невидаль девка, вон их сколько в Полоцке - хватай любую и тискай, сколько душеньке угодно.

- Давай выкрадем девку, - предложил Ладомир загрустившему Владимиру. - И оставим князя Ярополка с носом.

- А что, - расправил плечи хвативший браги Войнег. - Ладомир дело говорит.

- Дело не в девке, - наставительно поднял палец Шолох. - Князья уводом жёнок не берут, а в этой игре ставки куда выше, чем бабий подол.

Владимир никак не отозвался на слова Шолоха, но немного погодя сказал Ладомиру, который был трезвее всех за столом: