Тут вам не кино - Юрий Симоненко
Хроники Эдика V. Отверженный
Прошло лето, наступила осень. Эдик не навещал больше тётку Анну. Он ходил исправно на работу в офис, а всё свободное время посвящал самосовершенствованию. А именно: ходил после работы в качалку и занимался самбо, а в выходные посещал курсы токарей. Начал, было, ходить ещё на тренинги по «пикапу», то бишь соблазнению баб на предмет секса, но быстро понял, что главный гуру – типичный инфоцыган, которому дают только проститутки, финансы на которых тот и собирает путём окучивания разных девственников и просто застенчивых чуваков. Поэтому, «пикап» он скоро забросил и вместо того, чтобы развешивать уши перед хитрожопым коучем и оплачивать ему проституток, прикупил кое-какие инструменты и стал потихоньку чинить мебель у себя в квартире, справляясь в интернете на разных тематических форумах – чего и как правильно делать, а потом и вовсе принялся за небольшой косметический ремонт.
Мышцы Эдика крепли, движения и повадки становились уверенными и местами даже хищными, число умений его с каждым днём росло, и теперь уже нельзя было сказать про него, что он рукожопый. Эдик стал коротко стричься, отпустил аккуратную бороду, и выглядел теперь этаким резким и бодрым молодым мужиком. Коллеги противоположного пола стали чаще ему улыбаться и заговаривать с ним, а офисные альфачи поглядывали на него с опаской…
…В декабре месяце перед Эдиком во весь рост встала реальная проблема выбора: с кем провести, так сказать, обряд инициации, чтобы стать наконец настоящим и полноценным мужиком (ведь Эдик, напомним читателям, всё ещё оставался девственником) – с маркетологом Ленкой, с бухгалтершей Светкой, или с разбитной спортивной девахой Наташкой из качалки? И наш обновлённый и возмужавший герой решил: ни с кем!
«Отдеру как сидоровых коз всех троих! – сказал он себе. – Но потом». А инициировать своё мужское начало он решил с законной супругой, которая, как он надеялся, ждала его в волшебной стране Мордорвинде – с прекрасной принцессой Галоперидриэлью. Потом он обязательно найдёт время для приватного общения с Титанией, королевой лесных фей. А уж после примется за Ленку, Светку и Наташку…
…К новогодним выходным Эдик готовился тщательно. Приоделся, приобулся в цивильное, посетил магазин «Охотник, рыболов и выживальщик», в котором закупил тактикульный шмот и всё необходимое для нормального героя (а-то мало ли… вдруг ту амуницию, что осталась на поляне у лесных фей, кто прибрал к рукам?); прикупил новую «Сайгу» двенадцатой модели (как завещал писатель Андрей Круз, книги которого стал в крайние месяцы на досуге почитывать наш обновлённый Эдик, стволы лишними не бывают) и, конечно же, запася патронами. Всё это добро упаковал в большой непромокаемый тактикульный баул, а в другую (цивильную) сумку уложил приобретённый для тётки Анны Петровны дорогой подарок – шубу из чернобурки.
Собрался, значит, и тридцать первого числа декабря поехал в деревню. На своей, к слову, машине. Ещё летом Эдик отучился в автошколе и в сентябре приобрёл подержанную «Ниву» бежевого цвета.
– Эдик? – вытаращила подкрашенные в честь праздника красивые глаза Анна Петровна на крепкого спортивного мужика с аккуратной бородкой в дублёнке, штанах в стиле милитари и берцах, вышедшего из остановившейся у её ворот незнакомой машины.
– Я, тёть Ань. Кто ж ещё! – улыбнулся Эдик, обходя машину и открывая багажник. – Я тут вам кое-чего привёз… – сказал он, доставая из багажника сумку с подарком и всякими съестными ништяками, которые он прикупил по дороге в деревню.
– Ах! Эдичка! – всплеснула женщина руками, когда, войдя в дом, Эдик извлёк из сумки лисью шубу и протянул ей. – Да что же это! Это же денег каких стоит!
– Ерунда… – Эдик махнул рукой. – Надевайте скорее! Посмотрим, как подойдёт…
…Шуба подошла. Тётка смотрелась в ней весьма, надо отметить, эффектно. Женщина она была приятная, самую чуть полноватая, но без того веса, который обычно называют лишним. Нет, ничего лишнего в этой сорокапятилетней крепкой и ладной, грудастой бабе не было. Городские сверстницы Анны Петровны, чтобы так выглядеть, упражняются до седьмого пота в спортзалах и проплывают километры за раз в бассейнах, а Анна, которую Петровной звали исключительно из уважения, поддерживала форму благодаря натуральному хозяйству, требующему ежедневных трудовых усилий, свежему деревенскому воздуху и в целом здоровому образу жизни.
Посмотрел Эдик на неё, посмотрел, да так засмотрелся, что вспомнилось, как минувшей весной довелось ему осязать – пусть и большей частью в беспамятстве, полагая, что то вовсе другая была женщина – её роскошную, тяжёлую, упругую и такую тёплую грудь. Вспомнилось, как летом, после работы на огороде или в саду, пахло от Анны Петровны потом, и запах этот был всегда на удивление приятен, как обдавало его, Эдика, исходящим от неё жаром всякий раз, когда он на мгновение приближался к ней слишком близко. Замер наш Эдик, засмотревшись на эту женщину, и овладевшая им гамма чувств не укрылась от неё.
Приподняв с интересом изящную бровь, Анна Петровна посмотрела внимательно на стоявшего перед ней нового Эдика – не того замарашку и задрота с длинными несвежими патлами, каковым он был раньше, а уверенного в себе, сильного, в меру наглого и, пожалуй что, красивого молодого мужчину, младше её на семнадцать лет, – посмотрела и улыбнулась ему. «Ну и что, что младше на семнадцать лет…» – сказала она себе, а он каким-то пока ещё до конца неясным ему образом прочёл эту мысль…
…Час спустя прошедший неожиданную «инициацию» Эдик вышел из дома своей двоюродной тётки и, мимолётом размышляя на тему законности и моральной допустимости только что многократно содеянного, направился в сад к знакомому деревянному строению. Причём, в этот раз Эдик даже не помышлял о сокрытом в яме под строением проходе в иной мир. Сейчас ему требовалось просто справить нужду.
Наш герой довольно быстро разобрался с моральной дилеммой. Если можно иметь отношение с кузиной – сиречь двоюродной сестрой, и даже вступать с ней в законный брак, то почему бы не иметь таковых отношений с двоюродной тёткой? Закон таких отношений не запрещает. Другое дело – общественное, мать его, мнение… Здесь деревня. Соседи Анны Петровны знают Эдика как её – хоть и двоюродного, но, всё же – племянничка. Поэтому, решил Эдик, только что начавшиеся между ними отношения лучше не афишировать.
Шевеля валенками, в накинутом на голое тело старом тулупе Эдик шагал по протоптанной в снегу дорожке. На небе блестели
