Стивен Эриксон - Увечный бог

  - НОТО Свар.

  - Суть в том, что мы должны пройти перевал. Матток - есть ли другие пути через южные горы?

  - Откуда мне знать, Худа ради? Я там никогда не был!

  - Ладно, ладно. Глупый вопрос.

  - Давайте пробьемся сквозь них, Верховный Кулак! Я насчитал около пяти тысяч...

  - Кулак Руфа Бюд поперхнулась, закашлялась. - Пять тысяч? В окопах? Боги, это будет кровавая баня!

  Ното Свар прочистил горло. - Верховный Кулак, можно предложить?

  - Давайте.

  - Вы Владыка Колоды Драконов, сэр. Поговорите с Волками.

  Паран поднял бровь: - Поговорить с ними? Вот что отвечу: когда в следующий раз вас бросят в волчью яму, попытайтесь поговорить, Ното.

  - Ното СВАР.

  - Можно обменяться косточками. - Это сказал Гамбл, лежавший вытянув лапки на плоском камне. - Обнюхайте зады - говорят, они это любят. И еще поваляться на спине.

  - Кто-нибудь, найдите нам большую змею, - зарычал Матток, сверкая глазами на жабу.

  Гамбл громко вздохнул, раздутое тело вполовину уменьшилось в размерах. - Чувствую, мои комментарии не видятся конструктивными. Приходится заключить: я в компании дураков. Но что тут нового?

  Паран стащил шлем, стер со лба грязный пот. - Итак, придется идти трудным путем. Нет, Кулак Бюд, не "прямо-в-зубы". Сигнал отрядам - мы движемся всю ночь. Желаю, чтобы войско построилось перед врагом к рассвету.

  - Звучит именно как "прямо-в-зубы", сэр.

  - Да и кажется так. Дело может окончиться сражением, но, при удаче, небольшим.

  - И как это устроить, сэр?

  - Я намерен заставить их сдаться, Кулак. Гамбл, шматок жира, оторвись от камня, найди своего былого художника и скажи, что время пришло. Он знает, что это должно значить.

  - Едва ли он мой, Верховный Кулак, а насчет былого...

  - Иди, пока Матток не решил насадить тебя на копье.

  - Под громкий смех и друзей, и врагов, - пробурчал Свар. Рыбья кость двигалась вверх-вниз с каждым словом.

  - Поглядите, - воскликнула Руфа Бюд. - Не знала, что он может так быстро прыгать.

  Паран подошел к коню, взял поводья из руки одного из сирот, что увязались с армией. Вспрыгнул в седло, поглядел вниз, на запачканное лицо мальчика. - Все еще ждешь награды?

  Быстрый кивок.

  Паран поднял мальчика, посадив сзади. - Держись крепче, мы поскачем галопом. Может, даже быстрым. Готов?

  Еще кивок. Тощие руки крепко обхватили Парана.

  - Тогда давайте осмотрим перевал. - Пятками послав коня вперед, Паран поглядел на Маттока. Тот ехал рядом. - Ну?

  - Что ну? - прогудел воин.

  - Едва ли выражение вашего лица можно счесть счастливым.

  - У вас острый глаз, Верховный Кулак.

  - Так в чем проблема?

  - Проблема будет, сэр, если вам удастся поладить миром.

  - Вы всегда так жадны до драки, Матток?

  - Острый глаз, тупой рот.

  Паран оскалил зубы. - Нельзя иметь все сразу, знаете ли.

  - Я учусь, Верховный Кулак.

  - Могли бы иметь достойного капитана, - заметил Калам. Они с Быстрым Беном следили за Параном в окружении скопища семиградских конников. Отряд поскакал к подножию скалистых гор впереди. Ассасин посильнее натянул на широкие плечи плащ. - Жаль, он явился слишком поздно.

  - Неужели? - удивился колдун. - Прибудь он под Крепь, не вышел бы из рухнувших тоннелей.

  - Может быть.

  - Почему ты со мной, Калам? Где Минала?

  Единственным ответом ассасина стало тихое рычание.

  - Что ж, - сказал Бен. - Ее нет, ты есть - одно другого лучше. Нужно обдумать следующие дела.

  - Следующие что? Мы здесь, чтобы убивать Ассейлов. Других дел нет, а если есть, они не стоят разговора.

  - Слушай, та Чистая меня чуть не убила.

  - Чушь.

  - Ну, да. Хотя больно до сих пор.

  - Перетерпишь, колдунишка. Мы снова на реальной войне. В старом стиле. Жуткая магия, нога к ноге. Работа. Не говори, что забыл.

  - Не забыл. Но... где Скрипач? Еж? Колотун, Ходунок, Вискиджек? Где все те, что должны прикрыть спины? Паран посылает нас во вражеский лагерь, Калам. Случись серьезная заваруха, нам крышка.

  - Так устрой путь отхода.

  - Легко сказать.

  Вздохнув, Калам поскреб обросший подбородок. - Что-то случилось там, в Малазе. В Замке Обманщика. В той проклятой комнате, между Лейсин и Адъюнктом. Или сразу после. Тавора и я... она просила сделать выбор. Лейсин уже предложила мне всё, чего пожелаю. Чтобы я просто отвернулся.

  Быстрый Бен смотрел, прищурив глаза. - Всё?

  - Всё.

  - Скинуть Супера с насеста?

  - Да. Она давала мне "Коготь", и хотя я чувствовал - он прогнил до корня... даже тогда... Я ведь подтвердил свои догадки той же ночью.

  - Значит, Императрица почему-то впала в отчаяние.

  - Да уж.

  - Чудно. И... что предложила Тавора?

  Калам покачал головой: - Будь я проклят, если знаю. Я ведь думал. Много. В ее глазах было... не знаю. Наверное, нужда. Она знала, что Лейсин попытается ее убить на обратном пути к пристани. Все знали.

  - Она желала помощи - это так удивительно? Кому хочется умирать?

  - Так просто? Быстрый, она просила, чтобы я умер вместо нее. Вот о чем она просила.

  - Значит, отчаялась, как и Лейсин. Они просили выбрать между зеркальными отражениями. Которое реально? Которому следует служить? Ты так и не понял, что сделала Тавора.

  - Она сделала то же, что делает, чтобы мы ей служили.

  - Чудесно. Это загадка, которой никому не дано объяснить. Но мы идем за ней, как ты и я. Калам, хотел бы я увидеть тебя той ночью в Малазе. Ты должен был быть самым священным из ужасов. Значит, как все мы, ты отдал всё, что имел. Как ей удается?

  - Она просто просит.

  Быстрый Бен фыркнул. - И всё?

  - Думаю, да. Никаких предложений - ни богатств, ни титулов, ничего, за что пришлось бы впоследствии платить. Нет, она просто осмотрит тебе в глаза и просит.

  - У меня даже мороз по спине пробежал, Калам. Не знаю, почему.

  - Не знаешь? Снова чушь.

  Колдун развел руками. - Ну, видит Худ, это не призыв к рыцарству. Ей не нужно отпирать эту дверь. Ни порхающих ресниц, ни соблазнительных взоров или стыдливых подмигиваний...

  Калам грубо засмеялся, представляя картину, но тут же опомнился. - Она просит, и что-то в голове твердит вам: она имеет право, и она живет лишь ради этого. Она просила меня умереть, защищая ее - зная, что я не особенно ее любил. Быстрый, тот миг мне не забыть до конца жизни.

  - Но ты так еще и не понял, почему это срабатывает.

  Ассасин кивнул. - Сразу... как будто она вдруг вынула наружу твою душу, душа лежит, трепещущая, нагая, предельно уязвимая - и она может ее взять, сжать так крепко, что капает кровь. Может даже пронзить ее. Но не пронзает - не делает ничего плохого, Быстрый. Она опускает руку, пальцы нависают и... исчезают, как будто лишь этого она и хотела.