Ирина Эльба - Ёжка против ректора

— Что за свистун? — отплевываясь и стряхивая безобразие с лица, пробурчала я.

— Вестник от брата. Мне срочно нужно с ним встретиться.

— Весьма… оригинальный вестник. Кто дизайнер?

— Спроси у своей подруги Алёны, — лукаво улыбнулся Мстислав.

— Обязательно спрошу. А ты уверен, что тебя вызывают? Может брат просто решил пожелать спокойной ночи.

— Поверь, я могу отличить пожелание «Доброй ночи» от «Срочный сбор».

— По тональности свиста? — с иронией уточнила я.

— Свист слышат все, для кого данное послание не предназначено. Это специальная защита, от подсушивания. Я же слышу оригинальное послание, и оно не терпит промедления, — Мстислав быстро поправил одежду, стряхнул с мантии блестки и снова посмотрел на меня. — Телевизор я настроил, можешь смотреть. Если проголодаешься, позвони в колокольчик. Слуги исполнят все твои капризы. Меня не жди, ложись спать сразу. Вопросы есть?

— Постарайся вернуться скорее, — попросила я.

Пока мы были с шиаллом вместе, слабость от связи чуть отступила. Но чем дольше он будет вдали от меня, тем хуже станет обоим. В идеале, нам бы отправиться вместе, но сомневаюсь, что на «срочном собрании» будут рады неизвестной девчонке. Так что, послушно кивнув, дождалась, пока Мстислав исчезнет в свете перехода, и повалилась на диван. Немного полежав, все же включила телевизор и настроила на музыкальный канал. Потом достала тетрадки из сумки и принялась за уроки, призванные если не усыпить, то скоротать время — точно!

В первую очередь занялась «Культурой историй», пролистывая конспект. Все первое полугодие было посвящено преданиям славян, и их трактовке в нашем и обычном мире. Особенно порадовал урок, когда мы изучали Змея Горыныча. То-то Любава узнала много нового о своем папке!

В этот раз было задано изучить легенды о Стратим — птице — прародительнице всех птиц, что живет на море — океане, подобно Алконосту.

На море — океане, где остров нелюдим,

Жила когда-то птица, по имени Стратим.

Одним движеньем крыльев она гнала волну,

Что разбивалась в брызги, кидаясь на скалу.

Волшебный голос птицы взывал к самим богам

И зарождались бури, летящие к брегам.

Они топили лодки, крушили корабли,

Тем самым доставляя Царю Морей дары.

А если уж, бывало, взлетала птица ввысь,

То в море — океане и вовсе все держись!

Валы вздымались в небо, скрывая солнца свет,

И рушились на берег, неся с собою смерть.

Но редко то бывало, в былые времена,

Все чаще Стратим — птица сидела у гнезда.

Растила деток — птичек, рассказывая были

И в море — океане все тихо — мирно жили.

Вот такая вот волшебная птичка, о которой не было слышно уже множество столетий. Быть может, она и по сей день живет на далеком острове, высиживая птенчиков и отпуская их в большой свет. А возможно, её уже нет. Но песни о ней ходят по миру до сих пор, а сказки — будоражат сознание и дарят чувство детского восторга. Интересно, а о нас когда-нибудь сложат сказки? Былины о могущественных Ёжках, которые бродили по земле и творили волшебство? Останемся ли мы в истории? Будут ли нас вспоминать с любовью и трепетом? Покажет только время… Но духи, как же хочется остаться в памяти потомков светлым и добрым лучиком. Получится ли? Хочется верить…

Мстислав вернулся далеко за полночь, когда я, сморенная конспектом по этикету, сладко посапывала на диване. Снилось мне что-то приятное, наполненное тихим шелестом волн и далекой песнью дивной птицы. И в момент, когда она запела: «О боже, какой магистр…», я проснулась.

Шиалл, с темными кругами под глазами и заметно осунувшимся лицом, топтался рядом и явно не знал, как меня разбудить. Сонно улыбнувшись, я протянула руку и тут же сжала чуть холодные пальцы мужчины. По телу сразу же разлилось тепло, а усталость и сонливость отступили на второй план. Только вместо них пришло чувство неясной тревоги, а еще сожаление и покорность судьбе.

— Что случилось? — тихо спросила я.

— На одном из островов Северного архипелага произошло восстание ледяных великанов. Наши послы под защитой оборотней, но конфликт необходимо урегулировать.

— И отправиться туда должен ты… — вздохнула я, уже понимая, что нормальный отдых нам не светит.

— Великаны желаю говорить только со мной.

— И чем вызвано такое безграничное доверие?

— Лет десять назад я спас их детей от одного весьма скверного проклятия. Они в долгу передо мной.

— Ясно, — вздохнув и сладко потянувшись, я встала и вопросительно посмотрела на шиалла. — Где мои теплые вещи?

— Лежат в спальне, — как-то облегченно выдохнул мужчина.

— Что, ожидал от меня истерики с битьем посуды?

— Скорее — дубинкой по голове, — усмехнулся Мстислав и осекся.

— Подслушивал, значит, — нехорошо посмотрев на кровного брата, нахмурилась я.

— Всего лишь проверял возможности нашей связи. Мне ведь интересно!

— Испытатель ульдуров, — пробурчала я и обиженно отвернулась.

— Не злись, Чертёнок, — меня осторожно повернули и обняли.

И так приятно вдруг стало, тепло. Уткнувшись в плечо шиалла, я прикрыла глаза и просто наслаждалась минутным порывом, обусловленным какой-то странной волной нежности. А в груди уже поднималась ответное чувство, смывая собой и обиду, и раздражение. Было просто радостно, что вот он, родной человечек. Стоит рядом, уставший и запутавшийся в собственных мыслях, но при этом сумевший понять и поделиться простым человеческим теплом.

Несмотря на свои многочисленные недостатки, скверный характер и чрезмерную гордыню, чудо, а не мужчина! И я покалечу каждого, кто рискнет обидеть моего шиалла!

— Не надо калечить, — усмехнулись мне в макушку, а потом аккуратно отстранили и подтолкнули в сторону спальни. — Время…

— Понимаю, — вздохнула я и отправилась переодеваться.

Пять минут на сборы и очередной портал за этот длинный день. Несколько уверенных шагов, короткое чувство полета, и мой испуганный писк, когда я почти по пояс провалилась в снег. А всего-то и сделала, что шажок в сторону!

— Чертёнок! — вздохнул Мстислав и, подхватив меня подмышки, вытащил из сугроба.

— Вот куда Снежу надо было! — выдохнула я, медленно скользя взглядом по округе.

Вдалеке высились огромные горы, покрытые увесистыми шапками пушистого снега. В свете луны они серебрились переливчатым сиянием. Дыхание вырывалось изо рта клубящимися облачками, принимая причудливые формы и поднимаясь ввысь, к мерцающим звездам. Таким далеким, но таким восхитительным, собранным в диковинные созвездия духами предков. И каждая звезда — светлое пятнышко души, ждущее своего часа перерождения. Мириады маленьких комочков, что прошли путь очищения и стали яркими искрами будущей жизни.