Кристофер Паолини - Брисингр

Эрагон снова потеребил свое кольцо, неуверенно кашлянул и покачал головой:

— Ну, я не знаю… У меня, кажется, и вопросов-то больше не осталось…

— Сильно в этом сомневаюсь, — заметил Оромис. Эрагону и впрямь никак не удавалось сосредоточиться на каких-то насущных проблемах; мысли его все время крутились вокруг одного: Элдунари и Бром. Потом он вдруг снова вспомнил всю ту последовательность странных событий, которые в итоге привели Брома в Карвахолл, а самого Эрагона превратили в настоящего Всадника, и некая мысль мелькнула у него в голове: «Ведь если бы Арья не…» Эрагон улыбнулся и спросил:

— Учитель, а ты не мог бы научить меня мгновенно перемещать предметы с места на место, как Арья проделала это с яйцом Сапфиры?

Оромис кивнул.

— Отличный выбор! Заклинание весьма ценное и может быть использовано в самых различных целях. Уверен, оно не раз докажет тебе свою ценность в твоих столкновениях с Гальбаториксом и его слугами. Да и Арья может подтвердить, сколь оно полезно.

Взяв бокал со стола, Оромис поднял его, и яркие солнечные лучи тут же сделали вино в нем почти прозрачным. Эльф некоторое время изучал переливающуюся влагу в бокале, потом сказал:

— Хочу известить тебя, прежде чем вы с Сапфирой отправитесь в город: тот, кого ты направил сюда, давно уже прибыл.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Эрагон понял, кого Оромис имеет в виду.

— Как! Слоан уже в Эллесмере? — удивился он.

— Да, он живет один в маленьком домике у ручья на западной окраине Эллесмеры. Смерть шла за ним по пятам, пока он плелся через лес, но мы исцелили его раны, и теперь он здоров. Эльфы приносят ему еду и одежду и вообще присматривают за ним, так что у него все в порядке. Они же сопровождают его, куда бы он ни пошел. Иногда они даже читают ему, но по большей части он предпочитает сидеть в одиночестве и ничего не отвечает тем, кто приходит его навестить. Дважды он пытался уйти от нас, но твои заклинания не дали ему этого сделать.

«Удивительно, как это он так быстро сюда добрался», — сказал Эрагон Сапфире.

«Видимо, твое заклятье оказалось сильнее, чем ты полагал».

«Наверное».

И Эрагон тихо спросил Оромиса:

— А вы не сумели вернуть ему зрение?

— Нет.

«Этот человек, что вечно плачет, сломлен изнутри, — вступил в разговор Глаэдр. — Да ему и не дано видеть как следует, так что глаза вряд ли особенно ему пригодились бы».

— Может, мне следует его навестить? — спросил Эрагон, не уверенный, ждут ли этого от него Оромис и Глаэдр.

— Это ты уж сам решай, — сказал Оромис. — Новая встреча с тобой может, по-моему, лишь расстроить его. Хотя именно ты несешь ответственность за наложенное на него наказание. И было бы неправильно, если бы ты совсем о нем позабыл.

— Нет, Учитель, я о нем никогда не забуду!

Оромис резким движением поставил бокал на стол и придвинулся ближе к Эрагону.

— День клонится к вечеру, — негромко сказал он, — и я не стану больше тебя задерживать, ибо тебе пора отдохнуть. Но есть еще одна вещь, которую нам следует обсудить, пока ты не ушел: твои руки. Можно мне их осмотреть? Хотелось бы узнать, что они теперь говорят о тебе. — И Оромис вытянул перед ним свои руки ладонями вверх.

Эрагон положил на них свои руки ладонями вниз, чуть вздрогнув от прикосновения тонких пальцев эльфа. Созданные им самим боевые мозоли бугрились на косточках, отбрасывая длинные тени на тыльную сторону ладоней, когда Оромис поворачивал его руки в разные стороны. Затем, чуть нажав ему на ладони, эльф перевернул руки Эрагона, изучая его ладони и внутреннюю поверхность пальцев.

— Ну, что ты там видишь? — осведомился Эрагон. Оромис снова перевернул его руки и указал на мозоли:

— Теперь у тебя руки воина. Эрагон. Но постарайся, чтобы они не превратились в руки такого воина, которому кровавые военные забавы доставляют наслаждение.

50. Древо жизни

От Утесов Тельнаира Сапфира летела низко над волнующимся лесом и вскоре приземлилась на поляне, где росло дерево Меноа. Толстенное, толще, чем сотня сосен, росших вокруг, дерево это устремлялось ввысь подобно мощной колонне, и его куполообразная крона превышала тысячи футов в поперечнике. Его узловатые могучие корни, переплетаясь, расходились во все стороны от массивного, поросшего мхом ствола и занимали площадь в добрый десяток акров, а потом уходили глубоко в мягкую почву, исчезая под порослью более мелких деревьев. Рядом с деревом Меноа воздух был влажный, прохладный, пронизанный тонкими нитями тумана, точно порожденного мощными колючими ветвями и поившего кусты папоротника, в изобилии разросшиеся у основания ствола. По ветвям древнего дерева скакали рыжие белки, а из глубин его кроны, напоминавших густые заросли ежевики, доносились громкие крики и щебетание множества птиц. На поляне, как в прошлый раз, Эрагон почувствовал присутствие чьей-то весьма настороженной души — дерево хранило в себе останки эльфа, когда-то известного под именем Линнеа, чей дух теперь управлял и ростом дерева, и всем лесом вокруг.

Эрагон внимательно осмотрел землю меж корнями, ища хоть какие-нибудь признаки спрятанного здесь оружия, но, как и в первый раз, не обнаружил ничего, что было бы достойным внимания. Подняв кусок коры, валявшийся во мху у его ног. он показал его Сапфире:

«Ну, что скажешь? Если укрепить его достаточно мощными заклинаниями, можно будет убить им солдата?»

«Солдата ты сможешь и травинкой убить, если захочешь, — ответила она. — Но уж если выходить против Муртага с Торном или против самого Гальбаторикса с его черным драконом, то ты с тем же успехом можешь вместо этой коры воспользоваться, скажем, комком мокрой ваты».

«Да, это верно». — И Эрагон отбросил кору прочь.

«По-моему, — продолжала Сапфира, — тебе не стоит валять дурака только для того, чтобы как-то оправдать совет этого Солембума».

«Да, конечно, но, может быть, стоило бы подойти к этой проблеме иначе, если я все же намерен заполучить новое оружие? Как ты сама говорила, им может оказаться и камень, и книга, и клинок. Или, может быть, посох, вырезанный из ветви этого дерева, — по-моему, это было бы весьма ценное оружие».

«Но вряд ли способное противостоять настоящему мечу».

«Да, пожалуй… К тому же я бы и не осмелился отламывать ветку, не испросив на то разрешения у самого дерева, но я даже не представляю, как можно было бы убедить его выполнить подобную просьбу».

Сапфира выгнула свою гибкую шею и посмотрела вверх, на крону дерева, потом мотнула головой и плечами, сбрасывая с себя капли влаги, которые уже успели покрыть ее чешую. Эрагон с криком отскочил, поскольку она обдала его настоящим дождем холодных капель.