Из сказок, еще не рассказанных на ночь... - Мира Кузнецова
Когда Хэлтор с Гуннаром подошли к сосне, девушка и скальд утаптывали снег у ствола дерева. Отложив в сторону лапник, парни присоединились к ним и через какое — то время уже сидели на мягкой подушке из еловых веток. Их тела образовали крест, видимо сказалась привычка к круговой обороне, а может быть на пороге неизвестного, каждый хотел видеть и справа и слева тех, кого знает, и быть уверен, что твоя спина тоже защищена. Гуннар протянул руку и нашел пальцы Солингер. Она ответила на его пожатие, но потом ее ладонь выскользнула из сжимавший ее пальцев. Девушка улыбнулась и закрыла глаза. Время ожидания начало свой бег…
Безмолвие не нарушалось никем. Молчал Хэлтор, сосредоточенно всматриваясь в одну точку — уходящее в закат солнце. Яркий луч, остывающего светила ослепил Правителя, и он закрыл глаза. Угомонился Гуннар… Какое — то время он ерзал на лапнике и все крутил головой, словно ища места, в которых можно было устроить засаду, но постепенно его лицо расслабилось. Он перестал всякий раз возвращаться взглядом к сидящей рядом девушке. Теперь на его обветренном лице блуждала неведомо откуда взявшаяся улыбка. Даже не улыбка — ее тень. А девушка? Девушка давно закрыла глаза и, уткнувшись в меховой воротник носом, словно дремала. Эйнар прислонился в сосне спиной и, обхватив колени руками, положил на них голову. Мысли, бродившие в его мозгу, прочертили четкую вертикальную борозду на лбу. Порой веки его закрытых глаз сжимались, словно он не хотел видеть того, что мелькало перед его мысленным взором. Их окружала абсолютная тишина, в которой не было звуков подтаявших и падающих с ветвей снежных шапок, пенья птиц и свиста их крыльев… Ночь раскинула свои крылья над горами Северных Земель, но никто из сидящих под сросшимися соснами этого не заметил…
— Ну, здравствуй, Правитель Северных Земель, — Хэлтор резко вскинул голову и прищурился, привыкая к темноте. В десятке шагов прямо перед ним, посреди белоснежной поляны стоял высокий старик, опиравшийся одной рукой на крючковатый посох, а второй, придерживающий распахнутую калитку. Ограды не было. Хэлтор стремительно встал и шагнул вперед.
— Вечности в здравии тебе, Ил’мар! — поклонился Хэлтор, прижав правую руку к сердцу.
— И тебе вечности, — усмехнулся старик, — вечности в любви. Ты хочешь ответ на свой вопрос? — он приподнял правую бровь и усмехнулся, что ж — встань на крыло! Ты вновь обретешь свою любовь. Ты защитишь свою дочь. Ты спасешь свой народ. Я ответил на твой вопрос?
Хэлтор остановился в шаге от калитки и замер, всматриваясь в лицо собеседника. Неожиданно пришла мысль, что он смотрит в глаза отцу, да и весь старик выглядит так, как помнит отца его сердце. Только вот он старше. Старше на те годы, что прошли без него. Словно однажды, уйдя за полог смерти, он продолжал жить и стареть.
— Да. Ты ответил. Но твой ответ породил другие вопросы. Жаль, что я мог рассчитывать только на один ответ, — Хэлтор склонил голову в знак благодарности и развернулся. Ил’мар дал отойти ему на пару шагов и, словно пытаясь задушить смех в зародыше, медленно протянул:
— Ответ на один невысказанный вопрос, — Хэлтор резко, будто споткнувшись, остановился, — но не разочаровывай меня Правитель. Поговорить с тобой я не отказывался, — и Ил’мар захохотал. Хэлтор обернулся и успел заметить, на какой — то миг, вспыхнувший огонь в глазах старика. Он махнул рукой приглашая, повернулся и пошел, и с каждым его шагом пространство искажалось, снимая пелену с тропинки, ведущей от калитки к дому, в окнах которого играли в догоняшки всполохи горящего в очаге огня.
Они говорили всю ночь. Хэлтор, сидя на полу и расслабленно откинувшись на стену, глядел на пламя очага и рассказывал старику, сидящему рядом, о Сванвейг, а потом о рождении Айсы. Они дружно смеялись над ее детскими проделками и всерьез обсуждали ее будущее… но время неумолимо, и оно всегда резко подводит черту, когда любой разговор становится в тягость. Хэлтор тряхнул головой, провожая ночь и с сожалением хлопнул себя по колену:
— Загостился я у тебя, старик. Друзья там в сугроб, наверное, превратились, а я… — вот такой дрянной друг: ем, пью, у огня сижу. И всё же, отец, скажи, как нам справиться с Черным?
— Ты хочешь, чтобы я не только указал тебе направление, но и провел тебя по дороге? Нет. Каждый должен пройти свой путь сам и только в его конце придёт понимание — верное ли ты принял решение, встав на него. Но решение должно быть только твоё. Прощай, Хэлтор, береги любовь тех, кто верит в тебя. Огонь в тебе горит… Ну, что? В путь!
10- Эйнар
Хэлтор вдруг понял, что стоит посреди заснеженной поляны и держится левой рукой за калитку. Шагнул и рука потянулась ее прикрыть, но он вдруг вспомнил о своих спутниках и вновь ее распахнул, сделал еще шаг и тут его взгляд уперся в спину Солингер. Она разогнулась и подняла свою дорожную суму. Развязала шнурок, стягивающий горловину котомки, и заглянула внутрь.
— Хмм, не думаю, что мне скоро понадобится смена одежды и прочая бабская дребедень, — и разжала пальцы, отпуская ее на снег.
— Что тебе сказала старуха? — Гуннар перехватил руку девушки и развернул ее к себе лицом.
— Ста — ру…ха? — девушка откинула голову и захохотала.
— Какая старуха? Ил’мар, конечно, не молод, но стариком его можно назвать только с первого взгляда, — вклинился Хэлтор в их разговор.
Они уставились друг на друга, а потом синхронно оглянулись и дружно выкрикнули: — А, где Эйнар?.. Эйнар? Где?
— Ко мне ли ты, воин? — звонкий девичий голос разорвал пелену снежного сна. Эйнар вскинулся, вставая и покачнулся, не веря глазам.
— Ты? — он сделал шаг вперед, глядя в смеющиеся глаза девушки, стоящей на нижней перекладине раскачивающейся на ветру калитки, а… с неба лил дождь.
— Ты… — большой палец Эйнара коснулся губ девушки и медленно заскользил по ее щеке, открывая дорогу всей ладони. Пальцы зарылись в ее волосы, обнимая затылок, сжались и притянули к себе.
— Хельга, скажи, что я не
