Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— О нет, господин Аскер, мы собираемся посвятить вас во все тайны Совета, — разумеется, после того, как вы принесете клятву на верность Ранатре.

— Вы так уверены, что я ее сдержу? — усмехнулся Аскер. — Раз вы такой специалист по мне, то вам должно быть известно, какое ничтожное значение я придаю клятвам. К тому же, я не могу клясться в верности Ранатре, потому что моим покровителем является Матена.

— Только для мира… Совету известно, что у вас сразу три покровителя. Соглашайтесь, господин Аскер, и вы не пожалеете.

Гарилаф старался казаться равнодушным, но Аскер видел, что он весь подобрался в ожидании его решения.

— А что вы можете мне предложить? — спросил он невинным тоном.

— Ну-у, об этом даже как-то неудобно говорить… — замялся Гарилаф. — Все, что вы только в состоянии пожелать.

— У меня такое чувство, — сказал Аскер, лукаво прищурившись, — что вы пытаетесь меня оскорбить, только не знаете, каким способом это лучше сделать. Сначала вы спасли мне жизнь, заставив меня думать, что я вам чем-то обязан, а потом сделали широкий жест, отказавшись от моей благодарности. Теперь вы предлагаете мне в качестве платы за сотрудничество нечто, о чем даже неудобно говорить.

В желтых сумеречных глазах Гарилафа мелькнул испуг.

— Нет, что вы, господин Аскер! — воскликнул он. — Вы неправильно меня поняли. Совет не пожалеет для вас ничего, если вы сделаете для Броглона хотя бы половину того, что вы сделали для этого Тюфяка.

— Ну вот, вы опять меня оскорбляете. С чего вы взяли, что я делал все это для короля, пусть он даже двадцать раз Тюфяк?

Гарилаф начал терять терпение.

— Хорошо, господин Аскер, — сказал он. — Я отлично понимаю, что вам хочется поломаться, но вы же взрослый мужчина и должны понимать, что мое предложение достойно того, чтобы к нему отнеслись серьезно.

Аскер укусил себя за нижнюю губу, чтобы не рассмеяться Гарилафу в лицо. Взрослый мужчина — это было уже слишком.

— Знаете что, господин Гарилаф, — сказал он, — приходите числа тридцатого или тридцать первого. Если вам нужен взрослый мужчина, то вы пришли не вовремя.

Сказав это, Аскер встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Гарилаф тоже поднялся и, буравя Аскера взглядом, сказал:

— Я так понимаю, что вы от моего предложения отказываетесь?

— Вы правильно понимаете, — кивнул Аскер.

— А вы знаете, что я должен предпринять в случае вашего отказа?

— Не знаю, но догадываюсь, — спокойно сказал Аскер. — Вы должны ликвидировать меня. Я говорю «ликвидировать», потому что не знаю, как вы относитесь к слову «убить».

— Да, должен, — сказал Гарилаф. Говорил он с видимым усилием, словно убить Аскера было для него не обычным заданием, а чем-то сродни преступлению, хотя убийство для него давно перестало быть преступлением.

— Вы колеблетесь, господин Гарилаф? — спросил Аскер, удивленно и насмешливо подняв брови. Происходящее начинало забавлять его, и сейчас он, как ни странно, не испытывал ни малейшего страха перед своим грозным и опасным собеседником.

Гарилаф тяжело оперся о стол и исподлобья посмотрел на Аскера.

— Вы способны свести с ума кого угодно, — выдавил он.

— В каком смысле?

— Во всех. Уезжайте отсюда, немедленно. Тогда я не буду преследовать вас и скажу Совету, что вы скрылись в неизвестном направлении. Они поймут меня: убить вас не так просто, как некоторым кажется.

— Я не могу, — сказал Аскер. — Я должен попрощаться с друзьями.

— Какие друзья? — вытаращился на него Гарилаф. — Разве у такого создания, как вы, могут быть друзья? Да ведь для вас все аврины — просто марионетки, которых вы дергаете за ниточки по своему произволу!

— Вот именно. И мне не нравится, когда кто-то начинает дергать за ниточки меня. Когда захочу, тогда и уеду. А вы сами решайте, воспользоваться ли вам моим присутствием в Паореле, или нет.

С этими словами Аскер повернулся к Гарилафу спиной и вышел на улицу. Церемония как раз завершилась, и авринский поток, устремившийся с площади в боковые улицы, подхватил его и понес прочь. Аскер едва успел отвязать Сельфэра от коновязи, и его берке, точно так же подхваченный толпой, поплелся за ним.

Отойдя на несколько кварталов от забегаловки, Аскер оглянулся. В пестрой толпе не было ни одного серого капюшона, но это еще ни о чем не говорило. По какой-то причине Гарилаф не стал его убивать, но он мог передумать в любую минуту. Он был профессионалом своего дела, и у него в Паореле, несомненно, были помощники. Теперь Аскеру следовало быть предельно осторожным, иными словами — стать параноиком и шарахаться от всякого, кто покажется ему подозрительным. Или — уехать из столицы.

О том, чтобы принять предложение Гарилафа, Аскер даже и не помышлял. Одна мысль о том, что ему придется жить в краю, где солнце бывает полмесяца в году, приводила его в ужас. Но не это было главное, а как раз то, что кто-то посторонний посмел дергать его за ниточки.

«Уж если выбирать, то самому, — подумал он. — Может быть, мне действительно стоит уехать на время? Я избавил Скаргиар от Эргереба и обезопасил Эсторею со всех сторон лет на шесть. Дариола надежно закрепилась в Виреон-Зоре, как полновластная королева, а в Эсторее нет настолько смелого авантюриста, который смог бы отобрать у нее трон. Итак, наступило долгожданное затишье, и я сделал для этого все, что мог. Помнится, после победы под Глерином я собирался почивать на лаврах, но теперь мне это не удастся: второго воскресения мне могут не простить».

По всему выходило, что Аскер должен был уехать.

Вздохнув, он сел на Сельфэра верхом и поскакал в сторону Гадерана.

Глава 49

Терайн стояла за креслом Дариолы и рассеянно смотрела, как Сфалион раскланивается перед публикой. Дурацкая церемония надоела ей до смерти, и она лениво теребила кисть на узорчатом покрывале, которым было накрыто кресло Дариолы. Половину бахромы из кисти она уже выдернула, и золотые веревочки валялись по всему полу у нее под ногами.

— Госпожа Терайн, не надо портить кресло, — укоризненно сказал ей Латриэль.

— Отстаньте, Латриэль, — огрызнулась Терайн. — При чем тут кресло? Взгляните на Сфалиона! По-моему, он просто жалок.

— Гропал — не птица, — философски заметил Моори, — сколько ни подбрасывай, все равно не полетит.

Дариола нервно завозилась в своем кресле.

— Клянусь Матеной, — сказала она, подкатив глаза под лоб, — я отправлю его обратно в Гизен! В ближайшие шесть лет там делать совершенно нечего.

— А кто же будет главнокомандующим? — подал голос король.