Раймонд Фейст - Хозяйка Империи

Презрительно скривив губы, рыжеволосый маг указал на облако оседающей над дорогой пыли:

— Там. Видишь?

Кероло окинул внимательным взглядом сцену только что разыгравшейся трагедии: лошадей, все еще взмыленных после атаки; воинов в синих доспехах дома Шиндзаваи, к тому времени успевших спешиться; сбившиеся в кучку остатки почетного эскорта властителя Джиро под охраной вооруженного конвоя. Внутри круга — мертвый Омело, распростертый на клинке своего меча, а рядом с павшим офицером — Чимака, растерянный и потрясенный. Первый советник Анасати сидел низко склонившись и закрыв лицо руками: никогда еще, с самого отрочества, он не был так близок к слезам.

— Властителя нет с его людьми, — заметил Тапек ледяным тоном, не переставая обшаривать взглядом дорогу.

— Он не со своими воинами, — сказал Кероло тихо. Его слова прозвучали почти печально по сравнению с тоном Тапека. — И такой стойкий офицер, как Омело, не бросился бы на свой меч без причины.

— Ты думаешь, Джиро мертв? — спросил Тапек; его беспокойные глаза загорелись возбуждением, которое было сродни радости. Затем он застыл на месте, словно стоял на твердой земле, а не висел в воздухе. — Смотри. Под деревьями.

Кероло не был столь же быстроглаз, как Тапек, но через несколько мгновений он тоже увидел, что лежит у подножия небольшого бугорка, менее чем в десяти шагах от меча, отвесно воткнутого в землю. Сразу бросалось в глаза, что лезвие не обагрено кровью.

Не успел Кероло вздохнуть или произнести хоть слово — а он только собирался сказать, что месть сплошь и рядом приводит к обязательному кровопролитию, — как Тапек отрезал:

— Его задушили! Властитель Джиро умер позорной смертью. Нам снова бросили вызов!

Кероло пожал плечами с оттенком некоторого сожаления:

— Мы появились слишком поздно, чтобы предотвратить убийство. Однако никто не усомнится, что, согласно обычаю, господин Хокану имеет право на возмездие. Всем известно, по чьему заказу был убит его отец.

Тапек, казалось, не слушал.

— Это все подстроила Мара. Хокану всегда был у нее под каблуком. Неужели она верит, что мы оставим ее безнаказанной после этого кровопролития только потому, что ее руки кажутся чистыми?

По-видимому, его доводы не убедили Кероло.

— Это всего лишь предположение, — возразил тот. — И к тому же Ассамблее еще предстоит решить, как следует поступить с ее армией на равнине Нашика.

Брови Тапека негодующе поднялись.

— Предстоит решить?!. — взорвался он. — И думать не смей о том, чтобы заново созывать Совет! Наши словопрения и проволочки уже дорого обошлись Империи! Погибла одна из Пяти Великих Семей!

— Ну, не все так страшно. — В примирительном тоне, которым это было сказано, слышался оттенок предостережения: долготерпение Кероло не безгранично. — Остались кузины, которые ведут свою родословную от боковых ответвлений семьи Анасати: полдюжины молодых женщин, предназначенных храму, но еще не связанных обетами служения.

Тапек взвился как ужаленный:

— Что?! Вручить власть еще одной неподготовленной, необученной особе женского пола? Ты меня удивляешь! И кто же тогда унаследует мантию Анасати? Какая-нибудь несчастная дуреха, которая будет месяц за месяцем беспомощно наблюдать, как разваливается на куски могущество ее знаменитого дома? Или еще одна Мара? Двадцать лет назад перед таким же выбором стояла Акома. И сегодня мы расхлебываем его последствия!

— Ассамблея назначит преемника Анасати, когда придет время, — твердо заявил Кероло. — Мы должны отправиться в Город Магов. Сию же минуту. Нужно немедленно уведомить Ассамблею о том, что здесь произошло.

При этом глаза Тапека сузились.

— Глупец! Мы можем захватить ее сейчас, на месте преступления!

Кероло не стал делиться со спутником подозрениями насчет возможного секретного сговора с чо-джайнами. Он не стал рассказывать также о своих тайных опасениях: Мара, вероятно, уже приобрела себе союзника более могущественного, чем любой смертный Император.

— Джиро уже мертв, — тихо возразил он. — Какая сейчас польза от чрезмерной торопливости? Здесь больше некому воевать. Раз Джиро мертв, к чему нам суетиться?

Тапек почти закричал:

— Так что ж, по-твоему, это из-за какого-то Джиро я так упорно преследовал Мару? Она опасна для нас, ты, простофиля! У нее более серьезные цели, чем просто смерть противника.

Кероло не оставлял попыток водворить спокойствие:

— Я не слепой и не всегда бываю рабом протокола. Но я вынужден настаивать, брат. Да, наш эдикт все еще остается в силе. Но даже если бы Мара была столь же кровожадна, как некоторые другие вельможи из наших знакомых, нельзя сбрасывать со счетов никого из претендентов — или претенденток — на наследство Анасати. Мы должны решить, кто из них наиболее достоин стать главой дома Анасати. Право, это дело слишком много значит для нас, чтобы действовать самостоятельно. Нужно учесть пожелания наших собратьев.

— Они — идиоты или еще того хуже — соучастники! — Тапек снова кипел от злости. Он метался в воздухе, разворачивался и потрясал указующим перстом перед носом напарника. — Я не собираюсь сидеть сложа руки в такой час, когда на карту поставлена судьба мира! Я должен действовать ради Блага Империи!

Кероло поклонился с застывшим на лице выражением неодобрения, — по-видимому, эта ритуальная фраза сейчас показалась ему неуместной.

— Моя обязанность — уведомить обо всем остальных. — Он опустил руку в карман, и его прибор для дальнего переноса зажужжал, словно рассерженный шмель.

— Тупица! — прошипел Тапек в опустевшее пространство.

Он взглянул вниз. Там, внизу, под безоблачным полуденным небом отряды Анасати и Шиндзаваи завершали освященный веками парный танец победителя и побежденного.

Затем, словно все их телодвижения значили для него не больше, чем беготня потревоженных насекомых, он тоже достал свой аппарат и исчез.

Глава 14. ГИБЕЛЬ

Воздух содрогнулся.

Тапек возник на высоте пятидесяти футов, уже в другой местности, намного южнее той лесной поляны, где погиб Джиро. Чародей выглядел раздраженным. Поиски паланкина Мары обещали стать трудными: не в пример Джиро, Мара старалась замести следы. Ее военачальник косвенно подтвердил это, когда признался, что она сознательно выбирала окольные дороги.

Тапек откинул со лба выбившуюся прядь и внимательно оглядел расстилавшийся под ним ландшафт. Внизу тянулись поля квайета, успевшие сменить золотой цвет на тускло-коричневый, — как видно, земледельцам было не до уборки урожая. Пыльная дорога вилась вдоль русла пересохшего ручья, повторяя все его прихотливые изгибы. Не было заметно никакого движения, только бык нидра расхаживал по загону. Мальчик-пастух, приставленный сторожить быка, лежал под деревом, отмахиваясь от мух. У него не было причины смотреть вверх, и он упустил случай увидеть чародея, парящего прямо у него над головой.