Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

— Догадываюсь. И об этом буду говорить с маленькой проказницей отдельно. Когда состоится следующая встреча.

Угрозы в голосе не вроде бы прибавилось, но серьезность намерений сомнений не вызывала: поговорит и отчитает со всей строгостью.

— Но вы можете сказать…

— Не сейчас, dan Ра-Гро, если позволите. Но проясненные обстоятельства вынуждают меня даже настаивать на вашем обществе в прогулке по городу. Ваши планы еще не изменились?

— Касательно совместного посещения дома Ра-Дьена? Нет.

— Замечательно! Тогда я отправлюсь одеваться, а вам советую вернуться на кухню и заглянуть в плиту: лепешка еще не должна была остыть, но если и остыла, то все равно съедобна, а многие едоки утверждают, что холодная она еще вкуснее.

— Лепешка?

Ничего не понимаю.

— Я взял на себя труд приготовить утреннюю трапезу. Конечно, мастерства в этом деле у меня немного, но на яичную лепешку хватило.

— Постойте! А из чего вы ее делали?

— Хозяин трактира, где мы вчера провожали вечер в добрый путь и встречали ночь, любезно собрал в корзинку остатки сыра и ветчины, а в погребе из двух дюжин яиц нашелся пяток пригодных к употреблению. Или вы предпочитаете по утрам оставлять желудок в голоде?

— Ни по утрам, ни по вечерам! Так где, говорите, эта лепешка меня ждет?

Караванный путь, особняк Ра-Дьен,

дневная вахта

Мийна не подняла взгляда от бумаг, сухо известив, как только я переступил порог дома:

— Dan Советник занят.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, милая моя! Денно и нощно Каллас Ра-Дьен трудится на благо Ее Величества. И на свое благо, разумеется. Можешь не хмуриться зря: я не собираюсь домогаться твоего командира. Я всего лишь привел к нему посетителя.

— Посетителя?

Карие глаза, наконец-то, соизволили подарить нам внимание. Меня, конечно, долгим осмотром не удостоили, а вот Джерон, поймав вопросительный взгляд, шагнул к столу и улыбнулся невиннее ребенка:

— Добрых дней и сладостных ночей прекрасной daneke! Я не займу много вашего времени: мне нужно всего лишь переговорить с господином по имени Ра-Дьен, которому на хранение была оставлена некая вещь, предназначенная моему родственнику. Как только ваш повелитель убедится в правоте моих притязаний, я заберу то, что должно, и удалюсь, а вы вернетесь к более приятным занятиям, чем беседы с неуклюжими незнакомцами!

Мийна хотела было ответить, но вовремя спохватилась, порозовела и встала из-за стола:

— Как о вас доложить?

— О, не извольте беспокоиться! — Он достал из кошелька футляр для писем. — Здесь указано все необходимое.

— Подождите минутку.

Девушка взяла письмо и плавной, но быстрой походкой направилась в кабинет.

— Ничего себе… А в вас кроется много талантов, dan: меня, к примеру, эта красотка и на дух не переносит, как я ни растекаюсь в любезностях.

Джерон пожал плечами:

— Я сказал что-то особенное? По-моему, нет. Возможно, вся штука в том, КАК говорить.

— И как нужно?

— С уважением к собеседнику. С искренним желанием доставить ему приятное.

— И только?

— Попробуйте, вдруг получится?

Ну, нахал! Еще и подшучивает! Не рановато ли расслабился? Сейчас как что-нибудь учудю и…

— Dan Советник ожидает вас.

Джерон прошел мимо вернувшейся на свое место Мийны и уже на пороге кабинета поступил так, что заставил задуматься над своим возрастом. По крайней мере, раньше я никогда не видел, чтобы взрослые молодые люди показывали языки, как мальчишки!

Дверь закрылась. Одновременно с моим ртом.

Я укоризненно посмотрел на помощницу Ра-Дьена:

— Первого встречного вы встречаете распростертыми объятиями, а мне, несчастному, не дарите и приветливой улыбки… Какая несправедливость! Чем это выскочка лучше меня?

— Он не выскочка, а любезный мужчина, в отличие от вас хорошо воспитанный. Если у вас нет дел к Советнику, извольте покинуть этот дом!

— Я должен дождаться того, с кем пришел.

— Тогда дожидайтесь, но не отвлекайте меня пустыми разговорами!

Ах, какие мы строгие! Ну и на здоровье. Не хочет поболтать? Не надо. Я вполне могу и помолчать. Даже буду рад посидеть в тишине и немного подумать.

На случай, схожий с моим, у Калласа в приемном зале имелись кресла. Правда, они, несмотря на свою похожесть, отличались друг от друга: так три четверти из них были, что называется, «с секретом», то есть, с виду удобные и мягкие, не позволяли усидеть на них дольше четверти часа — надежное средство избавления от нежеланный посетителей. Ра-Дьен и сам не знал, какие из кресел «враги», а какие — «друзья», но мне определить подходящее для времяпрепровождения местечко было легче легкого: там, где нет воспоминаний о нетерпеливом ерзании, там и можно пристать к берегу.

Я пристроил пятую точку на подушке сиденья, вытянул ноги и скрестил руки на груди. Подремать? Нет, наверное, не стоит: разве много времени может уйти на то, чтобы передать вещь с рук на руки? Правда, если Калли заинтересуется персоной посыльного, (а он заинтересуется, если этот парень отколет какую-нибудь из свойственных ему штучек), можно рассчитывать на долгое ожидание. Ладно, пока подумаем, благо есть темы для размышлений, а потом, если соскучимся, будем искать другое развлечение.

Уверенность Джерона в том, что способностью говорить с водоймогут обладать только представители одного рода, меня немного напугала. Я и сам смутно подозревал нечто подобное, но услышать из чужих уст подтверждение собственных сомнений всегда оказывается потрясением. Родственница, значит… Где искать следы ее возникновения? В Архиве? Можно было бы попытаться, но… Наброски, приложенные к старинному письму, не встретили никакого отклика в архивных документах, словно возлюбленной поэта не существовало в природе. Рисунок родинок, рассыпанных в области поясницы у девиц, совпадает, значит, обе происходят из одной семьи. Моей? Похоже на то. Поговорить с отцом? Поговорю, конечно, только вряд ли узнаю что-то новое: если бы па было известно о возможности моей встречи с такого вида опасностью, он не стал бы скрывать свои знания. Хотя бы намекнул, если не мог быть честным на сей счет. Поверить, что умалчивалось нарочно, не могу: подобными вещами не шутят. И…

Если она была безумна, значит ли это, что мой предок тоже некогда сошел с ума? Нет, не может быть: сумасшедшему не доверили бы безопасность целого города. Или доверили бы? А что, если он в здравом уме не соглашался, и только наступившее безумие смогло заставить… Нет. Только не это. Тогда получается, что я тоже не в себе. Конечно, не назову это известие потрясающим воображение, но как-то неприятно признавать. Нет, не буду: со мной все в полном порядке, и точка! Подумаю лучше о другом.